Книга Золото Будды - Роберт ван Гулик

— Нет, — ответил Ван, покачав головой. — Это совсем молодой человек. Но он уже успел стать опытным мошенником. Это младший секретарь столичного суда по фамилии Ху, племянник главы вашего Ведомства Ху Куана.

Судья Ди смертельво побледнел.

— Секретарь Ху! — воскликнул он. — Один из самых близких моих друзей!

— Часто люди ошибаются в своих закадычных друзьях. — Говоря это, Ван чуть пожал плечами. — Молодой Ху — одаренный человек. Со временем он бы занял высокий пост. Но он решил идти к богатству и знатности коротким путем через обман и предательство. Когда же он понял, что его раскусили, он не колеблясь пошел на убийство. Ху занимал очень подходящее место, чтобы осуществить свои дерзкие планы. Через дядю он получал сведения о делах в Ведомстве, а в качестве секретаря суда имел доступ к любым документам. Он и стал во главе заговора.

Судья Ди прикрыл глаза рукой. Теперь он понял, почему Ху в «Павильоне Радости и Грусти» в день их расставания настаивал, чтобы друг отказался от должности в Пэнлае. Он вспомнил умоляющий взгляд Ху. По крайней мере, дружеское отношение Ху не было фальшивым. И теперь именно он, судья Ди, разрушит карьеру товарища. При этой мысли вся радость от раскрытия сложного преступления быстро испарилась. Бесцветным голосом он спросил Вана:

— Как вам удалось получить первый ключ к раскрытию заговора?

— Бог дал мне способность к быстрому счету, — ответил Ван. — Благодаря этому дару я быстро продвигался по службе. Месяц назад я обнаружил в отчетах нашего Ведомства некоторые несуразности. Я заподозрил, что в стране появляется дешевое контрабандное золото. Я начал было собственное расследование, но, к сожалению, мой секретарь шпионил за мной по заданию Ху. Ведь он знал, что мой брат работает судьей в Пэнлае, откуда и шло золото. При этом он ошибочно решил, что мы сговорились с братом разоблачить его. Действительно, однажды брат написал мне о своих подозрениях по поводу того, что Пэнлай стал перевалочным пунктом контрабандистов. Но я не заметил связи между этой отрывочной информацией и махинациями с золотом в столице. Но еще раз повторю, Ху пришел к ошибочному выводу, естественному для преступника: он решил, что близится его разоблачение, и поэтому предпринял опрометчивые действия. Он приказал Ку убить моего брата. Кроме того, он похитил из казны тридцать золотых слитков, а его дядя обвинил в краже меня. Не дожидаясь ареста, я бежал и, изменив внешность, добрался до Пэнлая под именем По Кая. Я хотел найти доказательства преступного плана Ху и таким образом отомстить за смерть брата и снять с себя ложные обвинения.

Ваш приезд, судья, поставил меня в трудное положение. Я рад был бы сотрудничать с вами, но не мог раскрыть себя, потому что вашим долгом было бы арестовать меня и отправить обратно в столицу. Но окольными путями я помогал вам, как мог. Мне удалось наладить близкие отношения с вашими помощниками, я повез их в плавучий бордель, чтобы они заинтересовались Ким Саном и кореявкой, которых я подозревал. И в этом я сумел добиться успеха. — Ван бросил быстрый взгляд на Чао Тая, который в смущении спрятал лицо за чашкой чая. — Я также стремился привлечь их внимание к монахам храма Белого облака, но на сей раз удача от меня отвернулась. Я полагал, что монахи причастны к контрабанде, но доказательств собрать не смог. Я выбрал отличный наблюдательный пункт в плавучем борделе и оттуда внимательно следил за жизнью в храме. Мне посчастливилось заметить, как Цзухай, крадучись, покинул обитель, но, к сожалению, он умер прежде, чем я успел задать ему вопрос о том, что происходит в заброшенном храме.

