Книга Триумф броненосцев. «До последнего вымпела» - Вячеслав Коротин

– С удовольствием принимаю приглашение, – командир корабля обозначил полупоклон в сторону своего старшего офицера. – Перед боем приятно будет пообедать в нашей дружной семье. Часа два-три у нас, кажется, имеется. После снятия пробы из матросского котла я к вам присоединюсь.

Обычно снятие пробы производилось в чуть ли не торжественной обстановке. Когда весь свободный от вахты экипаж выстраивался на палубе и наблюдал, как командир корабля дегустирует предстоящий обед. Однако сегодня был вполне вероятен бой, и питаться предстояло посменно. Помпезность ритуала была совершенно излишней. Эссен не поленился лично посетить камбуз и попробовать пищу перед раздачей непосредственно там.

Пересветовский кок Перец, как обычно, оказался на высоте: и кислые щи оказались выше всяких похвал, и гречневая каша со свининой просто таяла во рту.

– Я тебя точно после окончания срока службы с броненосца не отпущу, – весело посмотрел на кулинарных дел мастера каперанг, – будешь, в конце концов, и для кают-компании готовить так же, как и для матросов. Офицеры тоже имеют право питаться с удовольствием.

– Так, ваше высокоблагородие… – слегка замялся кок. – Это ж… С нашим удовольствием. Хоть с завтрева могу начать и для кают-компании готовить регулярно. Но ведь у господ свой кок имеется. Нешто хуже меня щи да кашу варит?

– Вполне прилично он кулинарствует, – Эссен поймал себя на мысли, что этот шутливый разговор имеет смысл претворить в жизнь, – но и продукты у него другие все-таки. Тебя бы к ним пристроить – просто шедевры получались бы. Ты подумай. Сколько служить еще?

– Полгода осталось, если война не затянется…

– Вот и ладненько. А потом, могу тебе обещать, наши офицеры тебе такое содержание положат, что ни один шеф-повар ни в одном ресторане не получает. Твой обед из акулы в Индийском океане до сих пор вся кают-компания вспоминает. Договорились?

– Так точно, ваше высокоблагородие – договорились! – вытянулся перед командиром польщенный матрос, хотя для себя еще ничего окончательно не решил.

– Господа офицеры! – скомандовал Соймонов, как только увидел появившегося в кают-компании командира. Присутствующие немедленно встали.

– Прошу садиться, господа, – благосклонно кивнул Эссен. – И благодарю за приглашение на обед.

– Присоединяйтесь, Николай Оттович, – радушно пригласил хозяин кают-компании «первого после Бога». Но первого не здесь. Кают-компания – единственное помещение корабля (кроме кают офицеров, конечно), где по старой флотской традиции командир являлся гостем, а не хозяином, куда он не смеет, как ни странно, прийти без приглашения старшего офицера. И даже в этом случае остается здесь гостем.

Офицерский повар «Пересвета» был не так уж и плох: рассольник (правда, не совсем полноценный – без почек) и эскалопы с гарниром из риса были вполне на уровне. Денисов выставил к тому же несколько бутылок легкого вина, так что трапеза перед возможным боем прошла к вящему удовольствию офицеров. Хоть и даже потопление «Нийтаки» не пришлось отметить чем-то более крепким или праздничным, чем все то же столовое вино.

Здесь присутствовало ожидание скорого сражения, а в нескольких милях к северо-востоку оно уже шло вовсю…

Глава 26

– Ведь уходят, Оскар Адольфович! – командир «Баяна» оторвался от смотровой щели боевой рубки и глянул на адмирала.

– Не нервничайте, Федор Николаевич, уйдут так уйдут. Но не должны – их левый здорово уже горит, хотя бы его, но прикончим, если Господь даст.

«Цусима» действительно уже полыхал от носа до кормы: с левого борта его усиленно обрабатывал артиллерией «Изумруд», а вдогонку бил из своих орудий «Богатырь». Ход японец пока еще держал, но количество полученных им снарядов неумолимо должно было перейти в качество.

Капитан первого ранга Сентоо прекрасно помнил относительно недавний бой с «Дмитрием Донским» при Цусиме. Тогда он вместе с «Идзуми» добивал искореженный русский крейсер и помнил, какой кровью далась та самая победа. Теперь в роли жертвы находился его крейсер. Относительно легкие снаряды с «Изумруда» не являлись фатальными. Во всяком случае пока. Но их было слишком много, а отвлекать на этого легкого наглеца пушки, занятые перестрелкой с наиболее опасным соперником – «Богатырем», было нельзя. Только две шестидюймовки могли отвечать на огонь «нахала». Остальные орудия работали по преследовавшему крейсеру Стеммана – главное, чтобы этот отстал. Если удачливый снаряд «провертит» дырку у ватерлинии, то спасение практически гарантировано – русский немедленно начнет зарываться носом и отстанет. Тогда можно будет разделаться и с обнаглевшим «Изумрудом». Но ведь и «Богатырь» может засадить фугасным под винты, и тогда непременно раздавит своей артиллерией относительно маленькую «Цусиму».

То есть все дрожало на волоске – кто попадет «в яблочко» первым: «Богатырь» или «Цусима», «Цусима» или «Богатырь»…

Причем шансы были приблизительно равными: русский корабль бил вдогонку из трех-четырех (в зависимости от ситуации) шестидюймовых орудий, японец огрызался из двух-трех пушек того же калибра.

Попал «Изумруд». Причем буквально сразу после того, как сам получил попадание, проделавшее здоровенную пробоину над самой ватерлинией, и стал отворачивать с курса. Стодвадцатимиллиметровый снаряд русского скорохода буквально разворотил среднюю трубу «Цусимы», и ход корабля Сентоо неумолимо упал до пятнадцати узлов. Теперь только чудо могло спасти стреноженный крейсер от бортового огня приближающегося «Богатыря»…

– Они что, с ума сошли? – Иванов ошарашенно посмотрел на адмирала. – Приглашают нас на сражение в кильватере?

– Действительно странно, – отозвался Энквист. – Но в причинах разберемся потом. А пока как вежливые люди примем столь любезное приглашение. Ложитесь на параллельный курс, Федор Николаевич. И просигнальте то же Добротворскому.

«Кассаги» и «Читосе» действительно стали поворачивать перпендикулярно курсу преследования, явно собираясь прикрыть «захромавшую» «Цусиму». Вместо того чтобы во все лопатки улепетывать от своих грозных противников, адмирал Дева предлагал заведомо проигрышный для своего отряда бой.

Русские немедленно откликнулись на столь выгодное предложение, и «Баян», а за ним и «Олег» повернули в кильватер за «Богатырем».

Зажужжали электромоторы башен, хищно разворачивая орудия в сторону неприятеля, и через несколько минут корабли крейсерского отряда Энквиста уже рокотали своими правыми бортами в полную мощь. И небезрезультатно: заполыхали уже все три японских крейсера, «Читосе» получил подводную пробоину, а на «Кассаги» удачным выстрелом с «Баяна» вывело из строя сразу четыре бортовых орудия – слишком плотно стояли пушки на этих крейсерах.

Однако отход «Цусимы» собратья по отряду прикрыли. На какое-то время…

– Дымы с норд-оста! – почти одновременно прокричали сигнальщики на всех русских крейсерах.

– Ах, вот оно что, – мрачно бросил Энквист. – Заманили нас к своим главным силам…