Книга Моя любимая дура - Андрей Дышев

Русские слова, набранные латинскими буквами, выглядят по-идиотски. Никогда прежде я об этом не задумывался, а вот сейчас это стало меня раздражать. Когда читаешь такую «сэмээску», то невольно хочется произносить слова с сильным американским акцентом. «Ты должен из Эдена доехать до поселка Мижарги и оттуда пойти пешком по ущелью в сторону ледника Джанлак. Пройдешь 5–6 км, и тебя встретят. Человек».

Вот и все. Наконец ситуация прояснилась окончательно. Интуиция меня не подвела, и убийца действительно заманивает меня туда, откуда я недавно вернулся. Значит, все-таки ледник Джанлак. И надо было убийце разводить такую сложную конспирацию, перегонять меня от одного пункта к другому? Сразу бы написал: такого-то числа ты должен быть на месте проведения спасательных работ. И точка. Опасался раньше времени раскрыть карты?

Я поднял голову и глянул на автобус. Спасатели выводили немцев под руки – на каждого туриста по два спасателя. Хрупкий материал симулировал на полную катушку. Кто-то едва передвигал ноги, кто-то делал вид, что ему сломали позвоночник. Даму с бриллиантами вообще вынесли на носилках. Рядом с гидессой и Колей стояли два милиционера. Они о чем-то говорили, и гидесса несколько раз показала на меня рукой.

Я испытывал удивительное чувство просветления в мозгах. Как будто мой мозг был чем-то вроде лотка, наполненного песком со дна золотоносного Клондайка, и вот после долгой и утомительной работы песок и глину смыло, и остались лишь солнечные крупицы золота. Ледник Джанлак. Ирина там, она ждет меня, считает часы и минуты, с надеждой всматривается в глаза своего мучителя, стараясь догадаться, как близко я нахожусь. Где же ее там держат? На склонах ущелья сохранилось много каменных руин каких-то древних поселений. Туристы и альпинисты восстановили несколько хижин, в пустые проемы вставили оконные рамы, двери, соорудили стропила и настелили рубероидные крыши. В этих приютах жили наши спасатели, которым не хватило места в палатках. Может быть, Ирину держат в одном из этих приютов?

Но что же все-таки надо от меня убийце? Чтобы я продолжил поисковые работы?.. Милиционеры зашли в салон автобуса. К ним присоединились еще два человека в спортивных брюках и ветровках. Эксперты? Или сотрудники прокуратуры? Спасатели перетаскивали немцев через лавинный конус в сторону Адиша. Я думал, что туристы потребуют, чтобы их немедленно отправили назад, на родину, но им, должно быть, понравились приключения, и они захотели продолжения. Один из них, осознав уникальность момента, оттолкнул от себя спасателей, резво взбежал на спину снежной горы и оттуда стал снимать на видеокамеру своих соплеменников.

Так о чем я думал? О тайне, которая ждет меня на леднике Джанлак? Или же о том позоре, который я все никак не хочу признавать? Себя-то не надо обманывать, Кирилл Вацура. Ты ведь хорошо знаешь, что эта мысль уже давно отравляет тебе сознание, несмотря на то что ты старательно отмахиваешься от нее, как от надоедливой мухи, и даже скафандр надел на голову и закрылся солнцезащитной шторкой, но поганая мыслишка все же нашла лазейку и пролезла к твоей голове, и вот уже буравит череп, и алчно рвется к сознанию. Стыдно, стыдно! Ведь опытный человек, ведь так горжусь своей интуицией! Что же случилось тогда, в тот проклятый день, когда в мой кабинет зашел Мураш? Почему никакое чувство не шевельнулось у меня в груди? Почему интуиция не шепнула: «А ведь это он – тот самый человек, который убил Вергелиса и похитил Ирину!» Мураш ведь предлагал мне… Нет, он просил, умолял, требовал, чтобы я повел его на ледник Джанлак, а я, дурила с Нижнего Тагила, отказался. И чего я добился? Все равно я выполняю волю Мураша. И незачем было совершать столько ненужных телодвижений! Эх, как горько осознавать, что я мудр лишь задним умом. Отец там у него погиб…

Подошел Коля. Взгляд – в снег. Он напоминал мне овечку, бегущую за стадом.

– Вас следователь просит.

Плохи твои дела, Кирилл Вацура. Потому что интуицию надо гнать в шею, потому что она, дрянь такая, совсем работать перестала. Уволить без выходного пособия!

Я медленно брел по сугробам к автобусу и думал, что ограбление туристов – событие случайное, лишнее, и для меня оно все равно что капкан волку, который гонится за добычей. Хорошо, если отделаюсь только свидетельским показанием, поставлю подпись под протоколом – и гуд бай! А если не отделаюсь? На душе кошки скребут. Что-то гидесса, эта дыня червивая, часто на меня рукой показывала, когда давала показания… Вот она стоит у двери, старательно делая вид, что меня не замечает. И, как Коля, внимательно разглядывает снег. Не понравился я бабе, вот в чем беда! Не замечал я ее, пока ехали по серпантину, не флиртовал я с ней, не совершил я ради нее подвиг. Теперь пришел час расплаты, ибо невостребованная женщина – это атомная бомба.

Я поднялся по ступенькам в салон. Милиционеры и люди в штатском при моем появлении замолчали. Коренастый мужчина лет шестидесяти с седым ежиком и такими же усами предложил мне сесть на свободное сиденье. Некоторое время вся команда пристально разглядывала мою физиономию. Хороший, обязательный прием перед допросом. Я тоже так часто делаю. Гнетущее молчание подавляет волю человека, совесть которого нечиста.

Первый вопрос оказался неожиданным. На месте следователя я бы задал его в конце допроса. Но у каждого сыщика своя тактика.

– Все ли вещи, которые находятся при вас, принадлежат вам?

Я ответил утвердительно.

– Будьте добры, выложите их рядом с собой.

Вещей осталось немного: мобильник, паспорт, голодный бумажник и смятая топографическая карта региона. Следователь раскрыл паспорт, глянул на фамилию, на фото, потом на меня и передал документ одному из милиционеров.

– Вы подсели в этот автобус в поселке Эден?

– Да, в Эдене.

– А как вы оказались в Эдене?

Лгать надо быстро, легко и убедительно. На этот счет у меня был отработан свой метод. Я мгновенно представлял себе какого-то человека, похожего на меня, но со своей судьбой и своими интересами. Представить этого виртуального человека надо было очень детально и ярко.

– Я приехал туда на такси. Вообще-то мне нужно было в Адиш, но таксист отказался везти меня дальше, сославшись на то, что ему надо до темноты вернуться в Минеральные Воды.

– Номер такси запомнили?

Номер такси я запомнил, как привык запоминать любые числа, с которыми мне приходилось сталкиваться во время расследований. И здесь у меня тоже была своя система – ассоциативная. Многие люди пользуются ею. Мураш, кстати, тоже. Когда речь шла о машине, раздавленной ледником, Мураш назвал ее номер и объяснил, почему он его запомнил: два ноля семь – это Джеймс Бонд. И литеры «ДДТ» – группа Шевчука… Я выдал следователю номер такси, но предупредил, что наверняка ошибаюсь, хотя назвал номер совершенно точно. Пусть найдут таксиста и спросят, так ли все было, как я рассказал.

– А для чего вам нужно в Адиш?

– Покататься на лыжах.

Следователь замолчал. Мое поведение во время ограбления было безупречным. Ну, скажем, почти безупречным.