Книга Оторва с пистолетом - Леонид Влодавец

И только в самом конце Лена услышала то, чего дожидалась.

— Сегодня днем в подвале дома 47 по Федотовской улице были обнаружены два трупа неизвестных мужчин с огнестрельными ранениями. По предварительным данным, убийство было совершено с целью ограбления.

На экране появились искаженные смертью и холодом физиономии Гриба и Гундоса.

— Всех, кто может помочь в опознании, мы просим позвонить в Заречный райотдел милиции по телефону 23-56-78.

Дальше пошла культура. В областной картинной галерее какая-то выставка детского творчества проходила, в драмтеатре «Три сестры» ставили, и показали отрывок, где какая-то баба истошно орала: «В Москву, в Москву! Работать!» — или что-то типа того. Лена почему-то подумала, что этой актрисе небось жутко хочется попасть в столицу и играть там в приличном театре. Поэтому у нее этот монолог так искренне и получается. Н-да, многим эта сраная столица грезится, как рай земной! А бабе этой, актрисе то есть, под сорок уже. Как говорится, «зъисть-то вона зъисть, тильки кто ж ей дасть?».

Сама Лена в Москве бывала неоднократно и каждый раз испытывала великое облегчение оттого, что ей удавалось живой и невредимой выбраться оттуда.

Последней темой выпуска была погода на территории региона. То есть, по сути дела, выпуск заканчивался тем же, чем и начинался — снегопадом. Солидная тетя в очках очень долго и нудно объясняла, какие теплые воздушные массы столкнулись с холодными, откуда образовался циклон, отчего упало или поднялось атмосферное давление — в последнее обстоятельство Лена так и не врубилась. Самое конкретное и нужное лично для нее прозвучало опять же в конце. Тетка объявила, что снегопад, вернее всего, продлится до утра, после чего будет небольшой перерыв, а к полудню на территорию области подойдет еще один атмосферный фронт и снег повалит по новой.

Ясное дело, что такая перспектива показалась Лене более чем хреновой. Из прогнозов метеобабы получалось, что она вынуждена будет торчать тут не только до завтрашнего вечера, а дай бог, чтоб до послезавтрашнего. Не говоря уж о том, что она тут попросту со скуки сдохнет — Лена не привыкла сидеть подолгу на одном месте! — так и другие, куда более серьезные неприятности могут настичь… Те, «более серьезные неприятности», Лена уже давно мусолила в голове. Правда, после того, что ТВ показало, страх несколько притупился. По такому фотороботу менты наверняка перехватают с десяток чеченок, ярмянок, азербайджанок и даже, может быть, цыганок, но даже если Лена сама придет и скажет: «Вяжите меня, это я бедняжку Шипова по нечаянности взорвала!», ни хрена не поверят.

Правда, идти и признаваться Лена, конечно, не собиралась. Во-первых, потому, что жить хотела — и не на зоне, а на воле. Во-вторых, потому, что, для того чтоб ментам сдаться, надо еще умудриться отсюда уехать.

О том, чтоб рискнуть и покинуть это милое пристанище своим ходом, Лена даже не мечтала.

Во-первых, граждане, которые тут хозяева, отвечают за ее безопасность и наличие в натуре перед своим лавровским шефом, а лавровский шеф небось обязан вернуть связную тем, на кого работает Лена. По крайней мере доставить до вокзала и, может быть, проследить, чтоб она уехала на поезде. Так что Лену просто не выпустят за ворота бдительные здешние стражи и их внушительные собачары. С этими зверюгами так легко, как с придурковатым Рексом, не договоришься.

Во-вторых, Лена хоть и родилась далеко от здешних краев, но прекрасно понимала, что в такой снегопад, как сейчас, пешочком по сугробам — тут и по пояс, и по грудь провалиться можно — никуда, окромя того света, она не дойдет. Тем более что курточка, джинсы и ботиночки у нее не рассчитаны на ночные прогулки в метель по зимнему лесу. Она в них закоченеет на первом же километре.

Все это уже давно устаканилось у нее в голове. То есть в таком положении ничего не попишешь — придется покориться судьбе и ждать, куда кривая выведет…

В это время в дверь постучали.

— Заходите! — бодро отозвалась Лена. — Не заперто… Появилась пухлая Шурочка, которая, приятно улыбнувшись, вкатила в номер столик с чем-то типа позднего обеда или раннего ужина.

— Вы извините, пожалуйста, — сообщила обслуга, — в самый обед-то вы спали, а будить вас не велели. Приказали оставить порцию, а потом, как проснетесь, накормить. Я иду, слышу, телевизор играет — стало быть, проснулась… Белено вас на ужин, завтрак и обед завтрашний тоже считать. Дороги-то замело, небось слышали по телику? Так что никак вам отсюда раньше чем через сутки не уехать…

— Понятно, — Лена вздохнула так, будто Шурочка ей не обед принесла, а собралась клизму ставить. Но все же есть стала с аппетитом.

В это самое время из коридора через неплотно прикрытую дверь долетел начальственный зов:

— Александра Петровна! Шура! Вы где?

— Здесь я, Валерия Михайловна! Иду-иду! — заторопилась обслуга и, выскочив в коридор, быстро куда-то потопала.

Лена, услышав голос из коридора, насторожилась. А уже через пару секунд, когда прозвучало печально знакомое имя-отчество, у нее задрожали коленки…

«КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ПРИРОДЫ»

Валерия Михайловна позвала Шурочку всего лишь для того, чтоб та принесла ей в кабинет чего-нибудь перекусить.

В «Клуб любителей природы» она прикатила около полудня, что само по себе никого из персонала особо не удивило. По утрам тут, в общем и целом, делать было нечего, а настоящая жизнь начиналась только после восьми вечера.

До 1991 года нынешний «элитарный клуб» числился, как это ни удивительно, всего лишь учебно-экологической станцией здешнего университета, а еще за два года до этого — филиалом кафедры биологии. Территория тут была заповедная, и будущие специалисты могли наблюдать в естественной обстановке, как живет и плодится промысловое поголовье биоресурсов, а потом — как воздействует на экологическое равновесие в заповеднике близость его к промзоне поселка Лавровка.

Но из экологии, как известно, шубу не сошьешь. Университетское начальство в ужасе увидело, как областная научная элита, торопливо подписав контракты на какие-то мизерные суммы, со свистом вылетает в «цивилизованные страны» или, оставшись на родине, прямо на глазах превращается в голодранцев, неспособных купить себе хотя бы новые ботинки и вынужденных читать лекции в пиджаках с заплатами на локтях. А госбюджетных вливаний иной раз даже на оплату отопления и освещения не хватало, не то что на повышение окладов в связи с галопом инфляции. Поэтому, дабы высшее университетское образование не отбросило копыт, ректорат взялся избавляться от всего лишнего, что не приносило дохода, и сдавать в аренду то, что, по идее, могло приносить доход. Конечно, немалый процент университетских помещений в городе был сдан в аренду коммерческим фирмам, а экологическую станцию со всеми прибамбасами загнали за 100 тысяч долларов фирме «Русский вепрь», которую возглавлявляла Ольга Михайловна Иванцова. Госпожа Иванцова доводилась супругой тогдашнему облпрокурору Виктору Семеновичу Иванцову, что само по себе гарантировало легальность и надежность сделки.