Книга Воспоминания воображаемого друга - Мэтью Грин

Нет, ладонь непрозрачная. Я в порядке. Значит, с Максом тоже все в порядке. Он где-то сидит, и с ним все в порядке. Миссис Паттерсон знает, где Макс, так что мне просто нужно ее найти, и тогда я найду Макса.

Я выхожу из дома. Сквозь стеклянные двери я выхожу на террасу позади дома. Ступеньки с террасы ведут на небольшую лужайку, а за лужайкой еще лестница, по которой можно спуститься к пруду. Пруд длинный и узкий. За прудом виднеются другие дома, а за деревьями слева и справа светятся соседские окна. Соседи живут не очень далеко от дома миссис Паттерсон, но не думаю, чтобы она повела Макса во двор.

В конце лестницы — на пруду небольшой причал, а у причала качается лодка с веслами. Когда мы прошлым летом ездили в Бостон, мама Макса хотела покатать его на такой лодке, а он отказался. Мама так уговаривала Макса, что он чуть не завис, но она вовремя остановилась. Это был один из тех моментов, когда мне показалось, что мама Макса готова заплакать. Она так сильно расстроилась: все другие мальчики и девочки катались с родителями на лодках и радовались, а Макс не мог.

На причале стоит стол под зонтиком и несколько стульев, но ни миссис Паттерсон, ни Макса нет.

Я спрыгиваю с причала и бегу вокруг дома. На бегу я осматриваюсь по сторонам, делаю полный круг и снова оказываюсь на причале. Солнце опускается к горизонту, и тени становятся длиннее, а вода в пруду начинает искриться.

Я зову Макса, зову так громко, как никогда в жизни.

Глава 34

Я возвращаюсь в дом. Наверное, я пропустил какую-нибудь комнату, или кладовку, или шкаф. Я стою в столовой и снова зову Макса. Мир меня не слышит, и мой голос не возвращается эхом. Мой голос может услышать только Макс. Но если бы мир слышал мой голос, он бы сейчас повторил его много-много раз. Вот так громко я зову Макса.

Я снова иду по лестнице, на этот раз медленно. Делаю петлю от столовой в кухню и обратно в столовую. В гостиной, где на стене висит телевизор, я останавливаюсь и рассматриваю фотографии в серебряных рамках. На всех трех фотографиях мальчик грудного возраста. На одной — он ползет, на другой — стоит, ухватившись за край ванночки. На всех фотографиях он улыбается. У него темные волосы, большие глаза и круглое личико.

Я все еще не могу поверить, что у миссис Паттерсон есть ребенок. Мальчик. Чтобы осознать это, я говорю вслух:

— У миссис Паттерсон есть маленький сын.

Потом повторяю снова, потому что все равно не могу в это поверить.

Интересно, где он? В яслях?

Потом у меня появляется идея. Может быть, пока миссис Паттерсон в школе, ее ребенок у соседей. А теперь она вернулась и пошла к соседям забрать своего мальчика.

Так и есть. Наверняка. Миссис Паттерсон вышла из дому, когда я был в подвале, но не уехала. Значит, она пошла за своим ребенком к соседям или в ясли, которые у нее где-то поблизости. Где-то рядом с ее домом. Может быть, она каждый день забирает ребенка и возвращается домой пешком. Прогулки на свежем воздухе полезны для маленьких детей, а миссис Паттерсон по пути может расспросить сына, как у него прошел день, хотя он, конечно, еще не умеет разговаривать, но все мамы так делают.

Теперь мне становится немного легче. Я не знаю, где сейчас Макс, но раз я выследил миссис Паттерсон, значит я найду Макса. Главное, ее не потерять, тогда все будет хорошо. Может быть, Макс в каком-нибудь другом доме вместе с мужем миссис Паттерсон. Может, у Паттерсонов есть летний дом в Вермонте, как тот, о котором так любит рассказывать Сэди Маккормик. Может быть, Макс сейчас там, а летний дом миссис Паттерсон так далеко, что полицейские не станут его там искать.

Миссис Паттерсон очень умная, она могла так сделать.

Могла увезти Макса далеко-далеко, туда, где полицейские его никогда не найдут.

Подальше от родителей, которым она не доверяет, и от школы, которая, как она считает, опасна для Макса.

Но это меня не пугает. Если я буду рядом с миссис Паттерсон, она меня в конце концов приведет к Максу. Даже если Макс в Вермонте, я все равно его найду.

Я проверяю свою ладонь. Держу перед глазами и рассматриваю. Мне неприятно это делать, но я напоминаю себе, что делаю это ради Макса, хотя сам знаю, что делаю это и для себя. Даже больше для себя. Рука у меня непрозрачная. Со мной все в порядке. Я не исчезаю. И с Максом все в порядке. Я не знаю, где он, но с ним все в порядке.

Я решаю еще раз обыскать дом, пока не вернулась миссис Паттерсон. Я чувствую себя как полицейский в телесериале, который ищет улики на месте преступления. Собственно говоря, именно это я и делаю — ищу улики, которые приведут меня к Максу.

В кухне я вижу дверь, которую раньше не заметил. Заглядываю за дверь, хотя понимаю, что Макса там нет. Глупо прятать мальчика в таком месте. И если бы Макс был там, он бы услышал, как я его зову. Внутри темно, но в полумраке я различаю ряды коробок и консервных банок. Это кладовка.

На каминах и на маленьких столиках в гостиных я нахожу еще несколько фотографий сына миссис Паттерсон. Но фотографий самой миссис Паттерсон нет. Сначала мне кажется, что это странно, а потом понимаю, что миссис Паттерсон сама фотографировала сына. Папа Макса тоже так делает. Он редко есть на фотографиях Макса, потому что чаще всего он не позирует, а фотографирует.

В доме миссис Паттерсон не так-то много вещей. Нет стопок журналов. Нет ваз с фруктами. Нет игрушек на полу, и корзины с грязным бельем возле стиральной машины тоже нет. Нет посуды в раковине и пустых кофейных чашек на кухонном столе. Дом миссис Паттерсон напоминает наш дом, когда родители Макса собирались его продать. Макс тогда ходил в детский сад, и папа решил, что им нужен дом побольше на случай, если у Макса появится братик или сестра. Поэтому он воткнул в газон напротив дома большой знак, что-то вроде ценника, только без цены, чтобы люди знали, что дом продается. И женщина по имени Мэг приводила в дом, когда там никого не было, чужих людей, чтобы они могли все осмотреть и решить, хотят они его купить или нет.

Макс даже думать отказывался о переезде. Он ненавидит перемены, а переезд из одного дома в другой был бы очень большой переменой. Несколько раз Макс зависал, когда приходили чужие люди, и родители перестали говорить ему о том, что люди приходят смотреть дом.

Я думаю, по этой причине они так никуда и не переехали. Они боялись, что, если переедут в новый дом, Макс может зависнуть навсегда.

Каждый раз, когда посторонние люди приходили посмотреть дом, родители Макса прятали все газеты и журналы в выдвижные ящики, а всю разбросанную по полу одежду собирали и бросали в шкаф. Еще они застилали свою кровать, чего обычно никогда не делали. Они старались все сделать так, будто в доме живут люди, которые никогда не забывают класть вещи на место, чтобы посторонние подумали, будто в нем живут идеальные люди.

Вот так вот и выглядит дом миссис Паттерсон. Он готов к приходу посторонних людей. Но я не думаю, что миссис Паттерсон собирается продать свой дом. Я думаю, что она так живет.