Книга Влюбиться в эльфа и остаться в живых - Александр Талал

Николай Петрович возразил. Ему как раз все было понятно. За эти амулеты и идет война между двумя народами, из-за них и стравливают Принцы своих подданных, вот она, власть, вот она, сила и вечная жизнь. За ненавистью и слепой, врожденной яростью к вражеской нации никто не видит истинного лица правителей. Но за восемьсот лет ни одному из них так и не удалось завладеть всем магическим арсеналом.

– Пока собака лает на кошку, кошка шипит на собаку, пришла крыса и утащила из-под носа корку хлеба.

– И кто из них крыса?

– Ну… Может, две крысы.

– Тогда почему они действуют заодно?

Николай не знал. Они помолчали. В этом молчании Жене показалось, что капитан чует Женино желание признаться и деликатно дает ему возможность это сделать. И Женя решил, что может доверять угрюмому начальнику, который раздражался на него с пол-оборота, постоянно ругал и периодически наводил ужас, но еще ни разу не подвел.

– Николай Петрович, – сказал он после попытки сглотнуть слюну сухим горлом. – Пять лет назад вы пришли ко мне в квартиру, чтобы сообщить, что моих родителей убили. В руке вы держали бумажный пакет с их личными вещами. Тогда я не смог взять их. Не смог даже ничего сказать.

Усы Николая топорщились, и Женя знал, что это от чувств, но от каких, уверен не был.

– Я не видел, что находилось в этом пакете, но могу предположить, что среди прочего там лежал медальон, который носил мой отец. Старинный, бронзовый и в форме восьмиугольника. На нем была высечена буква «С». Родители мне мало что запрещали, и не так уж многого мне хотелось, но восьмиугольный медальон папа никогда не давал мне в руки. Про этот бумажный пакет я незаметно забыл и больше не вспоминал. Такое бывает. Он был незваным гостем, который заявился в мою жизнь вместе с вами, чтобы сообщить новость, которую я не желал слышать. В тот день вы пообещали сохранить пакет в целости и сохранности до тех пор, пока я не буду готов забрать его у вас. Я очень надеюсь, что вы выполнили свое обещание. Потому что сегодня я готов.

Судьба наконец улыбнулась диджею Дюше. Гоблинский рейс был задержан. Но когда Дюша вернулся в Шереметьево, пассажиры уже прошли на посадку и ожидали отправления, и ему ничего не оставалось, как купить еще один билет, чтобы оказаться в одном самолете с Пучковым. Он поднялся по трапу и вошел в салон, выискивая знакомое лицо. Стюардесса попросила его поторопиться, сесть на свое место и пристегнуть ремень. Самолет был готов к взлету.

Лимузин Эльфийского Принца свернул с главной улицы в узкий переулок, проследовал по нему несколько минут и вырулил в еще более узкую тупиковую улочку. Здесь автомобиль притормозил возле приземистого, мрачноватого кирпичного здания, в подвале которого несколько лет назад располагался небольшой независимый театр, впоследствии переехавший в более заметное помещение. В водительском салоне Серый дважды коротко надавил на клаксон. Через некоторое время ржавая железная дверь со стороны двора заверещала, и Матвей вывел Катю Бурмистрову, крепко держа ее за локоть. Катя шла послушно, но суровое выражение ее лица говорило о том, что это до поры до времени. Корней вышел из машины, услужливо придерживая для нее дверь.

– Трогай! – скомандовал Макар Филипыч Серому и повернулся к Кате, само воплощение обаяния и доброжелательности. – Катенька, не сердись. Охрана, как всегда, перегнула палку. Они просто старательные, порадовать меня хотят. Рьяные, не побоюсь этого слова. Давай поговорим по душам. Тебя кормили?

Катя глядела на него исподлобья. Принц умел расположить к себе, Катя знала это и учитывала. Не могло быть и речи о том, чтобы снова полностью и всецело завоевать ее доверие, но она готова была выслушать правителя.

– Что вы сделали со Степановым?

– Жив Женечка, жив! – увлеченно сообщил Принц с неподдельной радостью. – Возьми, я тебе мороженого принес. Шоколадного, как ты любишь.

Катя покосилась на протянутый вафельный рожок, потом на сковывавшие ее запястья наручники. Принц нахмурился на металлические браслеты, словно видел этот предмет впервые в жизни и не понимал, для чего он. Холодные глаза сверкнули из-под насупленных бровей в направлении Корнея, тот спохватился, засуетился в поисках ключа, но найти его затруднялся и шарил по карманам с виноватым видом. Салон был освещен неярко, Катя не видела сейчас липкое пятнышко в форме цветка на бейджике Корнея, и, наверное, не увидела бы его и раньше, при свете люстр Большого театра, если бы не разбередил ее орк Женя Степанов, открыв ей что-то вроде третьего глаза. Лишь тот замечает подаваемые знаки, у кого есть вопросы и сомнения; лишь тот ищет огонек маяка на далеком берегу, кто заподозрил, что впереди острые скалы.

– Я знаю, – внушительно произнесла Катя, – что ваша охрана, как минимум на уровне начальника безопасности, замешана в исчезновении моего отца.

Принц, все еще с мороженым в протянутой руке, вздохнул и облокотился на покоившийся подле красный сундук, накрытый плащом.

– Я тоже знаю, – вдруг заявил он решительно и зыркнул на Корнея. Тот замер с рукой в кармане пиджака. – Все будут наказаны, мало не покажется. Ешь, не стесняйся. А ты не отвлекайся, ищи ключик, – бросил он Корнею холодно и не глядя в его сторону.

Внутри Катя торжествовала. Справедливость будет восстановлена. Возможно, ее отец еще жив. Мороженое выглядело аппетитно, а Катя и правда ничего не ела со вчерашнего дня. Девушка лизнула холодную сладкую массу, зачерпнув языком порцию с чайную ложечку.

Она почувствовала неладное, когда язык начал неметь под тающим мороженым. Онемение походило на анестезию у стоматолога. Только теперь Катя заметила, что сундук Принца светится все ярче из-под полы плаща. Корней прекратил поиск ключа. Начальник охраны и Макар Филипыч смотрели на нее выжидающе. Девушка не успела выплюнуть мороженое – ее схватили за челюсть, Корней заткнул ей нос, а Принц плотно прижал вафельный рожок к ее губам, насильно запихивая в рот…

Вскоре Катины движения затормозились, она обмякла и замерла в трансе, глядя в никуда расширенными и расфокусированными зрачками, время от времени непроизвольно вздрагивая. Ее ресницы покрывались инеем. Корней и Принц переглянулись.

– Долго она продержится?

– До пресс-конференции доживет, – уверенно кивнул Корней.

– У тебя почему рубашка грязная?

Корней удивленно выгнул бровь:

– Так вы же сами…

– Переоденься, – отчеканил Принц. – Нас сегодня по телевизору показывать будут.

На изменения в Катином амулете первым обратил внимание Николай Петрович. Блестящие шипы темнели на глазах, покрываясь черными щербинками и бурым налетом ржавчины. Женя попытался повторить фокус с соломинкой и жеваной салфеткой. Самодельная пулька шмякнулась об обои, сильно, но не проделав даже дырочки в бумаге. Металл амулета пульсировал жалобным свечением, как будто работал от генератора, в котором заканчивается бензин.

– Мне нужно найти Катю. С ней что-то не так…