Книга Тайна Розенкрейцеров - Виталий Гладкий

Стах не хотел говорить Збышеку и Анджею, что после них на территории историко-архитектурного комплекса остался труп сторожа. Но они сами об этом узнали от кого-то из знакомых. Для Анджея это был шок. Бедняга даже аппетит потерял, и некоторое время не заходил в пивную Жулинского. Что касается Збышка, то он отреагировал на неприятную новость достаточно спокойно. Скорее всего, Збышек и без объяснений понял, что их подставили. Но в том, что они влипли по крупному, винил только Стаха. У них и раньше были натянутые отношения, а теперь Збышек вообще перестал праздновать своего бугра. Однако, на дело Збышек пошел без лишних слов и расспросов. Может, потому, что сразу получил аванс. На этот раз Коповский не стал жадничать и выделил каждому по три тысячи. Анджея и такие большие деньги не обрадовали. Он не хотел к ним даже прикасаться.

Пришлось Стаху нажать на его чувства. Ему не хотелось убийством сторожа шантажировать Анджея, который по своей сути был большим ребенком, – непосредственным, непоследовательным, иногда жестоким, а временами совершенной душкой, парнем душа нараспашку. И Анджей сдался. Но делал все с прохладцей, через силу. Он стал реже улыбаться и больше пить.

Поначалу слежка не показалась Стаху тяжелым делом. Тем более, что кто-то из подручных Черного Человека постарался поставить где надо и где не надо «жучки», и все разговоры Тихомировых каждодневно прослушивались. Стах и парни сидели в машине (на этот раз им предоставили не новую, но в хорошем состоянии, «волжанку» с полным набором необходимых документов), слушали заумные речи отца и сына, в основном касающиеся истории и археологии, пили баночное пиво и откровенно скучали.

Благодаря такой непыльной и денежной работе даже их отношения друг к другу изменились к лучшему. Коповский снова стал авторитетом, у Анджея появился аппетит, а Збышек перестал собачиться со Стахом, решив отложить выяснения отношений на неопределенный срок.

Но затем все резко изменилось. Тихомировы вдруг засобирались и отправились в путешествие. Теперь приказ Черного Человека был еще более категоричен – не спускать с них глаз ни под каким видом, днем и ночью, в любую погоду.

Иначе…

Это иностранец мог бы и не напоминать. Постепенно разобравшись в пустопорожней, как ему казалось, болтовне своих подопечных, Стах неожиданно понял, что нужная Черному Человеку вещь, скорее всего, находится где-то в районе Трех Могил и что Тихомировы тоже ее ищут. Едва услышав это название, Стах сразу вспомнил смерть отца и его предупреждение не ходить к Трем Могилам, услышанное им в кошмарном сне. И подумал, что это уже не шуточки. Такие совпадения трудно назвать слепым случаем.

Перед тем, как уехать из поселка – дело было вечером – Стах на минуту забежал к Рудзевичу. Ксендз встретил его приветливо, расплылся в улыбке до самых ушей. Но Коповский не стал долго рассусоливать. Он лишь сказал:

– Помолитесь за мою грешную душу, святой отче. А это на нужды костела…

Стах положил на тарелку двести долларов.

– Бывайте… – бросил он на прощанье.

И убежал, оставив Рудзевича в большом смятении. Приезжий начальник из ордена иезуитов больше не появлялся в поселке, поэтому ксендз был не в курсе дел, которыми занимался Стах со товарищи.

Коповский внутренне сжался. Ему казалось, что он обречен. Стаху нельзя было идти к Трем Могилам ни под каким видом, но в то же время он не мог не выполнить приказ Черного Человека. Неважно чувствовали себя и его подельники. Но по другой причине. Им совсем не улыбалась перспектива топать на своих двоих по бездорожью. Ведь к Трем Могилам не могла проехать никакая машина, разве что гусеничный вездеход.

Их опасения подтвердились. Они проследили весь путь Тихомировых до Трех Могил, а когда те начали ковыряться в земле, отаборились поблизости. «Волжанку» они оставили в зарослях, надеясь забрать на обратном пути.

К сожалению, полевой подготовкой, которую имели Николай Данилович и Глеб, они не обладали. Поэтому слежка за кладоискателями вымотала всех до предела. А в ночное время им досаждали мошкара и комары. Эти кровососущие и противно зудящие твари лезли, куда ни попадя, доводя горе-сыщиков до исступления. Не помогала даже патентованная импортная мазь против насекомых, которую люди Черного Человека заботливо оставили в машине вместе с комплектом оборудования для слежки.

Какое-то время после обработки мазью открытых частей комары облетали их стороной; но затем, словно захмелев от этой отравы, они с остервенением набрасывались на парней, прокалывая своими длинными хоботками даже плотную одежду. Похоже, то, что иностранным комарам было смертельным ядом, русским кровососам приходилось в кайф…

Кроме того, насекомые как-то умудрялись время от времени выводить со строя электронную стереотрубу, благодаря которой Тихомировы, чтобы они не делали, были видны им как на ладони. Но еще с большим напряжением духовных и физических сил давались им ночевки. Чтобы не демаскировать себя, команда Стаха решила не ставить палатку, а построила в зарослях шалаш. Притом среди колючего терновника – чтобы у Тихомировых не возникло желание сходить в кусты, например, по большой нужде.

Надежды Стаха и его дружков оправдались – в терновник не могла пролезть никакая тварь, даже ужи, которых тут хватало. Но им самим тоже приходилось не сладко. Прежде чем уснуть на подстилке из веток и травы, они смазывали многочисленные царапины йодом и долго матерились; но шепотом.

Что касается других бытовых удобств, то по причине полного их отсутствия через неделю все воняли, как стадо свиней. Ведь для того, чтобы помыться, нужно было спуститься с холма к озерку, где их могли встретить Тихомировы – они не отличались немецкой пунктуальностью и слонялись туда-сюда когда хотели, даже поздним вечером и ночью. Кроме того, питаться пришлось всухомятку, и Збышек лишь злобно матерился, когда к ним долетали умопомрачительные запахи горячей стряпни, приготовленной Тихомировыми в очаге.

Как только Николай Данилович и Глеб откопали камеру, Стах вышел на связь с Черным Человеком. Услышав сообщение, иностранец надолго умолк, а когда вновь заговорил, Коповский, впервые за время их знакомства, уловил в его голосе сильное волнение.

– Это отличная новость…

Голос иностранца казался заржавевшим.

– Судя по всему, приближается финал. Не мешайте им. Пусть работают. Когда они закончат раскопки и соберутся уходить, дайте мне знать. Теперь связь между нами должна быть постоянной. Звоните мне в любое время дня и ночи.

– Нет проблем… – ответил Стах.

Связывались они по спутниковому телефону. Увидев в руках Стаха такую дорогую и козырную технику, Збышек даже потерял на некоторое время дар речи. Что касается Анджея, то он, отправляясь на боковую, клал аппарат, выполненный в виде кейса, себе под бок.

Когда Тихомировы, взяв рюкзаки, надолго скрылись в камере, Коповский забеспокоился.

– Что они там делают? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Какая разница, – лениво ответил Збышек, ковыряясь в зубах соломинкой. – Так даже лучше. Куда они денутся. Сбежать из этой ямы они никуда не смогут, значит, нам свободней. Сегодня у них был праздник души. Збых, которого сухомятка достала до живого, плюнул на свои обязанности сторожевого пса при кладоискателях, на рассвете взял карабин и ушел охотиться.