Книга «Н» - значит невиновен - Сью Графтон

Затем я взяла стопку документов и отправилась вниз, к ксероксу. Через полчаса все было сделано. Оригиналы я сложила в пакет, который дала мне Луиза, в отдельную коробку сунула те документы, с которыми собиралась поработать дома. Кроме того, вытащила из нижнего ящика стола свой фотоаппарат и зарядила его цветной пленкой. По телефонному справочнику нашла адрес отца Типпи, он был в рубрике "Малярные работы". Фирма Криса Уайта "Олимпик пейнтинг" выделялась среди других, ее реклама занимала четверть страницы и, кроме адреса, телефона, номера лицензии, давала информацию о видах выполняемых работ: все малярные работы, отделка дерева, оклейка обоями. Великое дело – справочники – я переписала оттуда все, что было нужно.

Покончив с этими делами, я решила как можно скорее забросить досье в дом Морли, успеть сфотографировать пять или шесть белых пикапов. Чуть поболтав с Идой Руфь, я вышла тем же ходом, что и вошла, сгибаясь от тяжелой сумки и коробки с документами.

Дорога в Колгейт меня порадовала, как и день: дорога была приятной, а день – ясным. Но обогреватель мне пришлось включить. Тепло создавало комфорт, и я уже начала всерьез задумываться над тем, что Дэвид Барни невиновен. До настоящего момента мы все исходили из того, что именно он убил Изабеллу. Он был самым подходящим, классическим подозреваемым – с оружием, с мотивом для убийства, с возможностью его совершения. Но вся штука в том, что весьма часто убийства являются следствием удивительных изгибов в душе человека. Чувства странным образом деформируются. Подобно воде, наши эмоции находят невидимые глазу трещинки в виде самооправдания или равнодушия и через них попадают в самые мрачные и холодные уголки сердца. В них-то, на глубине, притаились чудовищные существа, с которыми лучше не сталкиваться. Проводя это расследование, я в который раз с содроганием поняла, что, нырнув в очередной темный омут, рискую натолкнуться там на хищных тварей, затаившихся в глубине.

На дорожке у дома Морли Шайна было пусто, красный "форд" куда-то исчез. "Меркюри" Морли так и стоял на газоне сбоку от дорожки. Я постучала и ждала на крыльце. Прошло две минуты, мне не открывали. Я постучала сильнее, надеясь, что не заставляю Дороти Шайн подниматься с постели. Через пять минут стало ясно, что дома никого нет. Возможно, Луиза повезла Дороти к врачу, или обе они поехали в бюро похоронных услуг за гробом для Морли. Я вспомнила, что Луиза говорила мне о заднем крыльце, где дверь открыта постоянно. Я отправилась туда. Действительно, дверь в чулан с заднего крыльца была не заперта, мало того, она была наполовину открыта. Я еще раз постучала в стекло и убедилась, что никого нет. Я огляделась вокруг: картина, представшая моему взору, просто удручала. Впечатление было такое, будто завтра дом собираются продавать с аукциона. Участок и пристройки к дому пришли в полное запустение. Из пожухлой травы на клумбах торчали почерневшие остатки цветов. Морли давно махнул на все рукой. Металлическая решетка на жаровне в саду покрылась толстым слоем ржавчины.

Я раскрыла дверь пошире и вошла в дом. Сама не понимаю, почему я была тогда такой осторожной. Обычно я не стесняюсь и сую нос куда попало. На этот раз вроде и случай подходящий представился, а я была сама на себя не похожа. Наверное, это из-за смерти Морли, рука не подымалась касаться вещей, хранящих память о нем. Я только поставила сумку с досье на стиральную машину, как мне и говорила Луиза. В доме стоял запах лекарств, где-то в глубине тикали часы. Я затворила за собой дверь и пошла к машине.

