Книга Клуб смертельных развлечений - Фридрих Незнанский

— Никакой особой разницы тут нет.

— Ладно, пускай. Тем лучше. Но, может, ты позволишь мне наконец закончить свою мысль? — Дождавшись паузы в этом неплодотворном споре, Вячеслав Иванович сказал: — Раз «Волгу» вел кто-то другой, то в машине были его следы. Отпечатки пальцев.

— Опять двадцать пять. Но ведь первая экспертиза ничего не нашла! И вы сами сказали, что не сомневаетесь в честности экспертов!

— Не сомневаюсь. Но кроме честности существуют и другие профессиональные качества, которые могут играть в таком деле принципиальную роль.

— Какие же? — прищурился Гордеев. — Корпоративная солидарность? У вас, наверно, есть гениальная версия о том, что ФСБ достало, что Турецкий много лет переходил им дорогу, ну и раз так…

— Корпоративная солидарность тут ни при чем. Есть еще элементарная профпригодность.

— Что? — Гордеев не поверил своим ушам.

— То самое. Хороший эксперт всегда немного сыщик. Помимо знаний о том, как искать, он должен знать, где искать. Эксперты ФСБ проверили внешнюю часть машины, ручки, стекла, багажник, капот, салон. И ничего не нашли. Либо убийца был в перчатках (хотя и перчатки оставляют следы), либо он методично все стер за собой. Я вроде бы все перечислил?

Гордеев молча смотрел на него.

— Но они не проверили одно-единственное место. Ключ зажигания.

— Ключ зажигания?!

— Вот именно. Всего лишь маленький ключик, торчащий в замочной скважине. И я его вычислил и никому не отдал. И на нем были четкие отпечатки большого и указательного пальцев, даже не просто четкие, а образцово-показательные. Это был золотой ключик.

— Буратино вы наш, — расчувствовался Гордеев.

— А то, — согласился Грязнов. — Я предположил это еще до того, как Студень залез в машину. Вернее, я надеялся на это. Ключик маленький, плоский, убивец просто про него не подумал, когда все тщательно протирал, упустил из виду, сечешь? Вытер руль, панельную доску, все ручки и кнопки, а про ключ — то место, за которое он, заметь, четко, фиксированно брался, как минимум, дважды, забыл, понимаешь?

— Так вот почему вы интересовались, как транспортировали с места преступления «Волгу» и ездил ли кто-нибудь на ней с тех пор? — сообразил Гордеев.

— Конечно. Если ее заводили хоть раз, то возможным отпечаткам на ключе — кранты. Но, на наше счастье, он так и остался в тачке.

— Итак, чьи же на нем были следы, Вячеслав Иванович? Не томите!

— Подожди-подожди, ты забегаешь вперед. Ты же еще не знаешь, были ли вообще следы.

— Как, — побледнел Гордеев. — Но ведь… Вячеслав Иванович, ради бога, там вообще были следы?!

— Были, — смилостивился Грязнов, выдержав хорошую мхатовскую паузу, и снова накапал коньяку. — Итак, пойдем дальше. Чьи они? Пораскинь мозгами, ты для этого уже достаточно проснулся.

— Неужели Игнатьева?! — ахнул Гордеев.

— Ну, знаешь… Ты не загибай. Ты вообще представь себе эту картину. Только вспомни толстяка-майора.

Гордеев подумал и покивал.

— Тогда… Хомяка?

Грязнов вздохнул и выпил. Гордеев его примеру не последовал, не до того было, тысячи вопросов сейчас одолевали его. Но, к сожалению, ни одной идеи.

— Так почему же его, гада, не арестовать?!

— Потому что, хотя Студень провел экспертизу два дня назад, до вчерашнего вечера я даже представить себе не мог, чьи это пальцы. В базе данных их не было. Как прикажешь гадать? На кофейной гуще? И только после истории с бомжами, когда появился портрет Хомяка, возникло такое подозрение. Я ему позвонил, спросил, как продвигаются розыски официантов из «Распутина»…

— Официанта и менеджера. Богомолов и Мартынов.

— Не важно. Он сказал, что есть какие-то подвижки. Я предложил в конце дня встретиться и попить пива. Так мы и сделали. Посидели в чебуречной на Солянке, он, кстати, там живет недалеко. Бокал, из которого пил Хомяк, я оттуда унес, потом сразу к Студню, в ЦСЭ, он меня ждал. Проверили — сходится.

— А что Хомяк вам пел про поиски Мартынова и Богомолова?

— Сказал, что взял след в Туле, на родине Богомолова, якобы его там видели в каком-то клубе. Вот сволочь.

— Но ведь теперь его можно арестовать, — заметил Гордеев.

— Можно, — согласился Грязнов. — А можно за ним последить, посмотреть, куда ниточка тянется. Такой парень, как Хомяк, не может быть самостоятельной фигурой.

— Вячеслав Иванович, — мягко сказал Гордеев, — вы блестяще поработали. Но сейчас мы просто обязаны передать все имеющиеся оперативные данные следователю Чеботареву.

— Боюсь, что ты прав, — вздохнул Грязнов, допивая остатки коньяка.

— Слава богу.

— В первой части своего тезиса, — уточнил Грязнов. — Про то, что я неплохо поработал. Ладно, шучу, шучу. Несись, давай, к Чеботареву, я думаю, у тебя теперь есть достаточно оснований, чтобы вытащить Турецкого.

— Гип-гип, ура! — Гордеев поднялся на ноги уже адвокатом.

— Кстати, насчет бабы твоей. Я бы хотел на нее глянуть краем глаза. Познакомишь как-нибудь?

— Конечно, — с чувством сказал Гордеев. — Для вас все что угодно. С превеликим удовольствием. Она… она… просто потрясающая женщина.

— Вот и отлично, — благодушно заметил Грязнов. — Ну, Юра, я поехал. Созвонимся. — С этими словами он отправился на диван в ближайшую комнату.

Гордеев снова заскочил под душ, на этот раз — холодный, быстро растерся, мигом собрался и выскочил из дома. Уже в машине он вдруг сообразил, что ведь ничего не говорил Грязнову про Женю. Откуда же он знал? На свете существовали только два человека, имевшие представление о романе Гордеева: супруги Турецкие. Значит, либо Грязнову об этом сказала Ирина, либо он виделся с Турецким, о чем ему, Гордееву, не рассказал. И что же, Турецкий счел это настолько существенным, что сообщил Вячеславу Ивановичу? Как-то странно…

Гордеев сбавил скорость и попытался поймать ускользающую мысль. Почему-то она его смутно тревожила. Не позвонить ли домой, в конце концов, и не спросить ли Грязнова напрямую? Нет, не стоит, пусть доблестный сыщик отсыпается.

Протокол допроса арестованного г-на Хомяка П. П., произведенного следователем Генпрокуратуры Чеботаревым А. П. в следственном изоляторе Лефортово:

Ч е б о т а р е в. Расскажите о том, что произошло двадцатого апреля.

Х о м я к. Вы не могли бы конкретизировать допрос? Я был бы вам очень признателен.

Ч е б о т а р е в. Начните с самого утра и расскажите, как вы провели этот день.

Х о м я к. Я проснулся, как обычно, в половине восьмого утра. Сделал пробежку. Потом принял душ. Потом позавтракал. Потом…

Ч е б о т а р е в. Достаточно. Так мы недалеко уйдем. Вы знакомы с Александром Борисовичем Турецким?