Книга Сорок имен скорби - Джайлс Блант

— Любой инженер смог бы — если бы он, конечно, услышал часы. Но, понятно, у меня есть преимущество — я слепой. Хотя и я их расслышал только на четвертом или пятом прогоне.

— По звуку — высокие стоячие.

— Вовсе нет. Вы вслушайтесь. Для напольных они слишком слабо резонируют. Это часы для каминной полки и, я бы сказал, довольно старые. Вам бы теперь обратиться к эксперту-часовщику — какому-нибудь дряхлому сварливому швейцарцу. Проиграйте ему этот кусок, и он определит марку, модель и серийный номер.

Кардинал рассмеялся:

— Если вам в Си-би-эс понадобится моя помощь — звоните.

— К примеру, было бы неплохо увеличить нам бюджет. Да, и передайте привет констеблю Делорм. У нее очень приятный голос.

— А у нас включена громкая связь, Брайан.

— Нет, не включена, детектив. Вам меня не провести.

— Он тебе нравится, — заметила Делорм, когда он положил трубку. — Тебе мало кто по душе, но он тебе нравится.

— Говорит — у тебя приятный голос.

— Правда? А что там насчет часов?

— По размеру — каминные, вероятно — старые. Посоветовал дать послушать специалисту.

— В Алгонкин-Бей? Какому специалисту? В «Зеллерс»? В «Уол-Март»?[17]

— Должен же быть где-то «Ремонт часов». Если не у нас, так в Торонто — наверняка.

Зазвонил телефон, Делорм взяла трубку и почти сразу же передала ее Кардиналу.

— Вайсман.

— Лэн, какого черта, что там случилось? Где наш отчет по зубам?

— Долбаный дантист, не верится просто… Кормит завтраками, не отвечает на звонки, сам не приходит и все такое. В конце концов я решил во всем разобраться, и мы к нему явились. Знаешь, почему он от нас бегал? Оказалось, что у него были дикие приписки.

— В каком смысле, Лэн? Что у него в картотеке?

— Там полно пломб, которых он никогда не ставил. А по его записям выходит, что он мог бы своими пломбами все озеро Онтарио замостить. С другой стороны, у пациента в морге всего пять пломбочек.

— Но эти пять, Лэн, эти пять… они-то — подходят?

— Нам повезло: все, что этот псих действительно ставил, у него выделено особым цветом. Красным отмечены пять маленьких пломб: полное совпадение. Наш пациент — Тодд Уильям Карри.

24

Родители Тодда Карри жили в квартире с двумя спальнями в Миссисоге — крупном, неряшливо раскинувшемся западном пригороде Торонто. Здесь есть все — от безликих торговых центров и небоскребов до лиственных лесов, прорезанных реками и ручьями. Но они жили не в лесном районе. Семейству Карри сообщили, что к ним прибудут два детектива из Алгонкин-Бей, и они серьезно подготовились к встрече: в квартире стоял запах «Виндекса» и «Мистера Клина». Каждая диванная подушка лежала строго на своем месте.

— Нас предупредили, что вы приедете. — Миссис Карри приветствовала их в дверях. — Муж специально дома остался, не пошел на работу.

— Надеюсь, ваш начальник не очень расстроится, — сказал Кардинал мужчине, который энергично выбирался из мягкого кресла.

— Я об этом не беспокоюсь. Мне и так должны примерно год отпуска. — Он крепко пожал им руки, словно в доказательство того, что горе ничуть его не обессилило. Он даже выдавил из себя широкую улыбку, но она, как фотовспышка, продержалась совсем недолго, и он опять утонул в кресле.

Кардинал повернулся к матери мальчика:

— Миссис Карри, у Тодда были какие-нибудь родственники в Алгонкин-Бей или поблизости?

— В Сандер-Бей у него дядя. Но это за сотни миль отсюда.

— А друзья? Какие-нибудь школьные знакомые?

— Ну, об этом я могу и не знать… Но среди тех, кого мы знаем, алгонкинских нет.

Отец очнулся от задумчивости:

— А тот юноша, который у нас жил прошлым летом? С непарными теннисными туфлями.

— Ты про Стива? Стив из Стрэтфорда, дорогой.

— Нет-нет, при чем тут Стив. Я совсем про другого парня.

— Ну, того, с туфлями, звали Стив, и он из Стрэтфорда. Сам знаешь, память у меня получше твоей. И всегда так было.

— Похоже, что так. Похоже, у тебя память всегда была лучше, чем у меня.

Однажды в Алгонкин-Бей Кардинал присутствовал на месте взрыва бытового газа, где полностью снесло фасад многоквартирного дома и обрушились три этажа. Мужчины и женщины бродили в дыму, среди пепла, как души в чистилище. Эта семья пострадала от другого взрыва, и вот мистер и миссис Карри словно пытаются разглядеть друг друга сквозь пепел и дым.

— Возможно, у Тодда были причины остановиться в Алгонкин-Бей, о которых вы не знали?

— Нет. Никаких. Мальчишеское любопытство. Может, он с кем-нибудь в поезде познакомился. Тодд у нас был импульсивный. — Миссис Карри поднесла руку ко рту, точно хотела поймать вылетевшее «был». Лицо ее выражало крайнее смущение.

Но рядом уже стоял мистер Карри, обнимая ее за плечо.

— Ладно, ладно, девочка, — проговорил он тихо. — Давай присядь на диван, а?

— Я не могу сесть. Я даже еще чаю им не предложила. Хотите чаю?

— Нет, спасибо, — мягко ответила Делорм. — Миссис Карри, мы знаем, что у Тодда были неприятности с наркотиками, по крайней мере однажды. Вы не помните ничего связанного с наркотиками: скажем, какое-нибудь имя, упоминавшееся на судебных слушаниях, что-то, что могло привести его в Алгонкин-Бей?

— У Тодда больше не было проблем с наркотиками. Он их перестал употреблять. Вот, слышите — «не было», «перестал»… все в прошлом… Но это же только слова, верно? — Она вымученно улыбнулась. — Вы правда не хотите чаю? Я быстро сделаю.

Делорм приходилось осваивать новое умение — по крупицам выуживать правду из незащищенных сердец тех, кто потерял близких. Она взглянула на Кардинала, ища поддержки, но он молчал. Привыкай, подумал он.

— Я совсем не знала Тодда, миссис Карри, но… нет, лучше по-другому. Я имею в виду — дело в том, что… — Делорм закусила губу и потом сказала: — А знаете, чашечка чая — это было бы неплохо. Помочь вам приготовить?

Кардинал спросил у отца мальчика:

— Не возражаете, если я пока взгляну на комнату Тодда?

— Что? Комнату Тодда? — Мистер Карри поскреб в затылке. При других обстоятельствах этот жест — как из комикса — показался бы забавным. Он издал нервный смешок. — Извините. Не знаю, как себя вести. К Тодду в комнату, да, это разумно, наверное. Вы хотите побольше о нем узнать, как же, как же, понимаю. Конечно, детектив, делайте свое дело и не давайте мне путаться у вас под ногами.

— Это сюда?

— Э-э… Да. Простите. Вторая дверь направо. Я вам покажу.