Книга Пламя любви - Барбара Картленд

— Знаешь ли, миллионеры на дороге не валяются! — говорила она «подруге».

— И слава богу, — отвечала Мона.

— Не глупи! — приставала к ней Чар. — Уж со мной-то можно не притворяться: нет на свете женщины, которая не мечтала бы выйти за богатого! Подумай, каково твоей матери управляться с этим огромным домом при ее-то доходах?

Мона пожимала плечами. Все в ней противилось тому, чтобы Чар совала нос в дела ее матери, однако сказать об этом прямо она не могла.

Впрочем, сватовство Чар Джарвису Леккеру не требовалось — он вполне способен был ясно выказать свои намерения сам.

Леккер не принадлежал к тем людям, что склонны ходить вокруг да около, — к своим целям он привык идти напрямик, точнее сказать, напролом. Чужие чувства и интересы его мало интересовали. Настойчивостью и упорством он добивался всего, чего хотел, — по крайней мере, так было до сих пор.

Только слепой не догадался бы, чего он хочет от Моны, а Мона отнюдь не была слепа. И почти с истерическим ужасом сознавала, что не понимает, что с этим делать.

Чар прожила в Аббатстве неделю и съезжать явно не собиралась. Уже несколько дней Мона собиралась с духом, чтобы поговорить с ней начистоту и попросить покинуть ее дом.

Задача была нелегкая, но Мона пообещала себе, что сделает это сегодня после праздника или завтра утром.

Да, после праздника у Майкла — так будет лучше всего. Всю неделю в деревне почти ни о чем другом не говорили, так что просить Чар уехать накануне праздника было бы невежливо.

Познакомив Чар с миссис Уиндлшем, Мона отвернулась от Джарвиса Леккера, упорно старавшегося завладеть ее вниманием, и, увидев у стены Стенли Гантера, двинулась к нему.

— Как здесь весело! — проговорила она. — Должно быть, мистер Гантер, вы гордитесь своей идеей! Мне и в голову не приходило, что у нас в Литтл-Коббле можно устроить такой бал!

— Мне тоже, — с улыбкой ответил викарий. — Спасибо майору — он пошел на такие хлопоты и расходы, о каких я никогда не осмелился бы его просить.

— Пусть отдохнет от своих забот и повеселится с прекрасными дамами, — проговорила Мона, почти не вдумываясь в свои слова. — Для одинокого холостяка этот дом слишком велик.

В этот миг за плечом у нее снова раздался голос Джарвиса Леккера:

— Так наш хозяин холост? Ну что ж, держу пари, это ненадолго! Смотрите, что за цыпочка там, с ним рядом!

Взглянув в другой конец комнаты, Мона увидела, что с Майкла не сводит глаз Стелла Ферлейс. Простенькое черное платье подчеркивало сливочную белизну ее кожи и золото волос; сейчас она была удивительно красива.

— Да, очень милая, — рассеянно согласилась Мона, невольно подумав, что они с Майклом прекрасно смотрятся вместе.

Словно картинка из журнала: «Идеальный англичанин и идеальная англичанка, 1942». Сильные, здоровые, любят свою страну: такие люди смогут служить родине до последней капли крови, смогут поднять Англию из руин, залечить раны, нанесенные войной, восстановить и приумножить демократию, дать жизнь новому поколению…

Да, конечно, Джарвис Леккер прав. Майкл непременно женится на Стелле — или на ком-нибудь вроде Стеллы. Вместе они будут «возделывать свой сад»[11]и наслаждаться тихим, ничем не омраченным счастьем…

Вдруг Мона ощутила себя чужой на этом празднике. Вокруг нее радуются жизни простые люди; эта безыскусная вечеринка для них — идеал развлечения. Что она здесь делает? И зачем здесь эти чужаки, которых она привела с собой?

Взглянув на Чар, она вспомнила вечера в Каире: какой-нибудь низкопробный ночной клуб, воздух, пропитанный табачным дымом, бесконечные потоки спиртного, карты… Большие деньги переходят из рук в руки, и к рассвету не один неудачливый игрок плетется домой, понурив голову, быть может думая о самоубийстве, ибо за ночь он потерял все, что имел…

Да, это стихия Чар: мир, где блуд, прелюбодеяние и прочие смертные грехи — не страшные слова из проповеди, а старые знакомые, которые давно уже никого не удивляют и не пугают.

И Джарвис Леккер… Этот тип Моне также был слишком хорошо знаком: бизнесмен, не слишком чистыми и честными методами пришедший к успеху и теперь готовый скупить весь мир.

Никто и ничто, думала она, не сумеет его убедить, что не все на свете покупается и продается, что есть в мире вещи, которых купить не сможешь, будь ты даже богат как Крез.

Джарвис Леккер уверен, что все имеет свою цену. В том числе и она.

От этой мысли Мона зябко поежилась и поспешно перевела взгляд на Стенли Гантера. Он смотрел на нее, словно ожидая ответа.

— Прошу прощения, — сказала она. — Вы что-то спросили?

— Мистер Леккер спросил, не хотите ли вы потанцевать, — ответил викарий, — но вы удалились от нас куда-то в страну грез.

— На самом деле я думала обо всех вас.

— Надеюсь, это были приятные мысли, — улыбнулся викарий.

— О, разумеется!

В этот момент к ней подошла миссис Уиндлшем.

— Мона, — проговорила она, — миссис Стратуин еще не видела картин в Длинной галерее. Надо попросить Майкла показать их ей.

— Не позволите ли мне вас сопровождать? — предложил викарий. — Я изучал эти картины много лет и, думаю, знаю их не намного хуже хозяина этого дома.

— Да, викарий, отличная мысль! — одобрила его миссис Уиндлшем. — Проведите миссис Стратуин по галерее, покажите ей все и не забудьте, что большого Ван Дейка Майкл перевесил в библиотеку.

— Не забуду, — пообещал Стенли Гантер, и они удалились.

— Ну как? — спросила Мона.

Миссис Уиндлшем сразу ее поняла.

— Дорогая моя, и долго еще она здесь пробудет?

— Понятия не имею.

— На вашем месте я бы постаралась поскорее от нее избавиться, — заметила миссис Уиндлшем.

Мона поняла значение этих слов. Миссис Уиндлшем была проницательна и разбиралась в людях не хуже самой Чар Стратуин. Она хотела сказать что-то еще, но тут у Моны за плечом снова возник Джарвис Леккер.

— А мне не хотите показать картины? С удовольствием посмотрю.

— Чуть позже, — коротко ответила Мона. — Сейчас я хочу поговорить с Линн Арчер.

— А вот и мой ангел-хранитель! — весело проговорила Линн, представляя Мону двум незнакомым офицерам. — Вот кто спас семью Арчер от голодной смерти!

— Как вам это удалось? — поинтересовался молоденький летчик.

— Мона убедила меня, что работа писателя сродни журналистике. До того я писала по личному опыту, а теперь пишу по наблюдениям за другими!