Я слишком дотошно расспрашивал Ким Сана, и, боюсь, он заподозрил неладное. Поэтому он и не возражал против моей прогулки на лодке — он как раз собирался меня там меня убить. — Ван повернулся к Ма Жуну и сказал: — Во время драки на лодке они совершили ошибку, полностью сосредоточившись на вас. Меня не принимали в расчет, собираясь покончить со мной чуть позже. Но я искусно владею ножом, и он оказался в спине человека, напавшего на вас со спины в самом начале инцидента.

— Вы сделали это очень вовремя, — с благодарностью поклонился Ма Жун.

— Когда я услышал последние слова Ким Сана, — продолжал рассказ Ван, — то убедился, что мои подозрения, касающиеся контрабанды, имеют под собой реальную почву. Тогда я взял маленькую шлюпку и поспешил домой за шкатулкой, в которой среди других бумаг было сфабрикованное Ху обвинение, а также документы о его махинациях на рынке. Мне нужно было успеть до того, как их выкрадут сообщники Ким Сана. Я знал, что они будут искать По Кая, поэтому еще раз изменил внешность и стал странствующим монахом.

— Мы вместе выпили столько вина, — проворчал Ма Жун, — что ты мог хотя бы в двух словах намекнуть нам на свою роль в этом деле, прежде чем бежал с лодки.

— Двух слов не хватило бы, — заметил Ван и обратился к судье Ди: — Эти двое незаменимы, случись какая-нибудь заварушка. Oни у вас на штатных должностях?

— Да, конечно, — ответил судья.

Ма Жун просиял. Подтолкнув Чао Тая локтем, он тихо сказал:

— Ну, братец, можно забыть о тяготах военной службы на северной границе.

— Я выбрал образ По Кая, — продолжал Ван, — ибо, представ в обличье поэта и фанатичного буддиста, я рано или поздно столкнулся бы с теми же людьми, с которыми имел дело мой брат. А чудак и выпивоха, в которого я воплотился, мог день и ночь бродить по городу, не вызывая ни в ком подозрений.

— Вы очень удачно выбрали для себя роль, — сказал судья. — Сейчас я оформлю обвинительное заключение против Ху, и отряд городской стражи быстро отыщет его в столице. Так как убийство судьи — это преступление антигосударственное, я имею право, минуя наместника и губернатора, обратиться непосредственно к председателю столичного суда. Он по закону должен немедленно арестовать Ху. Завтра я допрошу Ку, Цзао, Хупэня и монахов, их сообщников, и тут же отошлю отчет в столицу. Формально я обязан содержать вас под стражей в здании суда, пока не получу официального уведомления о снятии с вас обвинений. Это даст мне возможность обсудить финансовую сторонy дела и получить ваш совет. И еще я надеюсь на вашу консультацию в отношении упрощения взимания земельного налога в этой провинции. Я изучил много документов, в мне кажется, для бедных крестьян поборы слишком велики.

— Я к вашим услугам, — ответил Ванн. — Между прочим, как вы установили мою личность? Я полагал, мне придется самому выдать себя и все рассказать.

— Когда я встретил вас в коридоре дома вашего брата, — ответил судья Ди, — то подумал, что вы — его убийца, изображающий призрака покойного, и что вы пробрались в дом в поисках какого-то компрометирующего документа. Подозрение было настолько сильным, что я в ту же ночь посетил храм Белого облака, чтобы взглянуть на тело вашего брата. Сходство было поразительным. Подобного нельзя добиться никакими ухищрениями. Я был уверен, что действительно встретил призрака покойного судьи.

И только сегодня вечером меня озарило. Я посмотрел пьесу о братьях-близнецах, которых можно было различить только благодаря отсутствию у одного из них пальца на руке. После этого я засомневался в существовании призрака. Я рассуждал так: если у судьи был брат-близнец, то он вполне мог сыграть роль призрака, нарисовав на лице или наклеив пятно, где у покойного была родника. Тан говорил мне о единственном родственнике судьи, его брате, с которым тот никак не мог увидеться. По Кай был человеком, который мог оказаться братом покойного: он приехал в город уже после смерти судьи, он интересовался ходом расследования, а рассказы госпожи Ку и наблюдательного прислужника укрепили меня во мнении, что под личиной По Кая скрывается родственник убитого.