Книга Время пришло - Ларк Аэри

Карайна потянулась, поскребла когтями камень и перевернулась на бок.

«Куда пойдем?» – с интересом спросила она.

– Говорить с остальными свободными карайнами, принявшими людей, и с теми, кто родился на этой базе. И те и другие многого не знают. Вчера тот парень попросил меня, чтобы я помог обучить карайнов всему, что им пригодится в обществе людей.

«Ах-х-х! Хорошо…» – мурлыкнула А’ира и игриво перевернулась на другой бок.

Лаег улыбнулся, прижался к кошке и потерся об нее щекой, та лизнула юношу в нос и встала.

«Побежали?» – весело спросила А’ира.

– Побежали… – вздохнул он, забираясь на ее спину. День предстоял тяжелый.

Северный ветер продолжал настойчиво дуть с прежней силой. Люди надели теплую одежду и стали готовиться к приходу настоящих холодов и снегопадов. Однако пока Лаегу удалось выяснить, где остановился странный беловолосый юноша, с которым он беседовал вчера, парень весь взмок от волнения. Слишком уж он не привык общаться. Даже не со всеми си ему удавалось найти общий язык, а тут жили люди.

Релио привык просыпаться довольно рано, и приход нового знакомого не застал его врасплох, хотя если бы не это, молодой денери повалялся бы на кровати еще, размышляя обо всем подряд, но он услышал стук в дверь, а затем голос:

– Можно? – От волнения у Лаега прорезался своеобразный тягучий акцент, которого не было заметно во время их первой беседы.

– Можно! Заходи! – отозвался Релио, садясь на кровати и надевая верхнюю одежду.

В двери показался юноша со светло-пепельными волосами и любопытная морда кошки почти такого же цвета, даже светлее.

– Заходите вместе, – улыбнулся Релио.

С А’ирой он чувствовал себя более раскованно, чем с ее старшим братом. Конечно, как и все светлые карайны, она была телепаткой, но не имела привычки мгновенно считывать все мысли собеседника, как это делал Раи’не. С другой стороны, это могло являться и признаком юношеской неосторожности.

– Я пришел сказать, что готов говорить со всеми, – запинаясь и глотая звуки, произнес Лаег.

Юноша был очень взволнован, но чувствовалось, что он принял для себя некое важное решение и отступать не намерен.

– Очень хорошо! – Релио и сам стеснялся, не зная, как ободрить Лаега, которому подобное решение наверняка далось с немалым трудом. – Тогда не будем терять времени.

Релио и Лаег со своей карайной вышли из дома. За короткое время их разговора пошел первый настоящий снег, он падал и падал, накрывая все пушистым искрящимся пледом. Мир начал погружаться в зимнюю дремоту, из которой его могли вывести только первые лучи весеннего солнца. Однако в лагере сном даже не пахло; несмотря на раннее утро, дым шел изо всех труб обитаемых домов. Жители проворно сновали, унося последние дрова и различную утварь в сараи или хотя бы под навесы. В домах проверяли лыжи и снегоступы, а всадники карайнов еще и пропитывали жиром упряжь. Тренировки на этот день отменили, весь лагерь готовился к наступлению настоящей зимы. Только карайны, особенно молодые, радуясь свободному времени и первому настоящему снегу, резвились и дурачились, бегая в догонялки или валяясь в сугробах.

Молодые люди остановились посреди площадки, где обычно проводились тренировки, не зная с чего начать. Потом Лаег, вероятно, что-то сообщил карайнам, потому что те по одному, по двое обрывали свои игры и направлялись к стоящим людям. Вскоре карайнов набралось около двадцати, а многие еще продолжали подходить. Лаег повернулся к Релио, словно спрашивая разрешения начать, а потом заговорил вслух, обращаясь к карайнам:

– Приветствую вас, братья и сестры! Этой зимой нам будет не до созерцания мерцающих над скалами звезд и даже охоту придется оставить только на случай, когда заканчивается пища. Мы все будем думать о другом…

Релио был немало удивлен началом речи Лаега, но старался сохранять хотя бы внешнюю невозмутимость, а его спутник продолжал:

– Ветры с гор принесли весть, что Время пришло. Отважны первые последовавшие зову Времени. Но и те, кто не успел понять, куда лежит их путь, равные среди равных. Мы выслушаем всех и ответим каждому.

После этих слов из толпы собравшихся вышел молодой карайн из бывших свободных.

В этот момент Релио услышал в мозгу гул различных голосов, от неожиданности он встряхнул головой, отгоняя наваждение, но тут же сообразил, что, скорее всего, А’ира, как и ее брат на совете карайнов, передает ему мысленные голоса всех присутствующих.

«Я хочу знать, – раздался «голос» молодого карайна. – Мы объединились с братьями, выросшими среди людей, и их людьми, а значит, командир людей имеет право говорить нам, но мы, как и прежде, слушаем волю совета мудрых. Как поступать, если люди решат иначе, чем совет?»

Лаег замялся, но ответил четко:

– Командиру людей известно о существовании совета, и он готов слушать мнение мудрых. Если случайно решения окажутся разными, можно открыто говорить об этом, и разногласия будут устранены раньше, чем может произойти ошибка.

Карайн одобрительно «кивнул» и отступил назад.

Следом раздался тонкий голосок одного из котят, на вид месяцев четырех от силы:

«Мы пришли к людям и надеемся на их заботу, пока мы не вырастем, но нам сказали, что люди собираются отправиться к другим людям, которые не очень любят нас и могут причинить вред».

– Здесь ваша новая семья, – покачал головой Лаег. – Ни человек, ни карайн не даст обидеть младшего, даже если он пришел из другой семьи. За пределы охранного круга выйдут только набравшие полную силу. Вам нечего здесь опасаться, но придется научиться гораздо большему, чем если бы вы остались жить среди свободного племени. Но и голос каждого будет услышан, если он произнесет неизвестное остальным. Мы хотим жить в мире со всеми, но посягнувший на право свободы да будет отвергнут…

Лаег говорил еще что-то в том же роде, но у Релио внезапно заболела голова. Нет, она не заболела, она просто раскалывалась от боли, и молодой денери не мог сообразить почему. Мысленные голоса стали звучать гулко, но большинство из них сделались неразличимы. Из тех, что остались слышны, некоторые подбадривали Релио, другие спорили друг с другом. Отчетливо он расслышал только одну реплику, обращенную к нему:

«Двери открыты. Ответ узнаешь на вершине».

На один момент Релио показалось, что он все понял, но потом накатила дурнота, и молодой денери осел в снег.

Из беспамятства его вырвало прикосновение к плечу и взволнованный голос Лаега:

– Что с тобой?!

Одновременно послышались голоса собравшихся вокруг них карайнов, но они воспринимались иначе, чем перед этим.

– Н-не знаю. Что-то вдруг стало нехорошо, – еле слышно произнес Релио.

– Тебе помочь встать?

Релио отрицательно покачал головой и приоткрыл глаза. Дурнота постепенно отпускала.