Книга Банда Мило - Дэнни Кинг

— Когда будете готовы? — нетерпеливо спросил инспектор.

— Послушайте, мы не какие-нибудь там психопаты, но там у нас сотня людей под… э-э-э… под защитой… — это коп пропустил мимо ушей, — и мы не хотим, чтобы еще хоть кто-то пострадал: ни мы, ни они, ни даже ваша братия. Можете верить, можете нет. Ну, разве только вот он, — допустил я, взглянув на Уизла.

— Мило! — воскликнул вдруг тот. — Черт возьми, я так и знал, что это ты!

— Ну, ты ведь у нас умный парень. Возьми за это с полки пирожок с дерьмом.

Кто-то из группы захвата рассмеялся, но тут же умолк, когда Уизл бросил на него сердитый взгляд.

— Вы знаете этого человека? — осведомился инспектор.

— Да, сэр. Знаю. Это Даррен Майлс. Мой давнишний знакомый.

— А как насчет другого? — указал он на Гуди.

Уизл внимательно вгляделся в закрытое маской лицо, но догадки его так и не посетили.

— Это и не важно. Нам нужна уверенность в том, что вы больше не станете открывать по нам огонь и не начнете штурм, когда мы отвернемся. В ответ мы гарантируем безопасность наших гостей, — перешел я к делу.

Инспектор уверил нас в этом, но, с другой стороны, он пообещает все что угодно — даже увлекательное автобусное путешествие на Луну, — только чтобы мы перестали украшать столовую девушками-кассиршами. Хотя это совершенно не означает, что именно так и произойдет.

— Почему бы вам теперь не выйти с поднятыми руками? — настаивал инспектор.

— Ага? На двадцать лет?

— Вам не дадут двадцать лет, даже половины от этого не дадут. Даже трети.

— Ни четверти? — с надеждой в голосе дожимал Гуди, но на это инспектору ответить было нечем.

— До сих пор вы вели себя достаточно разумно. Так что сдавайтесь, пока ситуация не зашла слишком далеко. Я прослежу, чтобы это дошло до судьи. В конечном счете, что вы такого сделали? Незаконное лишение свободы? Причинение вреда по неосторожности? Правонарушения, конечно, серьезные, но все-таки не тяжкие преступления. Прибавить сюда сотрудничество и хорошее поведение, и вы все выйдете на волю уже через три-четыре года, — напропалую врал он.

— Чушь собачья! Вы упечете нас пожизненно, — злобно возразил я. — Это просто слова, пустые обещания. Я не доверяю им ровно настолько, насколько вы не доверили бы мне свой бумажник.

Вперед выступил Уизл и объяснил свой взгляд на этот вопрос.

— А теперь послушай другие слова. Надеюсь, они понравятся тебе больше. Если кто-нибудь из вашей шайки выпустит еще хоть одну пулю, я лично гарантирую каждому двадцатку без соглашений, без права на досрочное освобождение. Следующий выстрел — и мы всадим каждому из вас по пуле в ваши гребаные головы. Как тебе такой вариант?

— Он не может так говорить, — обратился Гуди к инспектору Блейки, затем повернулся к Уизлу и повторил ему те же слова: — Вы не можете так говорить.

— И говорить могу, и сделать. Теперь ступайте за своими дружками и скажите, пусть руки повыше поднимут, чтобы мы видели, иначе вдруг мы не поймем, что вы сдаетесь, — процедил тот. Инспектор же хранил молчание во время волнительного выступления Уизла. Вот так я и узнал все, что хотел, про наши шансы увидеть белый свет, если мы решим им поверить. — И снимите гребаные маски.

Гуди уже собирался это сделать, но я его остановил.

— Сами как-нибудь решим, когда их снять. А теперь мы возвращаемся внутрь и попытаемся разъяснить ребятам, в каком положении мы очутились. Потребуется время, чтобы убедить их сдаться без боя. Можете вы дать слово, что не станете предпринимать никаких решительных действий, пока мы будем совещаться? — потребовал я, и инспектор дал мне его.

— А теперь, может, отпустите людей? — предложил он, очевидно, усомнившись в наличии у меня мозгов.

— Что? Не все сразу, Генри Киссинджер. Те люди — единственное, что сейчас удерживает вас от того, чтобы схватить меня прямо на месте и выбить весь дух из моего тела.

— Мы не станем этого делать, — возразил легавый.

— Вы, может, и не станете, а вон тот жирдяй только того и ждет, — махнул я в сторону Уизла.

— Следи-ка лучше за языком, Мило. А то хлопот не оберешься, — как-то зловеще проговорил тот.

— Может, все-таки некоторых отпустите? Женщин, например. Обычно так и поступают в подобных ситуациях, — убеждал меня инспектор.

— Я смотрел те же фильмы, что и ты, приятель, и прекрасно видел, чем все заканчивается. Если не возражаете, я сделаю так, как считаю нужным. Чем больше у меня там людей, тем меньше вероятность того, что вы решите взять нас штурмом. Лучшее получает тот, кто умеет ждать.

— Ладно, только постарайся сделать так, чтобы мы ждали недолго, Даррен. Чем дольше вы там пробудете, тем больше сложностей у вас возникнет, когда вы решите выйти.

Мы согласились на временное перемирие, чтобы дать нам время разоружиться и утрясти все вопросы с парнями, а также наладили телефонную связь со столовой, чтобы иметь возможность связаться с ними, когда мы придем к какому-то решению. Я развернулся, чтобы вернуться в магазин, как вдруг инспектор схватил Гуди за руку и заявил, что задержит его на время.

— Вам совершенно не обязательно возвращаться туда обоим. Он останется здесь, с нами. Это все упростит.

— Вы уже подрываете наше доверие. Вы не понимаете, что я не могу вернуться туда один. В этом случае парни просто не захотят меня слушать. Подумают, что я его сдал и планирую сделать то же и со всеми остальными. Если мы хотим убедить их сложить оружие, мы должны вернуться туда вдвоем. Господи, неужели не ясно?

Инспектор и Уизл окинули меня подозрительным взглядом.

— К тому же мистер В должен сдаться добровольно. Мы ведь так договаривались. А получается, что вы его задержали. Это наверняка будет использовано против него. Да бросьте вы. Куда мы денемся? Вы ведь оцепили весь район.

В конце концов инспектор отпустил Гуди, и мы удалились обратно в магазин.

— Ты обратил внимание, что он не сказал «даже не четверть»? — подметил мой друг.

— А чего ты ожидал, что тебе вручат Нобелевскую премию мира?

— Что мы скажем остальным? Как будем убеждать их сдаться?

— А мы не будем, — бросил я.

— Не будем? Но ведь ты сказал…

— Я тебя умоляю. Ты ведь не поверил во всю ту чушь, которой мы перекидывались друг с другом? Нет уж, мать их. Мне тут больше нравится, — проговорил я и перешагнул порог «Мегаэконома», ставшего для нас убежищем.

19. Наши пятнадцать минут

Разве не поразительно? Гуди месяц за месяцем зудит, уговаривая меня пойти на дело, потом при первых же признаках опасности полностью меняет курс и зудит теперь, уговаривая меня сдаться. Да что такое с парнем?

— Но ты ведь пообещал им, что мы сдадимся! — тараторил он и еще много чего добавил к этим словам.