Книга Тайная любовь Копперфильда - Анна Данилова

— Но постойте, Юля… Какая Трепова, если она исчезла?! Или вы думаете, что это…

— Я не знаю, может, это Денис ее спрятал. Влюбленный человек способен на безумства, сами понимаете. Но сдается мне, что за всем за этим стоят очень влиятельные и серьезные люди. Вспомните, я рассказывала вам, да и Денис тоже, как была экипирована Надя. Я разбираюсь в подобного рода вещах, драгоценностях… Это была чья-то очень крупная игра, очень, понимаете? А эти деньги, которые Сыров поместил на счетах своей сестры? Возможно, что он работал в паре с Тришкиным, может, и Трепова тоже должна была развести на деньги Дениса, я не знаю… Ох, и не лететь тоже не могу, все-таки это мой муж, и он срочно требует меня к себе… Да, вот еще что. Я просила Дениса кое-что проверить, вернее, обыскать комнату Нади, попытаться найти там его визитку, которую он ей дал, когда они были в Ницце, на предмет пальчиков, понимаете? Если окажется, что визитка у нее, значит, это точно была она там, в Ницце…

— Хорошо, я все понял. Скажите, Юля, вам можно будет хотя бы позвонить?

— Да-да, конечно, без проблем… Я, в отличие от Дениса, находясь в Ницце, свой телефон не отключаю.

— Не понял… — Левин вдруг почувствовал, как заледенел его затылок. Так всегда с ним бывало, когда он чувствовал ложь или близкое предательство. — Юля, вы летите в… Ниццу?

— Да, в Ниццу. Понимаю, как вы удивились этому обстоятельству, но я действительно лечу именно туда.

— Совпадение?

— Думаю, да.

— Знаете, я не верю в совпадения, — сказал он и сам отключил телефон. Никто не мог видеть, как сжались его кулаки.

22

Мария Григорьевна, проводив мужа на работу, решила и сама позавтракать. Она любила завтракать в одиночестве, перед телевизором. В отличие от мужа, который утром ел мясо и яйца, а то и борщ, она варила себе молочные каши, поджаривала гренки. Мужу она варила по утрам кофе, а себе заваривала душистый чай. Вот и сейчас она положила себе в тарелку немного манной каши, в центр которой бросила кубик сливочного масла, который начал таять прямо у нее на глазах, превращаясь в желтое озерцо, налила в чашку чаю и сунула два кусочка тонко нарезанного хлеба в тостер. Вот это завтрак, сплошное удовольствие!

На двенадцать часов у нее была запланировала встреча с подругой, они собирались отправиться за покупками в «Охотный ряд». У мужа подруги намечался юбилей, и надо было выбрать подарок.

Но это в двенадцать. А до этого у нее имелся еще вагон времени, который она могла посвятить своим маленьким слабостям. Фильм, которым она увлеклась (про известную советскую актрису Зою Федорову, много пережившую, и славу, и любовь, и лагеря, и в пожилом возрасте убитую в собственной квартире), она досмотрит вечером, когда муж уснет и она снова будет предоставлена сама себе. А вот в очередной раз полюбоваться появившимися у нее не так давно драгоценностями она сможет прямо сейчас, когда она в квартире одна, когда ей никто не сможет помешать, когда она в тишине и покое сможет представить себя совсем молодой, шикарной, на каком-нибудь приеме или в каком-нибудь дорогом отеле, вроде того, «Негреско», кажется…

Мария Григорьевна позавтракала, вымыла посуду и, поставив на плиту вариться куриный бульон, отправилась в спальню, где достала из бельевого шкафа золотую чешуйчатую сумочку и высыпала все золото и бриллианты на постель… Долго примеряла браслеты, любуясь драгоценным блеском рубинов и изумрудов на одном из них, в форме вытянутой фигурки тигра в затянувшемся прыжке… Безумно дорогая вещь. А эти серьги? Настоящее произведение искусства! Брильянты, сапфиры… Доставать уже свою шкатулку почему-то не хотелось. Хотелось представить себе, как все это выглядело там, в Ницце…

Мария Григорьевна достала из этого же шкафа дорожную сумку, из которой извлекла новенькие оранжевые туфли на тонкой шпильке и узкое, змеиное зеленое платье. Затем последовали коробочки с духами. Это были новые духи, незнакомые ей, и очень, очень приятные, до головокружения. Не выдержав, она вылила себе на ладонь несколько капель, подушилась за ушами, потерла запястья. Подумала о том, что жизнь как-то незаметно промелькнула, пролетела и что молодость уже не вернешь. Что никакие маски уже не помогут вернуть коже матовую гладкость, свежесть, естественный румянец… Маска… Вот черт, и надо же было ей так опростоволоситься перед этим следователем! Какой приятный мужчина, на редкость. И она, старая грымза в отвратительной маске. Расписалась в своем возрасте, называется. Хотя чего же здесь удивляться, когда она так нервничала? Хорошо еще, что вообще в обморок не хлопнулась… «Кузнецкий Мост, Кузнецкий Мост…» — усмехнулась она своим мыслям. Затем, испугавшись этих мыслей, она быстро вернула драгоценности и вещи на место и закрыла шкаф. Погладила стопку белья ладонью, как если бы это был живой организм, которому она доверила самое ценное в доме, и, бормоча себе что-то под нос, вошла в кабинет мужа. Как все-таки хорошо, что они отказались от домработницы. В квартире — ни одной посторонней души. Тишина, все лежит на своих местах, никто не сует нос в твои шкафы или сумки, в твои кастрюли или корзину с бельем. Уж сама она как-нибудь пропылесосит, протрет пыль, уложит грязную посуду в посудомоечную машину, и белье — в стиральную… Вот и сейчас, в кабинете — никого, никто не натирает до блеска старинный, красного дерева, письменный стол, не чистит зеленую лампу. Никто не знает, чем ты будешь заниматься — вязать ли, смотреть ли телевизор, а то и просто спать…

Мария Григорьевна подошла к столу, включила компьютер, нашла папку со скачанным сериалом, включила фильм и прилегла на мягкий кожаный диван. Вот оно, домашнее счастье… На экране появилось милое лицо актрисы, игравшей роль Зои Федоровой. Красивые серые глаза, ямочки на щечках, яркие губы… Невероятно, как она похожа на свою героиню… Еще немного, и станет известно, кто и за что ее убил…

И Мария Григорьевна погрузилась в фильм.

23

Денис позвонил и пригласил Левина поужинать с ним в ресторане «Пушкин».

— Денис, вы уже заказали столик? — спросил Левин.

— Нет, но это и не требуется… Для меня столик всегда найдется.

— Я не об этом. Просто у меня есть несколько другое предложение. Давайте поужинаем в ресторане «Карамазофф».

Денис, понятное дело, не возражал. Встретились в восемь часов. Левин, расстроенный и обескураженный внезапным отъездом Земцовой, отметил, что и Денис выглядит крайне удрученным, нервным.

Едва сели за стол, как Денис сказал:

— Я очень, очень жалею, что обратился к вам, Игорь. Вы не подумайте, что я не доверяю вам или недооцениваю вас как специалиста. Дело не в этом. Я жалею, что и Юлю подключил к этому наиглупейшему расследованию… Я очень, очень вас прошу — давайте уже прекратим все это! Может, вы и не верите мне, что Надя не имеет отношения к этим двум убийствам, но я-то точно это знаю, я чувствую… Однако кто-то упорно хочет, чтобы ее посадили. Всячески подставляют. А теперь вот ее похитили. Она исчезла. Ее нет. Может, ее уже убили.