Книга Огонь в его ладонях - Глен Кук

– Врата Ада, – выдавил Браги, хватая воздух широко открытым ртом – его учебная команда совершала марш-бросок вверх по склону холма в направлении крепости.

Вот уже три месяца они с братом были полностью во власти безжалостных ветеранов. Только очень редкие моменты жизни принадлежали им.

Правда, здесь они нашли нового друга. В их роте он был единственным, кто говорил по-тролледингски. Все остальные изъяснялись только на итаскийском языке. Себя он называл Рескирд Драконоборец. При этом он имел привычку добавлять: «Это был совсем крошечный дракончик, но с ним связана та ещё история». Хотя Рескирд почти никогда не затыкал фонтан своего красноречия, эту «ту ещё историю» он никогда не рассказывал. Парень был родом из Яндрфира – небольшого городка на побережье Тролледингии как раз напротив архипелага, именуемого Языки Пламени. Он был настолько болтлив, насколько был молчалив Хаакен.

– Вот уж нет, – ответил Драконоборец на замечание Браги. – Преисподняя отсюда выглядит очень даже привлекательно.

– Эй, вы там! Прекратить болтовню! – послышался рев сержанта Сангинета. – Поберегите дыхание, варвары! Или я заставлю вас пробежаться ещё разок.

Драконоборец прибыл на юг прошлым летом на борту пиратского корабля. В период борьбы за наследование рейды были крайне редким явлением. Где-то на траверсе Лебианнина, неподалеку от берега итаскийская боевая галера протаранила борт тролледингского судна, и Рескирд оказался единственным, кому удалось спастись. Нужда заставила его быстро выучить порядки южных народов.

– Ну и жалкая же у тебя ещё пока поросль, Торк, – бросил сержанту ветеран-привратник, глядя на вбегающих в крепость Гильдии юнцов.

– Ничего, Анди, время для прополки ещё осталось, – ответил Сангинет.

Вот уже три месяца в рядах новобранцев шла безжалостная прополка, и в этих целях как тела, так и дух рекрутов доводились до состояния полного изнеможения.

– Вичард уже почти готов, – пробормотал Рескирд, увидев, как споткнулся бегущий перед ним молодой итаскиец.

Браги в ответ пробурчал что-то невнятное. Он и Хаакен отлично переносили муштру. Жизнь в Тролледингии оказалась для них отличной школой. Хаакен вообще чувствовал себя почти как дома. Точная организация военной жизни как нельзя лучше отвечала складу его натуры. Браги же ощущал себя не столь комфортно. Ему не нравилось отвечать: «Так точно, сэр!», «Никак нет, сэр!», и образ жизни «Делай, раз! Делай, два!» его не устраивал.

– Мы вытащим его. У парня есть характер, – прошептал Браги. Рагнарсон, несмотря на все его возражения, был назначен рекрутом-капралом, отвечающим за свое отделение. Браги подозревал, что сержант просто нашел ещё один способ поизмываться, хотя сам сержант утверждал, что выбрал Рагнарсона только потому, что тот орет громче всех остальных.

Помывшись и побрившись, они строем направились в столовую для новобранцев. Прием пищи был тем редким моментом, когда юноши могли расслабиться и поговорить.

Хаакен пребывал в дурном расположении духа.

– Ты хочешь свалить, Браги? – спросил он.

– Свалить откуда?

– Из Гильдии.

Рекрут был свободен уйти, как только почувствует, что такая жизнь не для него. Любой член Гильдии имел право её покинуть. Однако те, кто ухитрился пережить период дрессировки и прошел церемонию приема, крайне редко выходили из братства. Предварительная прополка проводилась весьма тщательно.

Цитадель не желала иметь под своим командованием слабых телом или духом людей.

– Да ни за что, будь я проклят! Осталось всего шесть дней. Я закончу учебу, даже если мне придется ходить на руках.

Название «Гильдия» получило широкое распространение, несмотря на то что не совсем точно отражало сущность организации. Это была вовсе не гильдия, а содружество или братство воинов, связанных словом чести, дисциплиной и бесконечным числом военных уложений. В организации присутствовали элементы монашеского ордена, хотя она не поклонялась ни небесным, ни земным властителям. Это было королевство, впитавшее с себя десятки других королевств, его подданные происходили из бесконечного числа стран. Подданные Гильдии отвергали верность кому-либо, кроме своих братьев по оружию.

Гильдией управлял Совет из девяти генералов. В свое время они вступили в организацию простыми рекрутами и достигли своего положения только в силу личных заслуг. Одним из основных принципов организации было полное пренебрежение происхождением своих членов, и это воздвигало барьер между Гильдией и всем остальным миром. Среди рядовых там можно было встретить принца, а сын фермера мог заседать в Цитадели.

Гильдия обладала просто феноменальным политическим влиянием. Судьбы монархий зависели от того, согласится ли или нет Высокий Крэг встать на их сторону. Орден был очень богат. Его услуги стоили недешево. Частенько Гильдия принимала в оплату земли и бенефиции и обладала недвижимостью по всему миру. Если старцы в Цитадели выражали недовольство, то короли и князья стремились побыстрее выяснить, кто или что их могло оскорбить. Другой столь могущественной элиты, как Гильдия, в мире больше не существовало. Братство обладало огромной притягательной силой для честолюбивых молодых людей, желающих стать большим, чем они есть. Даже простая принадлежность к Гильдии возвышала человека над своими современниками. Это означало, что он является лучшим из лучших.

В братстве также присутствовали и элементы мистического культа. В братстве было семь кругов. Для посвящения в каждый следующий круг необходимо было пройти сложный курс обучения. Так что девять генералов, заседающих в Цитадели, были, вне всякого сомнения, воистину просвещенными людьми.

Такое могущество и секретность не могли не вызвать разговоры, что подлинная сущность и настоящие цели организации известны только старикам-генералам в Цитадели.

В этом утверждении, видимо, была доля истины, но никто открыто не выступал против солдатского братства, никто не пытался его преследовать.

Браги, Хаакену и Рескирду было наплевать на то, как другие относятся к Гильдии. Их сердца наполнились гордостью с того момента, когда они впервые вступили за ворота Высокого Крэга. Еще шесть дней и они станут полноправными членами братства.

– Куда, как вы думаете, нас направят? – спросил Рескирд.

Однако сразу после ужина их отправили прямиком в казармы, где их возбужденные товарищи обсуждали совершенно беспрецедентное событие. Одновременно они начищали до блеска свои доспехи и сапоги. Сержант Сангинет был просто одержим идеей чистоты.

– Мне все равно, куда пошлют, – ворчал Хаакен. – Лишь бы выбраться из этой помойки. Готов поставить золотой против медяка. Это место – точная копия ада.

– Думаешь, нам повезет? – не отставал Рескирд, приглаживая свои роскошные каштановые волосы, которые почему-то всегда отказывались лежать как следует.

– А вдруг мы попадем в какую-нибудь знаменитую часть? – продолжал Рескирд. – Ведь мы же в числе лучших.