Книга Йестердэй - Василий Сретенский

Эври воу-во-во

Стил шайнс…

[пауза]

Никакой она конечно не детектив. Она народный целитель. Аква-стелько-терапевт. А я ее подопытный заяц. Кролик. Она на мне новые приемы стелькотерапии отрабатывает.

[пауза]

[звонок телефона]

Привет мам. Я как раз… Да. Как раз собирался звонить. Нет. А что мириться, если мы не ссорились. Нет. Не хочу мешать. Скоро. Нет. Да. Поливаю каждый день. А как? Хорошо, ладно, так и буду. Ем. Передам. Ладно. Нет, о машине придется пока забыть. Не волнуйся. Заработаю. Ладно. Пока.

[Из файлов Василия Сретенского] К***** [продолжение]

<звонок>

К***** позвонила через год после своей свадьбы. Не день в день конечно, но примерно. За этот год он привык думать, что больше никогда с ней не встретится. И даже несколько раз не видел ее во сне. И даже два раза влюблялся. По крайней мере, ему хотелось так думать.

А она позвонила. Позвонила не ему, а его другу, у которого он был в эту самую минуту. И попросила дать ему трубку. Почему так, он никогда не знал, потому что не спрашивал. Может быть, просто потому что у друга его в то время застать было проще, чем дома. А может еще почему.

Она пригласила его на закрытый просмотр фильма. Какого, он не помнит, да и не важно это, как оказалось. Он согласился пойти, прежде чем успел подумать, зачем ему это надо.

Фильм они смотрели минут пять. Точнее, он смотрел минут пять, а потом она предложила пойти прогуляться. Почему нет, в Москве лето. Что интересно, со времени ее звонка прошли сутки, а он так и не успел подумать, зачем ему это надо. Они шли по пыльной тихой улице, он привычно смотрел под ноги, он говорила. Говорила те слова, что он потом много раз слышал от других женщин, правда без таких последствий. Что с мужем-художником ей трудно. Что год назад они все время смеялись. Ездили в Ленинград, в Талин. Жили в Москве, в съемной квартире. Им было очень хорошо вдвоем. Легко. Весело. Что сейчас он все время с ней спорит. Не дает ни слова сказать. Чтобы она не делала, он недоволен. Она устала, вернулась к маме. Он молчал, слушал. Это же в первый раз было, он не зал что в таких случаях говорят. И делают.

К***** предложила «быть вместе». О любви говорить, как-то не получалось. Она все знала про него. Он теперь – про нее. «Почему я»? – только спросил он. «Ты мне нужен, – сказал она. – Ты надежный».

Ну, нужен, так нужен.

<розы>

На следующее утро, часов в семь, он вошел в подъезд ее дома, поднялся на третий этаж, прикрепил к ручке двери ее квартиры большой букет роз и ушел. Потом они говорили по телефону, вечером встречались в городе, но про цветы она молчала. На следующий день и еще пять дней он привозил ей букеты роз, оставляя их у двери. Очень романтично. Наступило воскресенье, они договорились пойти куда-то вместе. Он заехал за ней, поднялся на третий этаж, позвонил, и ему открыла незнакомая девушка. Он перепутал. К***** жила на четвертом этаже.

<ночь>

Вот так все и пошло наперекосяк. Она жила у мамы, отказывалась разводиться. Он жил у своих родителей, пытаясь найти квартиру или комнату, но так чтобы не снимать. Ему как будто присмотрели какую-то дальнюю тетушку с двухкомнатной квартирой. Родня решала, что лучше: разменять двушку или поселить его с К***** у этой тетушки.

Он дарил ей цветы, уже без всяких фокусов, они ходили в кафе и кино. И так почти полгода. Он давно уже понял, что не может даже поцеловать ее. То есть может, она не против, но не хочет. То есть хочет, конечно же, но то, что она только не против, лишало его желание всякого смысла. Так что его желание окуклилось. Он просто был рядом с ней: добрый, веселый, грустный, отзывчивый. И все. К*****, казалось, чего-то все время ждала от него. А он уже давно собирался серьезно подумать о том, чтобы решиться собраться что-нибудь предпринять.

Тут подошел его день рожденья. Он отмечал его в своей новой студенческой кампании и решил пригласить ее в общежитие на Вернадского. Она согласилась. Потом передумала. Потом снова согласилась, потом долго сидела на лавочке, на станции метро. Он молча стоял рядом. Друзья-однокурсники ждали в общаге.

В конце концов, они пришли. Было весело. Ему так казалось. Часа чрез три-четыре друзья-москвичи одной компанией пошли к метро, по дороге валяя друг друга в сугробах. Остальные расползлись по своим комнатам. Они остались вдвоем.

Вот это и была их первая и последняя ночь. Прошла она кое-как. Настолько кое-как, что он хотел бы думать, что не было этого дня рождения и этой ночи. А других ночей не был совершенно точно.

Прошло столько то времени, и К***** сказала, что ждет ребенка. Она по-прежнему не собиралась разводиться. У него по-прежнему ничего не получалось с жильем. И с К***** тоже. А другие женщины его не интересовали. К***** рассорилась с матерью, сняла комнату. Он приходил к ней туда каждый день, приносил соки, фрукты. Что-то готовил. Они много разговаривали, он шутил, она иногда плакала. Он оставался на ночь, не понимая зачем. Вновь настало лето. Они много гуляли, ходили зоопарк. Он мало спал в то время, и иногда ему казалось, что сон – это его настоящая жизнь.

<мальчик>

«Он только мой». Так сказала К*****, когда он пришел посмотреть на сына. Ее сына. Из роддома К***** забрала помирившая с ней мама. Она и увезла К***** в свою квартиру в доме-башне на берегу канала. Он приезжал туда посреди дня, привозил фрукты и соки, коробки подгузников, ходил за бутылочками с детским питанием, пока не узнал, что муж-художник делает все тоже само, но в другие дни.

«Это не правильно», говорил он, не совсем понимая, что имеет в виду. «И это не может продолжаться бесконечно». К***** молчала, кормила ребенка, казалось, чего-то ждала. От него?

Вскоре К*** вернулась к мужу.

Вскоре он женился. На девушке, которая когда-то садилась рядом с ним у костра. И они жили вместе долго и счастливо. Только детей у них почему-то не было.

Кассета 18. Цвет – красный

– Поол?

– Ага. Сей… час. Что?

– Ты ведь знал, что я никакой не детектив?

– Когда?

– Когда к Марату ходил.

– Знал. И знал, что ты знаешь, что я знаю.

– Подумаешь. Я и сама знала, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь.

– Да? А я знал, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, что я знаю.

– Не мог ты этого знать! Я сама об этом только что узнала.

[пауза]

– А что ты хочешь знать?

– Ну, хотя бы кто ты на самом деле.

– Тебе не понравится…

– … сказала она и томно затянулась длинной черной сигаретой. Положив ногу на ногу, она чуть откинулась назад. Пышная копна рыжих волос рассыпалась у нее по плечам. Увидев подвязки ее чулок, он замер. В горле пересохло. Переложив револьвер из правой руки в левую…