Книга Африканский квест - Лин Гамильтон

— Спасибо, — сказал он. — Только не подумайте, что я делаю это втайне. Нора — замечательная женщина. Не знаю, известно ли это вам, но она ухаживала за моей женой, Анни, когда та умирала от рака. Не знаю, что бы мы без нее делали. А потом, когда после смерти Анни у меня случился сердечный приступ, ухаживала и за мной. Я не хочу казаться неблагодарным. Это путешествие, в сущности, небольшая благодарность за все, что она сделала. Ей давно хотелось поехать в Тунис. Я понял это по обрывкам ее разговоров, и устроил ей маленький сюрприз. Она была замечательной. Только дело в том, что Нора и Джерри совершенно не ладят. Знаете, после смерти Анни они поссорились. Не знаю, в чем тут дело, но они не разговаривают. Я не видел Джерри несколько месяцев и разговаривал с ней реже, чем хотелось бы. Хочу послать ей что-нибудь совершенно особенное. Но только, чтобы Нора не знала о подарке, это чистая правда. У нее есть четкие представления о том, что хорошо для меня, что нет, и уверен, она права. Думаю, она считает, что Джерри расстраивает меня, такое действительно случается.

— Не беспокойтесь, Клифф, — сказала я. — Это останется между нами. Мы найдем для вашей дочери что-нибудь совершенно превосходное.

— Иногда мне кажется, что лучше жить одному, — продолжал Филдинг. — О Господи, опять неблагодарность. Спасибо, — еще раз сказал он. — Это поистине замечательно.

— Что замечательно? — спросила Нора Уинслоу, неожиданно подходя к нам. Клифф замер, молча раскрывая и закрывая рот.

— Этот вид, — ответила я, указывая на город и берег под ним. — Сегодня воздух как будто особенно чистый, правда? Я говорила Клиффу, что, кажется, нашла лучшее место для отдыха.

— Видимо, да, — сказала Нора, глядя в ту сторону.

— Клифф говорил, вам давно хотелось побывать в Тунисе, — сказала я. — Надеюсь, вы увидели все, что хотели.

Нора поглядела на Клиффа, потом на меня с несколько встревоженным выражением, словно испуганная мыслью, что мы разговаривали о ней.

— Да, спасибо, — сказала она. — Теперь, Клифф, тебе нужно отдохнуть. Пошли.

— Да, Нора, — ответил он. — Ты, как всегда, права.

Я смотрела, как они медленно удаляются, Нора бережно держала его под руку. Клифф не оглядывался, однако Нора обернулась ко мне и остановилась, дав Клиффу пройти вперед.

— Здесь очень красиво, красивее, чем я думала, — сказала она. — Жаль, не могу наслаждаться этим.

Я наблюдала, как они уходят, и думала, что за извращенное чувство долга заставляет ее ежеминутно находиться рядом с Клиффом, и какое извращенное чувство преданности удерживает его с ней? Это было одно из самых печальных замечаний, какие мне только приходилось слышать.

* * *

На очереди к врачу был Брайерс. Я пошла в больницу навестить его. Брайерс сидел в койке, медсестра заверила меня, что завтра утром он сможет выписаться. Однако эта весть не приободрила его. Он молча сидел, пока я тараторила на всевозможные нейтральные темы, какие могла придумать. В конце концов я решила, что пора оставить его в покое.

— Не уходите, пожалуйста, Лара, — сказал он, когда я объявила о своем намерении. — Понимаю, сегодня я не блестящий собеседник, но мне приятно ваше общество. Меня приводит в ужас необходимость звонить родителям Рона. Знаю, я должен, но думать об этом тяжело.

— Может, вам отложить разговор с ними на несколько дней? — сказала я. — Я сообщила в посольство, они связались с мистером и миссис Тодд. Тело его отправят домой завтра утром.

— Они приедут сюда? — спросил Брайерс.

— Не думаю. Насколько я понимаю, у отца Рона рассеянный склероз, путешествовать ему будет трудно. Посольство помогает семье в организации похорон.

— Мне уже приходилось это делать, — сказал Брайерс. — Когда тот молодой человек, Марк…

— Я знаю, Брайерс. Вы мне рассказывали. Не нужно вспоминать снова.

— Сегодня я много об этом думал, — заговорил он. — Пожалуй, из-за этого развалился мой брак. Тогда так не казалось. Через несколько недель после того случая я вылетел домой, позвонил отцу Марка и вновь принялся за преподавание. Однако несколько месяцев спустя, когда я вновь отправился бы в Тунис на все лето продолжать поиски, если б не ссора с Питером, я вышел из себя. До сегодняшнего дня я не приписывал этого тому лету. Понимаю, глупо, но мне до этой минуты просто не приходило в голову, что причиной смерти Марка была ужасная случайность. Я много пил, отвратительно вел себя с женой и сыновьями, ссорился с коллегами и даже с завкафедрой, что очень глупо, если хочешь продвинуться в научном мире. В конце концов Эмили, это моя жена, велела мне убираться. Коллеги посоветовали взять отпуск, иначе меня могли выгнать и из университета. Это откровение потрясло меня. Как вы уже наверняка поняли, я не особенно склонен к самоанализу.

— Вы производите впечатление нормального человека, — сказала я, пытаясь слегка смягчить разговор.

Брайерс чуть заметно улыбнулся.

— Мне кажется, вы с Эмили поладили бы.

— Вы уже это говорили. Может, вам позвонить ей?

— Она же выгнала меня.

— Вы как будто не пьете чрезмерно, по крайней мере, насколько видела я, и не производите впечатления тяжелого человека, если проблема заключалась в этом.

— Я старался исправиться, — сказал Брайерс. — Но что касается нашего брака, то, думаю, уже слишком поздно. — Он немного помолчал. — Хочу задать вам один вопрос и буду искренне признателен за честный ответ. Не кажется вам, что я превращаюсь во второго Питера Гровса? Я стал настолько одержимым поисками этого жалкого затонувшего судна, что рискую жизнями людей, разрушаю свой брак, гублю все возможности, какие есть у меня на работе? Прошу вас, скажите правду.

— Брайерс, я не очень хорошо знаю вас, но так не думаю. В конце концов, эти баллоны умышленно перезаправили, разве не так? Полицейские сейчас разговаривают с Гровсом. Вы же не посылали Рона под воду при опасных условиях. Вы пошли на погружение с ним. Стоит ли затонувшее судно, каким бы ни было древним, человеческой жизни? Нет, не стоит. Но это уже совершенно иной вопрос.

— Должен я был понять после пожара на «Сюзанне», что неизбежно должно произойти нечто подобное?

— Насколько я понимаю, это зависит от того, считаете ли вы, что Питер Гровс из мести перезаправил баллоны, и, прошу прощенья за свои слова, подожгли вы судно Питера или организовали его поджог и тем самым обострили конфликт или нет.

— К этому пожару я не имею никакого отношения, хотя Питер наверняка думает иначе. Что касается перезаправки баллонов, я не думаю, что он мог это сделать. Питер рисковал бы убить свою дочь, разве не так? Хоть они и отдалились друг от друга, он не стал бы делать того, что могло грозить смертью его дочери.

У меня возникла жуткая мысль.

— Сэнди просила вчера не посылать ее под воду?

— Нет. Мы тянули жребии. А что? О, понимаю, к чему вы клоните. Сэнди я полностью доверяю.