Книга Таня Гроттер и локон Афродиты - Дмитрий Емец

– Он еще в Тибидохсе такой был. Шепнетчто-нибудь, а дальше как в дурацкой сказочке: «Пап, я нечаянно поломал твойтанк!» – хмыкнул Ягун.

– Да, Клоппик – уникум. Помнишьпрофессора Клоппа с его крысиными жилетками? И вдруг бац – младенец! Хотя я бы,наверное, тоже так согласился. Состариться, чтобы начать жизнь заново.

– Угу. Только не очень-то он рад былпоначалу. Знания-то пришлось заново получать. И по ушам тоже… Хм… Про кого ещене спросил… Зализина как? – нахально подмигивая, полюбопытствовал Ягун.

Ванька побагровел и сгреб Ягуна за ворот.

– Все-все-все! Сорри за оффтоп! Вопросовбольше не имею! Твой нездоровый энтузиазм свидетельствует, что Зализина вдобром здравии! – примирительно заявил играющий комментатор.

Ванька отпустил его ворот и задумался.

– Ты давно Таньку-то не видел? –проницательно спросил Ягун.

– Вчера видел… позавчера… сегодня… Каждыйдень.

– Странно. А она говорила, что не виделатебя уже давно.

– Я смотрю на нее во время тренировок,издали… Не думаю, что там, в небе, у нее есть время вглядываться в крошечныефигурки на трибунах.

Ягун, прищурившись, посмотрел на него:

– Хм… Такие, значит, дела? И ты согласенбыть крошечной фигуркой на трибуне?

– Нет. Но я не согласен стоять в очередии ждать, пока мне достанется очередная улыбка. Я думаю, она сама должнаопределиться, кто ей нужен: я, Пуппер, Крушискелетов. Кто?

– А может, ей просто нужно, чтобы ееоставили в покое и перестали на нее давить? – поинтересовался Ягун.

– Ты что, серьезно?

– Угу. Но оставить в покое не означаетперестать видеться и издали наблюдать в бинокль, как она садится на пылебас…тьфу ты… ну ты понял, о чем я. Подходи к ней почаще, помогай ей, она жуткоустает. Не позволяй Пинайкошкину перехватывать инициативу. Но и не заставляйТаньку прямо сейчас что-то решать: или я, или накройся все медным тазом. Науставшего человека не взваливают ящик с гирями.

– Значит, мне не стоит избегать Тани?

– Ни в коем случае. Женщины как кошки. Долгооставаться без хозяина они не могут. Но и с хозяином долго не могут. Вечно уних всякие метания. Так что лучше быть рядом. Спокойно, уверенно, не дергаться,не обижаться, не пугать, не вставать в позу, жить своей жизнью. И все будеттип-топ, – обнадежил его Ягун.

– А обиды? Нельзя находиться рядом счеловеком, который то и дело делает тебе больно.

– Тут с обидами такая штука получается…Ей больно – она обижает тебя. Тебе больно – ты обижаешь ее. Ей еще больнее –она снова обижает тебя. Кто-то должен первым остановиться, принять удар и неответить, или – тупик. А кто прав – кто виноват, в данной ситуации не имеетзначения. Это проблемы не решает… Ну все, давай выбираться отсюда! Меня Лотковаждет!

Ягун в последний раз печально посмотрел напылесос в витрине и, сказав пылесосу: «Дружок, не скучай без папочки! Все равнотебя больше никто не оценит!», покинул магвазинчик. Ванька последовал за ним.

Оказавшись на улице, играющий задумчивопосмотрел на темнеющее вечернее небо. На землю ложился туман. Он выползалоткуда-то клочьями, перекатываясь, как слежавшаяся вата.

– А все-таки у нас на Буяне лучше. Здесьвсе какое-то нереальное, точно игрушечное. И чисто, и прилично, и травка изземли торчит, все как у людей, а не то!.. И почему Шурасик решил тут остаться,вот уж чего не понимаю, того не понимаю? – сказал Ягун и со словами«Привет, старик!» стал заводить свой пылесос.

Ванька слышал, как, взлетая, Ягун ворчал ибеседовал со своей мощной машиной.

– С хорошим пылесосом и поговоритьприятно! – заметил Ванька.

Некоторое время он постоял в задумчивости, азатем тряхнул головой и решительно направился в сторону драконьих ангаров. Этобыл самый короткий путь к дому, где жила Таня.

* * *

К тренеру невидимок Айзеку Шмыглингу подбежалабледная немочь из деканата. Это было существо туманного пола и зыбкихочертаний, придавленное непомерной административной работой.

Айзек был занят. Он распекал Кэрилин Курло зато, что она зыркнула куда не надо и отправила в нокаут капитана Глинта, которыйнеудачно вякнул про ее прическу. Кэрилин стояла перед взбешенным тренером,притворялась, что ей совестно, и кусала губы, сдерживая смех. Вокруг пылалискамьи, спекался песок и рушились гостевые трибуны. Айзек отмахнулся было отнемочи, но она была настойчива и прыгала вокруг, что-то бормоча. И Шмыглингнаконец услышал.

Таня, наблюдавшая за всем этим сверху, судивлением обнаружила, что тренер всплеснул руками, закружился на месте, азатем кинулся душить бледную немочь. Нежить, ожидавшая, видно, такого поворота,с готовностью высунула язык и симулировала обморок.

Таня набрала высоту. Теперь она кружила наконтрабасе так высоко над полем, что и Шмыглинг, и прыгавшие вокруг него впанике ангарные джинны, и даже сама бледная немочь казались ей сверху некрупнее жуков. К ней на ревущем пылесосе подлетел Ягун. Это было очень кстати.Как все телепаты, Ягун был в курсе абсолютно всего, что его непосредственно некасалось, и ровно половины того, что его касалось.

– Чего они забегали? – спросилаТаня.

– Откуда я знаю, дитя мое? – сказалЯгун, глядя на нее невинными глазами.

– ЯГУН!

– Да не знаю я!

– ЯГУ-УН, сглажу!

– Ну ладно, раз уж начались такие наезды!Немочь сказала тренеру, что матч со сборной мира перенесли. Он должен былсостояться через шесть недель, а состоится через неделю! В деканате не понимают,как такое могло произойти. Скорее всего, самая добрая тетя надавила наБессмертника Кощеева, тот надавил на остальных членов спорткомитета – и вотоно, единственно мудрое решение!

– Но зачем она это сдела?.. – снегодованием начала было Таня и осеклась.

На глаза ей попался пролетавший мимо Пуппер.Он был на новой, почти двухметровой метле, позволявшей развиватьумопомрачительную скорость.

– Привет, Tatjana! – крикнул Гурий вседьмой раз за сегодняшний день.

Лицо Пуппера было счастливым до блаженности. Таняподумала, что Джейн Петушкофф, наблюдавшая за ними с гостевых трибун, с трудомсдерживается, чтобы не шарахнуть жениха боевой искрой.

Таня с некоторым напряжением улыбнулась Гуриюи помахала рукой. Ей все стало понятно.