Книга Ее тайный возлюбленный - Сара Беннет

— Поторапливайтесь, Кумб! — раздался нетерпеливый голос Антуанетты.

Всю дорогу она скакала впереди него, но когда увидела, что, задумавшись о чем-то, он сильно отстал, остановилась в недоумении. Лицо Гейбриела тут же приняло бессмысленное выражение, какое она привыкла видеть на физиономии Кумба, он послал лошадь в галоп, быстро поравнялся с ней и обогнал. Увидев ее удивление, он не удержался и расхохотался, но через минуту услышал позади себя топот копыт и вскоре голова ее кобылы оказалась на одном уровне с мордой его коня.

— Я никак не ожидала обнаружить в вас такого наездника, Кумб, — сказала она, оказавшись рядом с ним.

Он осклабился, придерживая рукой кепку, чтобы ее не унес ветер.

— Вы напрасно тратите время здесь, в Уэксмур-Мэноре. Ваше место в Лондоне, где проходят конные скачки.

«Ага, возвращаемся к ее планам», — подумал Гейбриел, пряча улыбку. Неужели она в самом деле видит Кумба во главе конюшни для скаковых лошадей? Гейбриел попытался вообразить себя в роли владельца конюшни — в хорошо сшитом костюме, в начищенных до блеска сапогах, с сигарой, небрежно зажатой в углу рта, в то время как он выкрикивает указания своим наездникам. Увы, как он ни старался, как ни напрягал свою фантазию, все равно никак не мог представить, чтобы простой конюх превратился в богатого владельца конюшни. Очевидно, воображение у Антуанетты было намного живее, чем у него.

— У меня есть знакомые, которые владеют конюшней, — с восторгом говорила она.

Лошади перешли на шаг, и теперь они не спеша ехали под кронами величественных деревьев, вытянувшихся вдоль проселка.

— Они ни за что не возьмут меня к себе на работу, мисс.

Антуанетта на какой-то миг смешалась, но затем справилась с растерянностью:

— Еще как возьмут, не сомневайтесь, ведь я замолвлю за вас словечко, будьте спокойны.

«Но для начала я должен помочь вам сбежать в Лондон, разве не так, моя прекрасная леди?»

— Я не прошу вас делать что-нибудь такое, что идет вразрез с вашими желаниями, — продолжала болтать она, как будто подслушала его насмешливое возражение.

Гейбриел немного осадил коня, пропуская Антуанетту вперед, — в этом месте дорога сужалась и превращалась в узкую тропинку, полого взбирающуюся на холм. С его вершины открывался прекрасный вид на окрестности — кстати, один из самых любимых Гейбриелом, — но Антуанетта была увлечена своими мыслями и ни на что не обращала внимания.

— Кумб, — повернулась она к нему с серьезным видом, — неужели вам нравится та жизнь, которую вы ведете здесь? Конечно, вам придется пережить горечь расставания с Уэксмур-Мэнором, но, поверьте, в мире есть очень много интересного и увлекательного. Думаю, вы ровным счетом ничего не потеряете, если уедете отсюда, а, напротив, только приобретете.

Он склонился над лошадиной шеей, перебирая поводья между пальцами; у него был такой несчастный, потерянный вид.

— Это же мой дом, мисс. Я здесь родился и вырос. Моя мать умерла, когда я был совсем маленьким, и сэр Джон по доброте взял меня к себе. Уэксмур-Мэнор стал для меня настоящим родным домом.

Черты ее лица смягчились. Кажется, ему удалось тронуть ее сердце, или она была прирожденной актрисой.

— Я знаю, поместье — это ваш родной дом, — мягко заметила она, — но иногда необходимо оставить прошлое, если хочется добиться в жизни чего-то большего.

— То есть поступить так, как поступили вы, мисс? Когда вы задумали стать любовницей лорда Эпплби?

Ее глаза зло блеснули, однако она сдержала свое негодование.

— В известном смысле, я полагаю… Да, но сейчас мы говорим не обо мне, а о вас, Кумб. Разве вам не хочется добиться в жизни большего?

— Большего? Живу я в теплой конюшне, ем вкусную стряпню миссис Уоникот. Чего же мне желать еще?

Ее нетерпеливый взгляд был красноречивее любых слов.

— Разве вы не хотите устроить свою жизнь лучше? Спать в чистой постели, например, есть в столовой, а не в углу кухни. Прилично одеваться, жить в красивом удобном доме с… прислугой.

— Так вот почему вы подружились с лордом Эпплби, мисс? Ради того, чтобы жить в свое удовольствие со всеми удобствами?

Нет, такие напоминания ей совсем не понравились. На ее щеках появились красные пятна, она с трудом удержалась, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь резкость. Но он все произнес с такой простодушной наивностью, что она не могла отчитать его за подобную дерзость, даже если бы не намеревалась приобрести его расположение.

— Я… Все не так просто, — выдавила она, наконец, сквозь плотно сжатые губы. — Не стоит прислушиваться к сплетням, Кумб.

Гейбриел решил еще немного подлить масла в огонь.

— В самом деле? А миссис Уоникот отзывается о вас весьма скверно, мисс. Она уверяет меня, что женщина, подобная вам, может оказать дурное влияние на такого простого парня, как я.

Антуанетта прищурилась:

— Я понимаю, почему она думает так.

— Но я вовсе не считаю вас такой плохой, — поспешно добавил он. — Вы всегда были добры ко мне. Кроме того, если миссис Уоникот что-нибудь вобьет себе в голову, то переубедить ее почти невозможно. Иногда мы с Мэри смеемся над ней. Мэри очень хорошенькая, как вы думаете, мисс?

Глаза Антуанетты опять блеснули — она увидела возможность вернуть беседу к волновавшей ее теме.

— У вас есть девушка, Кумб?

Девушка? Вот это вопрос так вопрос.

— Я люблю девушек, мисс, но они не любят меня.

Гейбриел живо представил себе, о чем думала Антуанетта, но она вряд ли могла быть откровенной с ним в таком деликатном деле, поскольку нуждалась в его помощи.

— Возможно, вам еще не повстречалась девушка, которая полюбила бы вас таким, какой вы есть, Кумб, — сказала она с таким теплом, что ее участие тронула его.

— А как я узнаю ее, когда встречу такую девушку, мисс?

— У меня не слишком большой опыт в подобных делах, но, думаю, вы ее узнаете, Кумб, потому что вам захочется понравиться ей. Повседневные заботы, нудные и утомительные, перестанут вас тяготить, как только вы будете видеть ее. Когда вы заглянете ей в глаза и возьмете ее за руку, когда поцелуете ее, то почувствуете, как в вашей душе возникает нечто особенное.

Они оба замолчали, любуясь открывающейся с вершимы холма перспективой зеленых полей, лесов и прячущихся в голубой дымке далеких холмов.

— Как прекрасно, — вымолвила Антуанетта, как будто только сейчас заметила красоту окружающего пейзажа.

— Да, мисс. Вон там лежит Барнстапл, туда мы ездим на ярмарку. Иногда приезжие и гости нашего поместья хотят добраться до железнодорожной станции, и мы на экипаже доставляем их туда. Вон там, на побережье, располагается Сент-Нэллс — это совсем рядом. А за Барнстаплом находится Лондон, но отсюда невозможно увидеть поднимающийся к небу дым из городских труб, как уверяет миссис Уоникот.