Книга Кот, который свихнулся на бананах - Лилиан Джексон Браун

Совет его был основан на личном опыте, он знал что говорил. Он представил себе, как пять «девочек» Мэгги собрались вокруг неё, утешая, как только кошки и умеют утешать. Сиамцы уже учуяли: что-то неладно, и, сидя за дверью, тихонечко мявкали. Он встал и впустил их.

ДВАДЦАТЬ ТРИ

Утром в четверг, когда Квиллер кормил сиамцев и себя (именно в таком порядке), он думал о Вайолет. Он думал о том, какой незаурядной личностью она была, о её живом уме, любви к стихам и драме. Он думал о её неудавшемся романе в юные годы и странном браке – в поздние. И всё же, всё же… кто тут что мог сказать? Как бы то ни было… он чувствовал себя обязанным завершить книгу о Хиббард-Хаузе. Он представлял себе, какую радость она бы доставила Вайолет фотографии укромных уголков, семейные сокровища, архитектурные изыски. И вне всяких сомнений, ей бы понравился рассказ о доме. Вот на этом ему нужно сейчас сосредоточиться – на изложении фактов, но не с журналистской объективностью, а с чувством и юмором. Другими словами, он собирался писать так, чтобы ей было приятно читать. И посвятит он эту книгу ей – просто «Вайолет», И поместит её фотографию: выберет вместе с Мэгги наиболее удачную из архива Хиббардов.

Но сначала надо было переделать кое-какие домашние дела. Одним из первых в списке значилась покупка продуктов для Полли. У него был ключ от её кондо, и заморозку он мог забросить ей в холодильник. А в награду за свои благодеяния он пользовался приглашениями на импровизированный обед из «сладких остатков». Кроме того, следовало посетить банк, почту, аптеку и супермаркет Тудлов. А теперь у него появился мотив и стимул нанести визит Энди Броуди.

Полицейский участок находился в здании муниципалитета, на один лестничный пролёт вверх.

Сержант из охраны пропустил Квиллера через ворота и взмахом руки отправил к стеклянной клетке – офису шефа, где тот, что хорошо было видно, пыхтел за компьютером.

– Входи, входи, парень! Успокой свои косточки! – пробасил шеф с жутким шотландским акцентом. – Как она, суровая житуха в ваших дебрях?

– Скучаю по нашим импровизированным – раз и примчался! – посиделкам, Энди. И коты по тебе соскучились. Коко просил выяснить у тебя, завершено ли локмастерское дело об убийстве из охотничьего ружья.

– Не-ет.

– Поговаривали, что будто бы там замешан член семьи. Эта версия отрабатывалась?

– А как же. Дело прекращено за отсутствием улик. Следователям приходилось крутиться: подозреваемый принадлежал к элите – именитый горожанин.

– По всей видимости, ситуация в Локмастере стала для него слишком неблагоприятной; именитый горожанин перебрался в Мускаунти. Ты об этом знаешь?

– А как же.

– Здесь он имел колоссальный успех. И вот женился на женщине старше себя, единственной наследнице состояния четырёх поколений Хиббардов. Ты, конечно, знаешь об этом. В прошлую пятницу было объявление в газете.

– А как же.

– Сегодня рано утром новобрачная умерла, – сказал Квиллер. – Сообщение появится во «Всячине» на первой странице. Причина смерти – кровоизлияние в мозг.

– Вот чёрт! А что о таких милых делишках думает твой умник кот?

– Красавчик этот был в амбаре дважды, и оба раза Коко демонстративно отсутствовал. Во второй раз Коко подбросил кожуру от банана, чтобы тот на ней поскользнулся. А выводы делай сам!

Прибыв домой в «Ивы»» Квиллер обнаружил, что в кондо Коко получил просто шикарные условия для выступлений по сравнению с амбаром. Вместо единственного кухонного окна здесь для его кульбитов было целых три сцены: высокий узкий застекленный пролёт за входной дверью; широкое окно с глубоким подоконником в эркере, служившем столовой, а также кабинетом; и ещё одно широкое окно на кухне, над мойкой.

Ещё подъезжая, Квиллер видел, как Коко упражняется одновременно на всех трёх сценических площадках – далеко не легкий номер, но он был искромётным исполнителем кульбитов. Его пируэты означали, что на автоответчике полно сообщений. Они были от Лайзы Комптон, Бёрджесса Кэмпбелла, Ланспиков и других – друзей, желавших услышать голос друга в момент тяжёлой утраты.

Первым делом Квиллер ответил на звонок Мэгги.

– О, Квилл! Я вам так благодарна за всё, что вы вчера мне сказали. Сегодня я чувствую блаженную умиротворенность и решимость заняться чем-то конструктивным.

– Превосходно! Могу я быть чем-то полезен?

– Ваша помощь в поминальной службе будет бесценной. Я – душеприказчица Вайолет, и я хочу сделать прощание таким, чтобы ей понравилось. И я подумала: что если вы произнесёте прощальную речь? У вас такой замечательный голос и такая неотразимая внешность…

– Не преувеличивайте, Мэгги. По-моему, такой человек, как Бёрджесс Кэмпбелл, тут лучше подойдёт. Его семья и семья Вайолет знали друг друга поколениями, он и Вайолет вместе работали в совете ЦЭС. Он превосходно читает лекции в нашем колледже, у него грудной шотландский голос. Александр будет стоять с ним рядом, и это добавит трогательности прощанию с нашей дорогой Вайолет. Она любила собак, вы же знаете.

– Замечательно! Замечательно! Я так рада, что посоветовалась с вами, Квилл.

– И ещё одно предложение, Мэгги. Поэзия и драма были большой любовью Вайолет. Было бы вполне уместно почитать что-нибудь из великих писателей. Полли могла бы почитать из Байрона – что-то из его небольших вещей, а я счёл бы за честь представить отрывок из Шекспира.

Позже днём позвонил Олден Уэйд. Квиллер выразил осиротевшему мужу соболезнования, пообещав в конце разговора продолжить работу над книгой, обновив посвящение: теперь книга будет данью памяти удивительной женщине.

– Это искреннее выражение моих чувств. Могу я чем-нибудь быть полезен? – спросил Квиллер.

– Я хотел бы рассказать вам о разговоре, который состоялся у нас с Вайолет в последний наш вечер. У вас найдётся несколько минут?

– Безусловно. Мы сейчас живем в Индейской Деревне.

Он дал Олдену указания, как попасть в «Ивы», и указания Коко – как себя вести.

– Бедный малый только что потерял жену, Коко! Постарайся выказать чуточку тепла, чуточку понимания.

Коко, склонив голову и поджав хвост, куда-то уполз, и последующие несколько часов его не было видно.

Когда Олден приехал, Квиллер с чувством пожал ему руку и препроводил к одному из мягких кресел. От закуски гость отказался и с места в карьер начал докладывать:

– Вы, вероятно, знаете, что дед Вайолет любил принимать гостей. Именно он построил просторный гостевой дом у подножия холма. Теперь его называют Старой Каменной Грудой – не из презрения, а любя. Гости жили неделями – от двух и дольше, днем наслаждаясь природой, а ближе к вечеру, принарядившись, поднимались в особняк на ужин, а после проводили время за играми. Вы играете в карты, Квилл?