Книга Лучшая половина мафии - Линда Ла Плант

— Вы не позволите мне переселиться в старый номер и получить разницу?

Хозяин тяжело вздохнул и полез в конторскую книгу. София смущенно кашлянула и добавила:

— И еще я хотела бы узнать, не нужна ли вам помощь? Я ищу работу.

— Какую работу? — улыбнулся хозяин, барабаня пальцами по конторке.

— Я могу убирать, стелить постели, делать все, что угодно.

— Лучано присматривают за тобой, да? — спросил он, перегибаясь через стойку и приподнимая ее голову за подбородок.

— Да, присматривают, — ответила она, отступая назад.

Девушка показалась ему привлекательной, правда, несколько худощавой на его вкус. Однако ее не стыдно было поставить за стойку. К тому же всегда лучше поддерживать хорошие отношения с Лучано, нежели ссориться с ними. И все же интересно, какая связь между ними и этой девушкой?

Склеп Майкла Лучано по-прежнему был убран живыми свежими цветами, которые служители меняли ежедневно. София стояла возле закрытых ворот с букетиком полевых цветов в руках и тщетно пыталась заглянуть внутрь через решетку. Пожилой служитель окликнул ее и махнул рукой, делая знак удалиться. София не двинулась с места, тогда он подошел к ней.

— Пожалуйста, пустите меня. Дайте мне посмотреть на него, — обратила она к нему заплаканное лицо.

Горькие слезы девушки тронули старика. Он огляделся по сторонам и, убедившись, что их никто не видит, открыл ворота мавзолея и впустил Софию. Предупредив, что в ее распоряжении всего несколько минут, он остался на страже снаружи. Но время шло, а она не выходила.

София не ожидала увидеть фотографию Майкла. Красивое лицо возлюбленного, его лучистая улыбка разрывали ей сердце. Горе навалилось на ее хрупкие плечи с новой силой, раздавило ее. Служитель нашел ее на коленях перед гробом. Девушка прижалась лбом к белому мрамору пола, в лице у нее не было ни кровинки. София не могла подняться; он протянул к ней руки и поставил на ноги. Ее душили слезы, прежде чем разрыдаться, она успела тихо вымолвить:

— Я любила его, я любила его…

Старик отвел Софию в отель. Он уложил ее в постель и приготовил крепкий чай. Ее лицо постепенно обрело нормальный цвет, но в глазах застыла тоска, от которой нет избавления. Она почти ничего не говорила, а он не задавал вопросов.

Когда София поблагодарила его и открыла кошелек, чтобы заплатить, старик отказался.

Хозяин гостиницы сообщил ей, что она может занять свой прежний номер.

— Ты будешь помогать мне за стойкой и стелить постели по утрам.

София кивнула, процедила «спасибо» и поспешила к себе в комнату. Она захлопнула за собой дверь, не понимая, что рассердило ее. Швырнув ключ от двери на кровать, она стала бродить из угла в угол по комнате. Похоже, она упустила свой шанс. Почему она не рассказала правду, пока была на вилле, в доме Майкла? Почему не попросила разрешения поговорить с его отцом? Как они теперь отнесутся к ее словам? А если они решат, что она лжет про ребенка, про сына Майкла? София остановилась посреди комнаты и внезапно бросилась к ящику, где лежала брошь. Она сжала ее в ладони и нахмурилась. Семья Лучано должна ей гораздо больше, и она намерена получить свое.

Всю ночь она ворочалась с боку на бок, вспоминая неделю, проведенную на вилле. Грациелла была так добра к ней, проявила столько понимания и участия. Почему она не призналась ей? Ведь ее малыш тоже Лучано, хотя и незаконнорожденный. Сомнения терзали ее сердце: а сама она на их месте поверила бы такому рассказу девушки, подобранной на дороге? Той, которая оказалась в их доме и своими глазами увидела, в какой роскоши они живут?

К утру София приняла решение. В ее распоряжении три месяца, прежде чем ребенка отдадут на воспитание. Она поговорит с доном Роберто, и если они не поверят ей, то поедет в Чефалу и привезет им сына.

С того дня она начала работать в отеле: стирала, гладила, убирала номера и стелила постели. Хозяину понравилась ее старательность, и он позволил ей по два часа в день проводить в холле за конторкой. Здесь София протирала отделения для бумаг, чистила ключи и до блеска драила стойку.

Над дверью звякнул колокольчик, и София подняла глаза на вошедшего. Константино покраснел от смущения.

— Вы получили подарок от моей матери?

Он нервно теребил узел галстука, чувствуя себя неловко в холле дешевой гостиницы, куда ему вообще не следовало заходить.

— Я собиралась написать вашей маме. Извините. Надеюсь, она не сочтет меня грубой и неблагодарной.

— Конечно, нет… Вы потеряли ключ от номера?

— Нет, я здесь работаю, — смущенно улыбнулась она.

— Понятно. Я не знал. Альфредо сказал, что вы тут остановились. — Он заметил хозяина, который появился в холле, и кивнул ей на прощанье. — Хорошо, я не буду отвлекать вас от работы. Buona sera,[2]София!

Она видела, как он вышел и направился к своей «Альфа-Ромео». На память ей пришла их с Майклом поездка в машине. Хозяин тоже видел отъезжающий автомобиль и бросил косой взгляд в ее сторону, после чего облокотился на стойку.

— Это старший сын дона, не так ли? Теперь он унаследует все состояние отца… Если тебе захочется отдохнуть или пойти поразвлечься, только скажи, ладно? Лучано — большие люди, и я всегда готов оказать им услугу, поняла меня? В любое время…

Толстый лысый хозяин отеля внушал Софии отвращение. Она невольно напрягалась всем телом, когда он подходил к ней. И теперь, когда он протянул руку, чтобы взять ее за подбородок, она попятилась.

— Не смейте прикасаться ко мне, понятно? Никогда.

Он отшатнулся, словно получил пощечину, и молча скрылся в своем кабинете. София усмехнулась; похоже, он будет опасаться ее до тех пор, пока очевидна ее связь с Лучано. Хозяин безоговорочно выплатил ей разницу за номера и положил приличное жалованье. Если знакомство с этой семьей дает такие преимущества, то что чувствует человек, принадлежащий к ней?

Тем же вечером София написала письмо синьоре Лучано, в котором поблагодарила ее за гостеприимство и доброту, а также за подарок. Кроме того, она попросила разрешения навестить ее перед отъездом из Палермо. София больше не видела Константино, но получила от Грациеллы короткую записку, в которой та приглашала ее на чашку чая на следующей неделе.

Шли дни, и София раздумывала, как лучше рассказать Грациелле о ребенке. Это приглашение казалось ей прекрасной возможностью осуществить задуманное.

София купила белое льняное платье и перчатки. Ее туфли были начищены до блеска, а волосы поддерживала голубая лента. К воротнику она не забыла приколоть золотую брошь.

Грациелла прислала за своей гостьей машину, и шофер в форменной фуражке открыл перед ней дверцу. Утопая в мягком кожаном сиденье, София сначала чувствовала себя неловко, но вскоре расслабилась. Охранники, которые некогда оттаскивали ее от ворот, сделали вид, что не узнали ее, когда пропускали машину.