Книга Свирель Гангмара - Виктор Ночкин

Восторженно размахивая руками, сержант задел висящую у окошка полку, и с нее свалилась большая картонная коробка. Неплотная крышка тотчас отлетела в сторону, и на пол веером упали исписанные листы.

— Чего стоишь, а ну-ка, подними, — сердито прикрикнул Бэр на черноволосого стражника.

Тот поспешно собрал листы и подал начальнику. Однако сержант совсем не торопился их забрать. Он как-то странно покосился на почтительно склонившегося солдата, затем снова перевел взгляд на художника.

— Так вы, стало быть, пишете, уважаемый! Не знал, не знал… — многозначительно проговорил Бэр.

— Я ничего не понимаю, только вчера эта коробка была пустой, — потрясенно воскликнул Лукас.

— Ну-ну, не скромничайте, — снисходительно улыбнулся сержант. — Впрочем, ежели не желаете об этом говорить, то, конечно, не смею настаивать. Ну, чего смотришь, небось и прочесть-то ничего не можешь? — раздраженно крикнул стражнику Бэр. — И когда вы только грамоте обучитесь!

Солдат обиженно насупился. Потом поднес к самому лицу верхний лист и во все глаза уставился на него.

— Что верно, то верно, в грамоте я не шибко-то силен, а вот печать казначея завсегда признаю, — сквозь зубы процедил он. — Не иначе, как из ограбленного обоза бумаги.

При этих словах остальные стражники мгновенно встрепенулись. Двое остались стоять у двери. Остальные кинулись к художнику.

— Мне подбросили эти листы, — в ужасе пробормотал Лукас.

Художник начал сбивчиво рассказывать про то, как кто-то прятался в его доме, брал вещи, перекладывал с места на место, читал книгу и оставил ее раскрытой на столе…

Солдаты только злорадно ухмылялись. Лишь Бэр внимательно выслушал, сочувственно покачал головой. Потом стал пристально разглядывать исписанные листы.

— Да, нехорошо, — нахмурившись, проговорил сержант. — Ведь здесь действительно бумаги казначея. Да еще и пометки какие-то на полях. Что-то вроде памятки, где деньги спрятать. Мудрено написано, так с ходу и не разберешь. Зато почерк-то какой красивый, глаз не оторвать, сразу чувствуется рука настоящего художника! — многозначительно добавил Бэр.

— На что вы намекаете? — возмущенно закричал Лукас. — Я впервые вижу эти бумаги! Мне их подбросили, сколько можно повторять!

— Не узнаете, стало быть, чей почерк? — спокойно уточнил Бэр.

— Конечно, нет, ну, подумайте сами, откуда же я могу знать… — начал было оправдываться художник.

Но тут же потрясенно замолчал, взглянув на испещренные пометками листы. Лукас не сомневался, что видит их впервые в жизни. Но тем не менее идеально ровные с красивыми завитушками буквы были выведены его собственной рукой!

Художник потерял дар речи. Так и стоял молча, пока стражники спешно обыскивали дом. Нашли два массивных серебряных слитка.

— Они ж из обоза, точно говорю, — радостно воскликнул кто-то из солдат.

— Твои? — спросил у Лукаса рыжебородый стражник.

Художник отрицательно мотнул головой.

— Мне подбросили эти вещи.

— Ну-ну, рассказывай! — недоверчиво хмыкнул парень.

— Ничего, скоро во всем признается! — злорадно прошипел черноволосый.

Лукас молчал. Оправдываться не было сил, да и не имело смысла. Все равно ему бы не поверили. Последняя надежда художника, сержант Бэр, казалось, утратил к происходящему всякий интерес. С безучастным видом молча наблюдал за обыском, потом еле заметно кивнул солдатам. Те тут же бросились к художнику, скрутили руки и потащили к выходу. Уже на пороге Лукас, оглянувшись, увидел древний фолиант, который опять лежал раскрытым на столе. Ворвавшийся в окошко ветер чуть шевелил пожелтевшие страницы, исписанные неизвестными буквами. Странная догадка мелькнула в голове художника.

— Возможно, все дело в этой книге! Нужно только суметь ее расшифровать, и происшедшее сразу разъяснится! — отчаянно крикнул он.

— А ну, давай шевелись, не задерживай, — сердито рявкнул стражник.

Последнее, что успел увидеть Лукас, когда его выводили из комнаты, было внезапно изменившееся лицо Бэра, который, чуть прищурившись, пристально смотрел на книгу.

ЧАСТЬ 2

Два года спустя

Глава 25

Свежеиспеченный колдун Петер, едва получив заверенный печатью Нелльского герцога патент, поспешил в Пинед. Жизнь странствующего мага, которую вел мастер Ригирт, парня ничуть не привлекала. Хотелось вернуться в родные края, в пустой и заброшенный, но все-таки собственный дом. Напрасно учитель отговаривал парня идти на юг, мол, там нынче опасно из-за бунта, поднятого младшим сыном его императорского величества. Ванет, дескать, охвачен войной… Однако на следующий день пришли известия о том, что эльфы перешли реку Великую и вторглись в империю… Так что и Ригирт почел за благо направиться из Неллы на юг. «Заодно и тебя провожу немного», — так заявил он Петеру. Тот не возражал. За годы ученичества он привык полагаться на советы толстяка.

По дороге Ригирт снова и снова твердил, что Петер зря собирается обосноваться на родине.

— Запомни, ученик… то есть запомни, почтенный собрат, люди ни при каких обстоятельствах не проникнутся почтением к человеку, который вырос на их глазах. Жители Пинеда никогда не признают тебя чародеем. Уж лучше обосноваться в большом, богатом городе, где тебя никто не знает, и попытаться произвести впечатление бывалого, многоопытного колдуна. Держаться уверенно и важно, говорить не слишком понятно, но в то же время громко и внушительно. Да и одеться, конечно, следует соответствующе.

Эх, хорошо так рассуждать учителю, который и вправду мастерски умел с первых же слов внушить к себе доверие. А Петер всегда терялся рядом с незнакомыми людьми. Колдовать-то он уже умел — справлялся не хуже наставника, но вот рассказывать об этом, хвастаться многочисленными победами, обещать справиться с любой задачей — нет, этому он, наверно, так никогда и не научится. Ведь в большом городе и конкуренция небось такая же большая! Неспроста мастер Ригирт в странствиях избегал крупных городов!

«Лучше уж жить рядом с теми, кто тебя знает, показать, на что ты действительно способен, вот тогда и уважение придет. В конце концов все главы цехов и члены городского совета тоже когда-то начинали подмастерьями…» — решил молодой колдун и, едва сняв ученический капюшон, отправился в родной город. Земли Ванета они с мастером обогнули, поскольку стало известно, что Алекиан, старший принц, уже объявил себя императором и идет в столицу, чтобы сбросить с трона отцеубийцу. В городке Арстут у подножия Малых гор Ригирт присмотрел мальчишку с задатками чародея и остался, чтобы уговорить родителей отдать паренька в ученики. Петеру ждать было уже невтерпеж, ноги сами несли домой — колдуны расстались. В Пинед юноша добрался без приключений, нигде не задерживаясь, чтобы подзаработать, а потому истратил почти все деньги, выданные в дорогу Ригиртом. Но это Петера не смущало, главное — он дома!