Книга Предназначенная судьбой - Александра Айви

Плавным движением он повернулся, чтобы пройти к массивному столу, однако Лейла успела заметить, как его прекрасные глаза потемнели от боли.

От такой острой боли, что она в ужасе содрогнулась.

— Мои силы настолько велики, что меня будут бояться всегда, независимо от моей роли Харона. — Тейн стоял спиной к Лейле, и его голос был бесстрастен. — Честно говоря, мне плевать на тех, кто хочет моей смерти. Я здесь не для того, чтобы приобретать друзей и оказывать влияние.

Лейла не стала обращать внимания на его окаменевшие плечи и атмосферу отторжения, которая окружала его порывами ледяного ветра.

Она злит Тейна с момента их встречи. С чего бы ей вдруг останавливаться?

— Не надо этого делать, — проговорила она, становясь прямо перед ним. — Со мной — не надо.

Тейн не пожелал встречаться с ней взглядом.

— Чего мне не надо делать?

— Притворяться, будто тебя не волнует, что к тебе относятся словно к прокаженному те, кто не имеет никакого права тебя судить. — Лейла коснулась его лица. — И что ты прячешься от мира, который тебя отвергает. Одиночество глубоко ранит твою душу.

Ее ласковое прикосновение заставило его окаменеть. Он настороженно посмотрел на нее.

— Лейла?

— Я своей судьбе не хозяйка, но ты… — Лейла медленно покачала головой. — Ты мог бы войти в какой-нибудь клан. Даже найти себе спутницу жизни.

— Спутницу жизни? — Его резкий смех резанул по ее нервам. — Ты можешь представить меня в особнячке с белым заборчиком?

Лейла опустила голову, сделав вид, будто ее нисколько не задело его отчуждение.

— Ну и храни свои тайны! — огрызнулась она. — Можно подумать, они меня интересуют.

Она уже начала отходить от Тейна, когда он осторожно коснулся ее плеча.

— Она была моей создательницей.

Лейла повернулась и встретилась с безжизненным взглядом Тейна.

— Что?

— Сун Ли. — Тейн рассеянно погладил ее по голому плечу, но она почувствовала, что мыслями он где-то очень далеко. — Она превратила меня в вампира.

— Значит, она твоя мать? — уточнила она, ощутив, как к горлу подкатывает тошнота.

Лейла ведь сама настояла, чтобы он поделился с ней своей болью, будто у нее было на это право.

Только сейчас она поняла, что заставляет его испытывать боль от воспоминания того, что он хотел бы забыть.

— Отношения между птенцом и его создателем всегда разные. Иногда это отношения родителя и ребенка, иногда они носят сексуальный характер, — жестко контролируя свои эмоции, проговорил Тейн. — Как правило, их ничто не связывает друг с другом. До этого столетия большинство создателей бросали своих птенцов, и они редко переживали свой первый год. Сейчас Стикс старается следить, чтобы всех новых вампиров тут же принимали в кланы.

В любое другое время Лейлу страшно заинтересовали бы эти сведения о жизни вампиров: их мир скрывался за завесой тайны.

Однако сейчас ее мысли были заняты гораздо более важным.

— А что было у тебя с Сун Ли?

— Она была моей любовницей.

— Твоей спутницей жизни? — сдавленно спросила она.

— Нет, но мы были очень… близки.

Несмотря на то что Лейла приготовилась услышать нечто подобное, она все равно дернулась словно от удара.

Сун Ли.

Похоже, она была необыкновенной.

И несомненно, красивой — как и все вампиры.

Лейле захотелось отвесить этой суке хорошую оплеуху, хотя больше ничего она пока о ней не знала.

— Ты сказал «были».

— Она погибла.

— Как?

— Я отрубил ей голову.

Лейла содрогнулась от сильнейшего раскаяния.

— Черт! Прости! Мне не следовало настаивать. — Она подняла было руку, чтобы прикоснуться к нему, но тут же отдернула при виде его застывшего лица. Тейн еле сдерживался, и ей не хотелось, чтобы он потерял власть над собой из-за ее неосторожности. Она и так достаточно ему навредила. — Это ведь не мое дело.

Атмосфера в кабинете была накалена настолько, что стало трудно дышать.

— Разве ты не хочешь узнать, почему я это сделал?

Лейла с трудом держалась на ногах. Ее потрясло, что Тейну собственноручно пришлось убить свою возлюбленную.

— Я… — Она нервно облизнула губы. — Я не хочу заставлять тебя снова к этому возвращаться.

Его ладонь легла ей на затылок, и большой палец проследил линию яремной вены, как будто это помогало Тейну успокоиться.

— Сун Ли была древней уже тогда, когда создала меня, — проговорил он хриплым шепотом. — И, как очень многие, существование ей прискучило.

Лейла нахмурилась:

— Она обратила тебя, чтобы развлечься?

— Наверное, можно сказать и так.

— И как долго вы были вместе?

— Почти триста лет.

— Ну что ж, никто не станет говорить, что ты не способен на длительные отношения, — проворчала Лейла.

Ее резкий тон вызвал на его лице какую-то мимолетную эмоцию — возможно, это было удовлетворение, — а потом горькие воспоминания вернулись, отчего глаза Тейна потемнели.

— Для бессмертных время не имеет значения.

— Может, и нет, но ты должен был очень сильно ее любить, раз вы были вместе так долго.

— Любовь? — Он поморщился. — Нет. Я был ее учеником, который восторгался ею. Никакой приязни не было. Если бы была, то, возможно, я бы…

Внезапно Лейле захотелось прижаться к Тейну и дать ему… что? Утешение, которого она не понимает — и которое он, несомненно, отвергнет?

Она кашлянула.

— Ты бы — что?

— Я мог бы принять как факт ее наступающее безумие.

Лейле понадобилась целая минута, чтобы осмыслить услышанное.

— О! — Она мысленно себя выругала. Ей следовало бы понять, к чему все идет! — Она была…

— Наркоманкой.

Лейла нахмурилась, заметив сожаление, горевшее в его медовых глазах.

— Твоей вины в этом не было.

— В наркомании — нет, но я определенно ей потворствовал.

— Она была сильным вампиром, Тейн, а не второсортной знаменитостью в телешоу. Сомневаюсь, чтобы ей смогли помочь какие-то меры.

Тихо чертыхнувшись, Тейн начал расхаживать по комнате. Его движения были нетипично дергаными.

— Когда вампир сходит с рельсов, существует всего одна мера — и она не имеет ничего общего со всем этим слащавым дерьмом. — В его голосе ясно слышалась застарелая боль. — Но я проявил слабость. Я заметал следы после ее «случайных ошибок» и делал вид, будто не замечаю перепадов в ее настроении. Мне не хотелось признаваться даже себе самому, что она скатывается к неукротимой жажде.