Книга Кольцо вечности - Патриция Вентворт

— А вы эгоист, Марк.

Мистер Харлоу буквально взорвался.

— Это чушь, и вы прекрасно знаете это! Все начинается с тебя самого, не так ли? Каждый человек — центр своей вселенной. А если нет, значит, он ничтожество — это бессмысленно. У него нет ни цели, ни стремлений, он всецело подвержен обстоятельствам. Каждый артист должен быть центром своей вселенной, иначе он ничего не добьется.

— По-моему, это вздор.

Он рассмеялся.

Этого Мэгги не ожидала: после гнева — такой смех. Отсмеявшись, он сказал:

— Вы — самый эгоистичный человек, какого я знаю.

— Нет.

— Именно так!

Мисс Сисели бросила трубку.

Мэгги еще долго с удовольствием вспоминала этот разговор.

Сисели вернулась в маленькую гостиную, где вязала мисс Силвер. Голубая шерстяная кофточка, над которой она трудилась в первые два дня после приезда, теперь покоилась в левом верхнем ящике комода в ее спальне, а вторая, нежно-розовая, быстро приобретала форму. Сисели, которую сначала раздражало благоговение Фрэнка перед вездесущей мисс Силвер, теперь изменила свое мнение о ней. Легко было бы отмахнуться от незваной гостьи, считая ее нудной, — но только в первые пять минут. В дальнейшем мнение о ней не меняли только глупцы и упрямцы, приверженцы собственных идей. Сисели была неглупа. Мисс Силвер сумела произвести на нее впечатление. Сисели с уважением относилась к уму, и заметила, что Фрэнк не только уважает хрупкую пожилую даму, но и питает к ней привязанность. Это было неожиданно и трогательно.

Сисели вошла в гостиную, мисс Силвер с улыбкой взглянула на нее, и в этот момент что-то произошло. Сисели вдруг озадаченно спросила:

— Скажите, а вы считаете меня эгоисткой?

Мисс Силвер по-прежнему дружелюбно улыбалась.

— Вам кто-то сказал об этом?

Сисели кивнула.

— Да, Марк Харлоу. Сказал, что более эгоистичного человека, чем я, он не встречал. Вы тоже так считаете?

Мисс Силвер продолжала вязать и улыбаться.

— А какого мнения о себе вы сами?

Сисели присела на пол перед камином, сложила руки на коленях, склонила голову набок и широко открыла глаза, напоминая ребенка, не уверенного, что он твердо заучил урок.

— Не знаю… Об этом я никогда не думала.

— А что думаете сейчас?

— Пожалуй, это правда, — с расстановкой отозвалась она и добавила: — Трудно не стать эгоисткой, когда вокруг все рушится. Об этом думаешь каждую минуту, и значит, думаешь о себе.

Мисс Силвер давно привыкла к тому, что ей поверяют самые сокровенные мысли. За время ее профессиональной карьеры ей не раз доводилось выслушивать самые невероятные признания. Ее не удивило то, что Сисели вдруг разговорилась с ней. Но сама Сисели была ошеломлена — потом, гораздо позднее. А в тот момент разговор казался ей совершенно естественным, избавлял ее от боли.

Мисс Силвер молчала, добродушно глядя на собеседницу. Если бы она заговорила, то рисковала бы подавить порыв Сисели. Но не дождавшись ответа, Сисели продолжала:

— Когда случается что-нибудь плохое, невольно начинаешь думать только о себе. Так случилось и со мной. Наверное, родителей это раздражает.

Мисс Силвер заметила:

— Нелегко видеть любимого человека несчастным и не иметь возможности помочь ему.

Темные брови поднялись над обеспокоенными глазами.

— Мама обожает Гранта. Это несправедливо.

Мисс Силвер кашлянула.

— Для него или для нее?

— Думаю, для обоих, и для меня тоже. Как теще, ей полагается ненавидеть зятя, быть на моей стороне, но она всегда поступает по-своему. От этого мне еще тяжелее. А папу в это дело я не хочу втягивать — он ненавидит скандалы. Среди мужчин это часто встречается, правда? Нет, сами они не ссорятся, но считают, что женщины часто устраивают скандалы по пустякам — и отчасти они правы. Мужчины убеждены, что женщинам свойственно ошибаться. Папа тоже любит Гранта. Он только подумает, что я затеяла ссору из-за пустяка.

Спицы негромко и ободряюще пощелкивали.

— Это правда?

Сисели заморгала, словно ее ударили неожиданно и сильно. Румянец проступил у нее на щеках, и она выкрикнула плачущим голосом:

— Нет, нет! Но нет ничего ужаснее, чем считать, что кто-то любит тебя, а потом узнавать, что он женился на тебе только ради денег, — она смахнула слезы гнева. — И ведь меня предупреждали об этом! Моя бабушка. Дедушка женился на ней из-за денег, и видели бы вы, что с ней стало! Кажется, она любила меня, не знаю почему, но больше она никого не любила. Она поссорилась с обоими сыновьями, терпеть не могла их жен. Маму трудно не любить, но бабушка и ее ненавидела. Она считала, что все охотятся за ее деньгами, кроме меня, да и то потому, что я слишком молода. Так она и написала в завещании: «…моей внучке Сисели, которая еще слишком молода, чтобы быть корыстной». Конечно, только сумасшедший мог бы заподозрить папу в корыстных мотивах. Но бабушка была способна на все. Она сообщила, что хочет завещать состояние мне, и предупредила, что все будут стараться отнять его у меня… — Внезапно кровь отхлынула от ее лица. — А еще она добавила, что я — смуглая худышка, что мужчины вряд ли будут влюбляться в меня, но станут ухаживать и делать предложения из-за денег.

Мисс Силвер кашлянула.

— Это непростительно.

— Такие слова невозможно забыть. Их вспоминаешь в самое неподходящее время, они разъедают душу изнутри, — она перевела дыхание. — Возьмите бедняжку Эллен Каддл. Бабушка оставила ей пятьсот фунтов, а она вышла замуж за Альберта, которому до нее не было никакого дела. Она на пятнадцать лет старше его!

Мисс Силвер негромко кашлянула.

— Опрометчивый поступок. Женщина должна относиться к себе с уважением. Еще Шекспир говорил об этом.

— А она не послушалась. Конечно, я сразу вспомнила предостережение бабушки, но сумела отмахнуться от него. После ее смерти я хотела отдать деньги папе или Фрэнку — предлагала им распоряжаться состоянием, пока я не достигну совершеннолетия, но они отказались. И я поняла, что от предостережения мне не избавиться. Постепенно я убедила себя, что бабушка могла ошибиться. Мы поселились здесь, я стала встречаться с Грантом — он как раз обосновался в Дипсайде. Мне казалось, он влюбился в меня. Я была безумно счастлива и не вспоминала о бабушке. Мы поженились и целых три месяца были счастливы. А потом я узнала, что все дело в деньгах. Бабушка знала, о чем говорила: дело не во мне, а в деньгах. И я вернулась сюда, — она обернулась с горящими щеками. — Об этом я никому не говорила — не знаю, почему я так откровенна с вами. Наверное, просто пришло время выговориться, — она торопливо подошла к пианино и подняла крышку. — Вы не возражаете, если я немного поиграю?

Глава 30

Был уже одиннадцатый час, когда Фрэнк Эбботт вошел в гостиную и застал там вяжущую мисс Силвер и Сисели, играющую на пианино. Она взяла громкий аккорд, дождалась, когда он стихнет и встала.