Книга Последняя роль - Фридрих Незнанский

— Угадал, — сказала Дина, глядя на догоревший до фильтра столбик пепла. — Я учусь в аспирантуре психфака. Закончила институт с красным дипломом и семь месяцев практиковалась в центре реабилитации для таких бедолаг, как ты.

Турецкий был обескуражен.

— Если через пять минут ты заявишь, что ты — агент ЦРУ, я, пожалуй, не удивлюсь, — сказал Александр Борисович.

— Не дождешься! — весело сказала Дина и ловко швырнула окурок в блюдце прямо через голову Турецкого. Затем посмотрела на него, коварно прищурившись, и томно проговорила: — Ну, как? Ты готов ко второму раунду?

Турецкий выпростал ноги из под одеяла и сел. Взял со стула брюки и принялся их натягивать, стараясь не слишком шевелить травмированной головой.

— Ты куда? — удивилась Дина.

— В гостиницу, — ответил Александр Борисович. Он встал и застегнул ремень.

— Ну, и зачем это? — насмешливо спросила Дина. — Мы же только начали. У нас вся ночь впереди. Эй, Полиграф, а хочешь, я тебя обрадую?

— Попробуй, — буркнул Турецкий, натягивая свитер.

— Между нами ничего не было. То есть — совсем ничего. Ты отключился, а я притащила тебя на кровать и легла рядом. Других-то спальных мест в моей убогой квартирке не предусмотрено.

Александр Борисович оглянулся и недоверчиво посмотрел на девушку.

— Ты не врешь?

Дина напустила на себя томный вид и проговорила густым контральто:

— Уверяю тебя, милый, если бы мы занялись сексом, ты бы этого не забыл! — Она запрокинула кучерявую голову и весело, звонко, по-детски рассмеялась.

Турецкий облегченно вздохнул, но в облегчении этом был и легкий оттенок разочарования.

— Слава Богу, — сказал он. — Довольно неприятно чувствовать себя валенком, у которого отшибло память.

— А чувствовать себя валенком, который отказался от такой супер-женщины, как я? — поинтересовалась Дина. — Это тебе не противно?

— Ты супер-болтунья, — с улыбкой сказал Турецкий.

Дина фыркнула:

— Вот еще! Вовсе нет! Я говорю только по сути. И вообще, ты мне надоел. Мне всегда хотелось провести ночь со стариком. Но теперь я вижу, что ничего прикольного в этом нет. Одно сплошное занудство.

— Это ты верно подметила, — кивнул Александр Борисович. — Дружи с ровесниками. Это будет правильней.

— Так ведь они тоже дураки, — с кислой миной заявила Дина. — Если так пойдет и дальше, мне, в конце концов, придется переключиться на женщин. И виноваты в этом будете вы — мужики.

— Не стоит прибегать к столь радикальным мерам, — весело возразил Александр Борисович. — Будь разборчивее и внимательнее, и тебе, в конце концов, повезет.

Дина посмотрела на Турецкого серьезным, грустным взглядом и тихо проговорила:

— Вряд ли. С тобой же не повезло. А я так хотела тебе понравиться. Правда.

37

Дина была права. Квартира Данилова не отвечала. Александр Борисович стучал ему в дверь, звонил по телефону, — всё было безрезультатно.

Оставив решение этой проблемы на утро, Александр Борисович съездил в станционарный медпункт, где ему наложили на покалеченную кожу под волосами несколько швов.

— Утром обязательно покажитесь врачу! — напутствовал его строгий фельдшер.

Турецкий пообещал показаться и отправился в гостиницу. Здесь, едва раздевшись, он упал на кровать и благополучно проспал до девяти часов утра.

Проснувшись и напившись кофе, Александр Борисович снова отправился к дому, в котором жил Алексей Данилов. Турецкого терзали неприятные предчувствия. Минувший вечер выдался суматошным. Данилов исчез — раз. Голова до сих пор гудела после того злосчастного удара — два. И потом эта девушка… Дина. Она внесла в душу Турецкого смятение. И дело было не в том, что она ему понравилась, или не столько в том. Неприятный осадок на сердце оставили ее предсказания. Или вернее — угадывания. Она в двух словах и при этом довольно точно пересказала почти всё, что отворилось в душе у бывшего «важняка».

«Если она права, то моя песенка спета, — невесело размышлял Александр Борисович, подъезжая к дому. — Вот и Ирине вчера не позвонил. И сегодня про нее даже не вспомнил. Что со мной, черт возьми, творится?!»

Свернув во двор, Александр Борисович сразу увидел скопление народа возле детской площадки. Итак, неприятные предчувствия начинали оправдываться.

Расплатившись с таксистом, Турецкий выскочил из машины и быстрым шагом направился к толпе.

— А ну, расступись! — властно командовал он, пробираясь сквозь толпу. — В сторону!

Народ послушно расступался.

Александр Борисович преодолел последний кордон людей и вышел на детскую площадку. Мужчина лежал возле качелей, на снегу. Руки раскинуты в стороны, одна нога подвернута. Из груди торчала рукоять ножа.

— Эй! — окликнул Турецкого милиционер. — А вам чего?

Александр Борисович достал удостоверение и качнул им перед глазами молодого оперативника.

— Турецкий. Следователь прокуратуры. Отпечатки с рукояти ножа сняли?

— Так это, — растерянно ответил оперативник. — Нет, вроде, отпечатков. Не нашли. А вы?…

— Когда наступила смерть?

— Около полуночи. Простите, я не успел разглядеть ваше удостоверение. — Оперативник протянул руку. — Позволите еще раз взглянуть?

Александр Борисович нехотя достал удостоверение и протянул его оперативнику. Тот взял, внимательно посмотрел и поднял сверкнувший злобой взгляд на Турецкого.

— Значит, агентство «Глория», — скептически произнес он. — Что вы делаете на месте преступления, гражданин Турецкий?

— Подснежники собираю, — тихо и угрюмо ответил Александр Борисович.

— Шуточки? Ты сейчас у меня в отделении шутить будешь. А ну, давай отсюда, пока старшему группы не сказал!

Оперативник схватил Турецкого за руку и толкнул за черту оцепления.

— Тише, опер, тише, — Турецкий нервно дернул плечом, но предпочел на сопротивляться и не нарываться на конфликт с ментами. Ничем страшным это не закончится, но на допросе они могут здорово вымотать нервы, да и время отнять.

Однако уйти просто так не удалось.

— Ковригин, что там у тебя! — окликнул молодого оперативника коренастый тип в кепке.

— Да вот, товарищ майор, этот тип выдавал себя за следователя прокуратуры.

Коренастый остановился перед Турецким, посмотрел на него снизу вверх и коротко спросил:

— Выдавал?

— Выдавал, — со вздохом согласился Александр Борисович.

— А ну, отойдем, — скомандовал коренастый майор и кивнул в сторону.

Они с Турецким отошли к детской веранде.