Книга Куколка - Андрей Кивинов

Спикер спрашивает – где ларек? Я объяснила. Вот и все. Шляпу надел и уехал. А эти… Ублюдки отмороженные…

– Врач тоже?

– Нет, он не бил, ржал просто. Женька поправила бинт на обожженной сигаретами руке.

– Я об одном только думала – лишь бы Катьку в живых оставили. Себя-то уже похоронила. Кто ж меня оттуда живой бы выпустил?

– Это верно. Такой свидетель – сплошная головная боль. Странно. Он сказал, что цепочка – память об убитом друге. Выходит, Спикер его не убивал?

Женька испуганно заморгала.

– Я тоже.

– Да я не о том. Там мужик работал. С одного удара. Но ты тоже хороша, сунулась.

– У нас с Ольгой выхода не было…

– Ой, только не лепи. Выхода не было – не воруй, и будет выход. Знаешь, во сколько обошлось твое освобождение? Хоть примерно? Во вполне конкретную сумму – в десять миллиардов государственных рублей. Которые теперь останутся в карманах не очень симпатичных ребят. Так что в следующий раз соображай, прежде чем в криминал вписываться будешь.

– Десять миллиардов? – Женька горько усмехнулась. – Это очень много. Знаете, сколько на самом деле стоит моя жизнь? Тоже конкретная цифра, даже не сумма – цифра. Меньше некуда – копейку я стою. Всего-навсего. Ее не хватало одному парню на опохмелку. Он полез в помойку бутылки искать, а нашел меня.

Женька произнесла этот монолог без всяких эмоций, будто рассказала о походе в парикмахерскую.

Вовчик взглянул на Женьку и тихо спросил:

– Ты жалеешь об этом?

– Разве можно об этом жалеть? Иногда мне было очень плохо. В детдоме так и дразнили – помойкой. Только Ольга не дразнила. А так – даже некоторые воспитатели, между собой.

– Не обращай внимания. Меня как только в детстве не обзывали. – Разговор изменил русло. – За маленький рост. Ничего, пережил. Хотя, конечно, обидно было, до слез. Я что, виноват? А потом жизнь все по местам расставила. Те, кто обзывал, спились да на зонах сдохли…

Я в ментуру знаешь как попал? Ну, в смысле работы. Через камеру. В семнадцать влетел по глупости. Что-то отмечали с пацанами, на танцульки пошли в ДК. То-се, заводка, махаловка. Обычное, в общем, дело. Разберись потом, кто прав, кто не прав. У кого-то нож был в кармане – двоих на “СКОРОЙ” увезли. Не умерли, конечно, но статья серьезная. Кого сажать? Для начала всех, в том числе и меня. Дрался? Дрался. Милости просим.

Трое суток в изоляторе дрожал. Не слушай тех, кто говорит “не страшно”. Страшно. Все, думаю, догулялся… Повезло, что менты того, с ножиком, колонули. А мне только мозги прочистили. Осенью в армию забрали, во внутренние войска попал. Считай, та же ментура. Потом – на пост. Потом – в розыск…

А представляешь, к нам недавно приказ пришел – в ментуру ниже ста семидесяти не брать. То есть меня бы сейчас не взяли. Я в кадрах спрашиваю, а с чего это вдруг? Мне отвечают – новый министр с трибуны сказал, что пора чистить собственные ряды. В органах не должно быть продажных и низких людей. Ну а кто-то, не в меру угодливый, понял это буквально. Провели операцию “Чистые руки” и издали приказ о низком росте. К примеру, мы с тобой – низкие люди, потому что ниже планки. Женька улыбнулась. Обычно немногословный Вовчик не умолкал:

– У нас вообще с буквальным восприятием туго. Случай один был в отделе. Пришел курсант из школы милиции на практику, азы оперативной работы уяснять. В это время вневедомственная охрана задерживает на попытке квартирной кражи мужичка. Сигнализация сработала. Да тот грамотным оказался – шесть раз судимый, – “фомку” скинул, руки в брюки и зубы шифером: знать ничего не знаю, зашел в подъезд по нужде, а тут милиция. Его опера в кабинет взяли, давай за жизнь для начала толковать – кто ты, что ты. Курсант тут же сидит, вникает.

Мужичок, однако, не ловится – крученый. Вдруг новая заявка – разбой квартирный. Все туда сорвались, а курсанту и говорят: “Ну ты давай, не робей, поколи его немного, а мы вернемся и продолжим”. Через час возвращаются, мужичок голый по пояс сидит на стуле, руки скованы за спиной, а курсант записывает его объяснение, по ходу что-то уточняя. Опера почитали – Матерь Божья! Расклад на семнадцать квартирных краж! Вот это парень!

И тут один из наших замечает, что на фоне голубых татуировок мужичка появились какие-то подозрительные красные точки. “Это что, экзема?” А квартирник не отвечает, только на курсанта кивает. Курсант заметил и спокойно так говорит: “Так вы ж сами велели его поколоть…” И демонстрирует шило, которым опера дела протыкают, когда шьют. Мужичок, между прочим, от своих показаний даже на суде не отказался. Русский язык богат и могуч.

Женька еще раз улыбнулась:

– Извини, я очень устала.

– Ложись. – Вовчик достал спальные принадлежности, в очередной раз вспоминая, что давно пора раздобыть второй диван.

Ночью Женька вздрогнула от прикосновения и проснулась. Она вырубилась сразу, как только Белкин выключил свет. Как будто в глубокую кому провалилась.

– Не бойся, это я. Слушай, ты телефон своей сменщицы в ларьке не знаешь? Телефон или адрес? Мне тут одна мыслишка в голову пришла.

Женька протерла глаза, медленно приходя в себя.

– Ленкин? Да, у нее телефон есть. Я помню.

– Отлично, давай. Женька продиктовала.

– Она же спит сейчас.

– Да ты что? Кто ж в полчетвертого ночи спит? Только мы с тобой. Остальные любовью занимаются.

Белкин вернулся в кладовку. Черт возьми, как плохо быть джентльменом.

Спикер на предельной скорости гнал машину по ночному городу, плюнув на ночные патрули и правила дорожного движения. Что за фортели? Куда эти уроды подевались? Приказал же ждать. Тьфу, час от часу…

Валерика дома не было. Спикера мать не пустила, но в квартиру он рванулся так, по инерции. На условный звонок открыл бы Валерик. Значит, точно нет. Куда они могли подеваться? Идиоты.

Машина перепрыгнула через трамвайные рельсы, тяжело ухнув широкими колесами, и въехала на брусчатку. Не снижая скорости, Спикер влетел на мост.

Терапевт жил на Васильевском. Может, к нему перебрались? Спикер, не став звонить, рванул от Валерика к Терапевту.

Тот оказался дома.

– Вы что, мудаки? – с порога наехал он на подчиненного. – Где баба, где Винт с Мясом?

Коммуналка спала честно заработанным сном, и на звонок никто не вышел. Терапевт открыл дверь, услышав условный сигнал. На появление Спикера он явно не рассчитывал и сильно занервничал.

– Спикер, я тут ни при чем… В натуре, е… Они позвонились сигналом, Винт открыл.

– Кто позвонился, мудила?

– Менты.

– Какие еще менты? Этот адрес знают раз, два – и привет. Сами небось перебрали да вляпались. Так?

– Да чего ты?

– Где мужики?