Книга Хороший немец - Джозеф Кэнон

Солдат сдержал его:

— Вы что, с ума сошли?

— Он начал, — сказал кто-то. — Я видел.

Затем появился встревоженный Гюнтер и стал прикладывать к уголку рта Джейка носовой платок. Протянув руку, он взял бутылку с соседнего столика и смочил платок виски.

— Эй. Свое пойло трать.

Резкая боль прижигания. Такая же неожиданная, как и первый удар. Джейк моргнул.

— Герой, — сказал Гюнтер, вытирая рот Джейку. — Головой можете пошевелить?

Джейк кивнул — снова резкая боль, — затем схватил Гюнтера за руку и встал.

— Не дайте им уйти, — сказал он и, дико озираясь вокруг, устремился к двери.

Десяток рук схватили его, прижав руки к бокам.

— Садись, твою мать. Ты что, хочешь, чтоб тут появилась военная полиция? — Его силой усадили на стул. Кто-то подал знак оркестру играть.

— Это было ее платье, — сказал Джейк Гюнтеру, который молча смотрел на него.

— Он с тобой? — спросил солдат у Гюнтера. — Нам здесь неприятности не нужны.

— Ты не понял, — сказал Джейк, вставая.

Солдат снова схватил его:

— Это ты не понял. Все закончилось, ферштее? Еще раз дернешься, и я тебя уделаю.

— Я отведу его домой, — спокойно сказал Гюнтер, отводя руку солдата в сторону. — Проблем не будет.

Сжав руку Джейка, он медленно повел его к выходу. Протискиваясь между столиками, они ощущали на себе взгляды.

— Я должен ее найти, — сказал Джейк.

Снаружи те же припаркованные автомобили и водители, улица абсолютно темная. Джейк посмотрел в обе стороны. Тьма поглотила все.

— Итак, мой друг, что случилось?

Джейк ощупал затылок — струйка крови.

— Времени нет. Идите назад. Я в порядке. — Он подошел к одному из водителей. — Вы не видели блондинку в синем платье?

Водитель подозрительно посмотрел на него.

— Пожалуйста, это важно. Крупная девушка с солдатом.

— А вам зачем?

— Говори, — рявкнул Гюнтер, внезапно превращаясь в полицейского.

Водитель дернул большим пальцем на восток, в сторону мемориальной церкви.

Гюнтер удержал Джейка.

— Они уехали, — просто сказал он. — Это не безопасно.

Но Джейк, отбросив его руку, пустился бежать. Он слышал, как Гюнтер кричал ему вслед, потом все стихло, и он слышал только хриплый шум своего дыхания.

То, что оставалось от луны, закрыли тучи. Темнота казалась ощутимой, как туман, который можно смахнуть прочь. Прошло всего несколько минут, как они ушли, — не настолько давно, чтобы исчезнуть. Но улица была пустынной. А если водитель соврал? Джейк прибавил ходу, но тут наступил на кирпич, лежащий на дороге. Его пронзила боль, в придачу к тупой боли в голове. Он остановился, схватившись за живот, чтобы перевести дыхание. Они не могли уйти далеко. Они должны быть на Ку-дамм, чтобы добивал свет из подвального кабачка. В переулки они вряд ли сунутся, там полно обломков. Если они вообще пошли в эту сторону.

Впереди в проеме двери сверкнул огонек. Джейк снова захромал вперед. Больная нога не давала идти быстрей.

— Привет, Томми, — позвал его приглушенный голос. Затем еще одна вспышка — и луч фонарика осветил лицо проститутки снизу, заливая изможденное лицо призрачным светом.

— Вы не видели, здесь парочка не проходила? — спросил он по-немецки. — Блондинка.

— Иди ко мне. А? Пятьдесят марок.

— Так видели? — настойчиво спросил он.

— Пошел ты. — Она выключила фонарик, экономя батарейки, и исчезла в темноте.

На перекрестке быстро свернул грузовик, и Джейк различил на фоне неба рваный контур разрушенной кирхи. Старый центр западной части города, когда-то залитый огнями театров, теперь был полон черных теней. Он вспомнил Лондон при светомаскировке. Ниоткуда появлялись автобусы с фарами, прикрытыми до узких щелок так, что становились похожими на глаза крокодилов. Ему это никогда не нравилось. Идешь вслепую, спотыкаясь о кромки тротуаров. Но здесь среди руин было еще хуже. Пугающие, перекошенные тени ночного кошмара. С широкой Тауенциенштрассе выехал джип и на секунду осветил тротуар. Группа солдат вышла из бара, а за ними с фонариком в руке следовал высокий солдат с упитанной блондинкой.

Джейк ускорил шаг, не обращая внимания на боль в ноге. Они направились к Виттенбергплац. Таким путем он обычно шел домой. Вниз по улице, мимо витрин «КДВ». Теперь не теряй ее. Они пошли пешком, значит недалеко. Может, в другой бар. Ханнелора Шмидт, шпионка Геббельса, которая не хотела, чтобы ее узнали, рука об руку с новым порядком. Интересно, что она написала в своей фрагебоген? Вряд ли про звонки Няне Вендту. Где она достала платье? Обшарила старую квартиру на Паризерштрассе. Может, выменяла на продовольственные карточки. Она что-то знает. Это не бесцельный поиск в папках Берни. Реальная ниточка.

Джейк увидел их, когда они переходили улицу следом за дрожащим лучом фонарика, который высветил группу ПЛ, сгрудившихся в сквере. Со Стивом ей спокойнее. Если что, защитит в драке. Джейк осторожно коснулся уголка рта. Все еще кровит. Они пересекли Виттенбергплац.

И тут он остановился перед разбитым витринным стеклом, наблюдая за крошечным лучиком света, который перемещался в сторону знакомой тяжелой двери. Вот это да, шутка ли. Его старая квартира, которая переходила от одного сотрудника «Коламбии» к другому, пока наконец Хэл Рейди тоже не съехал. Хэл отдал платье ей, как прощальный подарок? Или она просто въехала в квартиру, которую, как трофей, мог захватить любой — словно французский коньяк и датскую ветчину, поступившие в город в тот последний год. В конечном счете, все унаследовали кроткие, даже Ханнелора Шмидт. Что теперь делать? Взбежать по лестнице и устроить еще один мордобой со Стивом? Теперь он знал, где она. Он может вернуться завтра, принести кофе, предложить мир и поговорить спокойно. В его окне зажегся свет. Его окно. Он представил, как Ханнелора разлеглась на кушетке вместе со своим солдатиком. Платье Лины отброшено в сторону. Блестки кучкой на полу. Где она его взяла?

Он пересек площадь, с опаской обходя перемещенных лиц, и пошел по своей улице. Этой дорогой он ходил миллион раз. Толкнув, открыл высокую деревянную дверь. Темень, хоть глаз выколи. Лампочка в прихожей либо перегорела, либо ее украли. В одном углу капала в ведро вода. Но это был дом, по этим ступенькам он мог подняться с закрытыми глазами. Нащупав перила, он стал подниматься. Поворот на лестничной площадке. Затем дальше вверх до своего этажа, вдоль перил до квартиры. Он постучал, негромко — сила привычки. Самый страшный звук в Германии — стук в дверь. Еще раз, теперь громче.

— Ханнелора.

А что, если она не откроет? Он подергал дверную ручку. Заперто. Его квартира. Он снова постучал, а затем монотонно заколотил ладонью в дверь.