Книга Любовь.ru. Любовь и ирония судьбы - Наталья Андреева

— Откуда вы знаете?

— Ты попала в ДТП. Они стали тебе угрожать. Сказали, что ты должна отработать… девочка, как я тебя понимаю!

— Откуда, откуда вы…

— Не беспокойся, никто не узнает. Только я.

— Вы что тоже?

— Нет. Пока нет. Но их теперь обязательно поймают.

— Нет! Не надо! Тогда они скажут!

— Успокойся. Тебя никто не будет привлекать, как свидетеля. Но ты должна знать, что эти люди будут наказаны.

— Но как с этим жить?

— Жить надо. Ты права: никому не стоит об этом рассказывать. Только мужу.

— Нет!

— Хочешь, я сама с ним поговорю?

— Нет! Вы его не знаете! Он… Он хороший. Он думает, что это я из-за денег. Но ведь человек может ошибаться? Ведь так?

— Ну, конечно.

— Тогда, с его братом… Я подумала, что он, как Олег. Честный, порядочный. Но потом… Потом я все поняла. Я хотела быть хорошей женой, а получилось…

— Все в порядке. Он простит.

— Он теперь все узнает. Я лежу здесь, и только и думаю о том, что он все узнает. Антон… Он не может не рассказать. Он сволочь! Он обязательно похвастается. Я просила денег. Я пыталась… Пыталась не ходить туда, найти какой-то способ. Нет, я не могу об этом рассказать!

— Хорошо-хорошо. Молчи, девочка.

Люба подумала, что для первого раза достаточно. Чистая, хорошая девочка. Вдруг вспомнилась Вера Бабкина. Да, разные бывают женщины. Она улыбнулась девушке:

— Я приеду к тебе еще раз. Хорошо?

— Да. Но вы же никому…

— Нет-нет. Но ты обещаешь, что будешь есть? Что тебя не придется насильно кормить?

— Хорошо.

— И с мамой поговори.

— Мне страшно. Она такая… Хорошая.

— И ты хорошая. Скажи, что это была ошибка. Что у тебя голова болела, и ты выпила все эти таблетки. Маме хочется думать именно так. Она никогда не станет допытываться, что и как.

— Да-да. Я поняла.

— Вернешься ты к мужу, или нет, но жить дальше надо.

— А меня, действительно, не будут допрашивать?

— Никто ничего не узнает. Отдыхай.

— Да. Спасибо.

Люба оставила девушку одну. Какие же мерзавцы! А она лежит здесь, мучается, переживает. Нет, нельзя требовать, чтобы Снежана давала показания.

В коридоре дежурная женщина-врач уже улыбалась, слушая, как Стас рассказывает очередной анекдот. Еще немного, и того пропустят в палату. Ах, он, дамский угодник!

— Поедем, Стас!

— А как же…

— Иди в машину.

— Женщин надо слушаться, — подмигнул он синим глазом оттаявшей врачихе.

— Это ваш коллега? — спросила та, когда капитан Самохвалов отбыл.

— Не совсем. Это мой жених.

— Ах, вот оно что! Очень интересный молодой человек, между прочим.

— Я заметила.

— Так что Снежана?

— Ей получше. Не будет больше отказываться от пищи, только, пожалуйста, не пытайтесь ее разговорить. У девушки тяжелая душевная травма…

— Я заметила.

— Я приеду еще раз.

— Значит, с вами она поговорила? — в голосе женщины послышалась ревность.

— Ей так проще.

— Вот что значит специалист из Москвы!

— Просто так получилось. Мы с вами еще увидимся.

— Что ж. До свидания.

Стас ходил под кленом с огненно-красными листьями и, нагибаясь, то и дело, подбирал их и складывал в букет.

— Что это ты делаешь? — удивленно подняла брови Люба.

— Не надо думать, что во мне не осталось романтики. На, возьми. Красиво?

— Да, конечно.

— А что это ты такая задумчивая?

— Так. Поехали?

В машине он деликатно молчал, ожидая, когда Люба первая начнет разговор. А она сидела, перебирала огненные листья и пыталась собраться с мыслями.

— Хочешь порулить?

— Что?

— Послушай, это все-таки моя работа. Я должен преступников задержать.

— Но без помощи этой девушки.

— Что так?

— Она больна. Тяжелая депрессия на почве… В общем, неважно.

— А что с ней случилось?

— Если я тебе скажу…

— Скажи.

— Послушай, я должна сесть за руль и проехаться по Москве. Может быть, не один раз… Где ты говоришь, была последняя авария?

— Ты это серьезно?

— Вполне.

— Нет.

— А другого способа нет. Конечно, попадаются и такие, как Вера Бабкина. Для нее это просто веселое приключение. Но есть и другие. И поэтому надо, наконец, действовать.

— А ты уверена, что они на тебя клюнут?

— Я так непривлекательна?

— Ну, если приодеть и накрасить…

— К тому же есть еще и Люся. И есть любитель рыжеволосых пухленьких женщин.

— Ее ж вся Москва в лицо знает!

— Ты думаешь, эти подонки смотрят по субботам кулинарное шоу?

— Не думаю, но «Игру на вылет» могли смотреть.

— Ты слишком высокого мнения об их интеллекте. И вообще: мне надо зайти сегодня к Варягину.

— Я Понимаю. Хочешь помирить его с женой.

— Только не думай, что…

— Не думаю. Не трону я эту Снежану. Как она вообще попала в такую историю?

— Не хотела для мужа лишних проблем.

— Значит, к покушениям на Варягина она не имеет никакого отношения?

— Она уже с августа в больнице!

— А причина всех этих чрезвычайных происшествий не та, что я предполагал, когда сюда ехал.

— А что ты предполагал?

— Что у них с мужем произошла крупная ссора и кто-то решил за нее заступиться. Что есть некий мужчина, который хочет и вдову (если Варягин умрет), и квартиру вдовы. Или что там у нее есть?

— Ничего. Ты сам все видел. Снежану мать одна растила, у них дом, далеко не новый, денег, судя по всему, больших нет. А варягинская трехкомнатная квартира… Она уйдет за долги.

— Может, наследство? Мы никогда всерьез не думали о наследстве.

— От кого наследство-то?

— Как от кого? Ты меня удивляешь, подруга! От богатого дядюшки, разумеется! Олег Валерьевич — старший племянник, а кроме него и брата других наследников нет. Черт! Как я сразу не додумался! Его брат!