Уже открывая дверь своего автомобиля, я вдруг с досадой вспомнила, что забыла положить в сумку связку ключей. Повернулась и быстрым шагом вернулась к дому. Когда я проходила мимо машины Морли, ноги вдруг сами собой остановились. "Посмотри, что там у него в колымаге", – прошептал мой злой ангел. Против такого предложения не возражал даже добрый ангел. Мне ведь спокойно разрешили осмотреть его дом и офис, почему же не осмотреть и его машину, тем более, что у меня в руках ключи от нее? Так я сама себя убеждала и еще не успела убедить себя окончательно, как моя рука уже открыла багажник и я уставилась на валявшееся там запасное колесо. Здесь же лежали домкрат и пустая банка из-под пива.

Я закрыла багажник и открыла дверцу со стороны водителя. Забралась внутрь и начала осматривать салон, начиная с заднего сиденья. Потертые чехлы из темно-зеленой ткани пропахли сигаретным дымом и маслом для волос. Этот запах сразу же напомнил Морли, и в горле у меня застрял комок.

– Боже, Морли, помоги хоть ты мне, – попросила я.

На полу у заднего сиденья не нашлось ничего, кроме оплаченного счета за бензин и заколки для волос. Я и сама хорошенько не понимала, что именно ищу... может быть, какую-нибудь бумажку, коробку спичек, квитанцию со стоянки, словом, что-то, что указывало бы, куда ездил Морли в последние дни. Я села за руль и положила руки на колесо. Ноги у Морли были длиннее моих, я едва доставала до педали тормоза. В карманах на двери ничего не было. На панели приборов тоже. Тогда я наклонилась и открыла бардачок. Господи, сколько всякой муры, почти как у меня в машине. Какие-то тряпки для протирки стекол, женская расческа, еще несколько счетов за бензин (все выданы на местных станциях и все старые), плоскогубцы, упаковка салфеток, сломанный дворник и несколько бумажек – страховки и свидетельства о регистрации за последние семь лет. Я внимательно перебрала эти предметы, но ничего стоящего внимания не обнаружила.

Положив все обратно, я снова уселась за руль и попыталась представить, что я – Морли. Когда я ищу какую-нибудь вещь у себя дома, я никогда не теряю надежды. Мне все кажется, что вещь сразу найдется, как только я открою нужный ящик стола или залезу в нужный карман. Так и здесь – я проверила даже пепельницу, она была полна окурков. Вероятно, Морли проводил в своей машине много времени. С такой работой, как наша, машина превращается то в офис на колесах, то в наблюдательный пункт, то в номер мотеля, если денег в обрез. В машине Морли не было ничего необычного, такие видишь на дорогах каждую минуту.

Я подняла взгляд и посмотрела, что может быть наверху, выше уровня глаз.

За козырек от солнца был засунут футляр для солнечных очков и чистый блокнот с ручкой. Я потянула козырек вниз и обнаружила, что с обратной стороны Морли прикрепил к нему тонкую стопку каких-то бумажек. Неплохое место. Просто и сразу не догадаешься. Здесь были квитанции в прачечную, билеты для парковки. Здесь же был узенький клочок бумаги, оторванный от пакета с фотопленкой. Такие квитанции дают в фотоателье, расположенном в супермаркете Колгейта. На ней был только номер заказа, даты не было, так что квитанция могла лежать здесь много месяцев. Я сунула ее в карман, вышла из машины и заперла ее. Затем снова обошла дом и оставила ключи в сумке с папками.

До супермаркета нужно было ехать пять кварталов. За витриной фотоателье парень с азиатским типом лица вытаскивал из проявочной машины очередную пленку. Через окошко в машине видно было, как в ее недрах ползет к выходу следующая пленка. Я завороженно смотрела на кадры какой-то вечеринки – отмечали чье-то сорокалетие. Сначала шли кадры подарков и пирога со свечами, а в конце – групповой портрет гостей, чьи лица расплывались в самодовольных улыбках.