Книга Навсегда в твоем сердце - Эллисон Чейз

— Почему вы здесь стоите? Вы слышали взрыв? Неужели не понимаете, что лорд Харроу может быть ранен!

Слуги молча переглянулись, стараясь не смотреть на Айви. Самый высокий из них, Дэниел, покачал головой:

— Нам строжайше запрещено входить в лабораторию лорда Харроу, сэр.

— Вы с ума сошли! Там же что-то взорвалось! — Айви схватила дворецкого за рукав ливреи. — Уверен, он не имел в виду, что вы не должны входить туда, если он там умирает!

Внушительная фигура миссис Уолш втиснулась между Айви и смущенным лакеем. Она, не церемонясь, убрала руку Айви с рукава Дэниела.

— Лорд Харроу дал нам совершенно недвусмысленные инструкции. Не наше дело толковать его распоряжения. Кстати, мы не впервые слышим такие звуки из его лаборатории. Уверяю вас, сэр, его светлость всегда появлялся оттуда живой и невредимый.

Айви отскочила от экономки.

— Сборище безумцев! — воскликнула она и бросилась к лестнице. — Я иду туда.

Никто не сделал попытки ее остановить. Айви побежала вверх по лестнице, но на полпути почувствовала такую сильную боль в боку, что была вынуждена перейти на шаг. Согнувшись, она продолжала упрямо двигаться вперед, цепляясь за перила. У двери лаборатории она едва не рухнула замертво и остановилась, чтобы отдышаться. Деревянная дверь странно вибрировала, а взявшись за ручку, Айви ощутила слабый укол электрического тока. Не обращая ни на что внимания, она распахнула дверь.

Ее ударил поток энергии. По комнате плавали тонкие струйки дыма, а вокруг генератора плясали маленькие язычки пламени. Искры, потрескивавшие в проводящих катушках, зашипели и исчезли. Медленно поворачивавшееся колесо генератора остановилось. В комнате наступила мертвая тишина.

Кашляя от едкого дыма, Айви бросилась гасить пламя.

— Саймон, Саймон, где ты?

Рядом с генератором и на небольшом удалении от него она заметила знакомые очертания электромагнитов, вокруг валялись столбики и кронштейны, вероятно, служившие подставками. Потом она заметила Саймона. Он лежал лицом вниз у окна, раскинув руки и ноги.

— Саймон!

Айви упала на колени рядом с ним. Она обхватила его за плечи и не отступила, даже почувствовав весьма ощутимые уколы тока. Когда ей удалось немного приподнять маркиза, его руки зашарили по полу. Она с трудом перевернула его на спину. Его лицо было мертвенно-белым, губы посерели.

— Саймон! Боже мой!

Она прижала ухо к его груди и уловила очень слабое и неровное биение сердца. Протянув руку к его губам… она не почувствовала ничего.

Айви охватила паника. Она уперлась ладонями в грудь Саймона и сильно нажала раз, другой, третий, громко приказывая его сердцу биться, а легким — дышать. В полном отчаянии она прижалась губами к его губам и стала вдувать в него воздух, надеясь вернуть легкие к жизни. Повторив это несколько раз, она снова принялась ритмично нажимать на грудную клетку.

— Саймон, вернись! — закричала она. — Вернись, черт бы тебя побрал!

Его лицо скривилось. Воздух, который он попытался втянуть в себя, застрял в горле, и маркиз закашлялся. Задыхаясь, он схватился обеими руками за галстук и попытался ослабить узел.

Айви оттолкнула его руки.

— Не надо, я сама.

Она вцепилась тонкими пальчиками в узел и начала его распутывать. А Саймон рванул на груди жилет. По полу посыпались, пуговицы. Справившись с галстуком, Айви сняла его, отбросила в сторону и расстегнула воротник. Саймон облегченно вздохнул и закрыл глаза рукой.

— Господи… так лучше. — Ему было трудно говорить. — Или я… мертв… и ты ангел… или… — Он открыл один глаз. — Нед?

— Да, да, я Нед! — воскликнула Айви, и по ее щекам покатились слезы радости. — А ты, слава Богу, жив!

— Где… я?

Он попытался сесть, но не сумел.

Айви не стала помогать ему.

— Не вставай. И лучше не шевелись.

Он схватил ее за запястье.

— В своей лаборатории, конечно, — ответила она и всхлипнула.

— Но где… где именно в лаборатории?

Нахмурив брови, он повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую. После взрыва он мало что соображал.

Смахнув слезы, Айви вскочила на ноги.

— Подожди! — Она подбежала к полке, где у Саймона стоял графин с бренди и бокалы, плеснула в один из них огненной жидкости и вернулась к пострадавшему. Она приподняла его голову и поднесла к губам бокал. — Выпей немного, Саймон. Господи, что ты с собой сделал?!

Маркиз снова закашлялся, но быстро пришел в себя. Спиртное вернуло его лицу краски жизни. Часто моргая, он с большим трудом сел.

— Зубы Галилея! Неужели сработало?

— Что сработало?

— Я невредим?

Он провел рукой по своей груди.

— Конечно, невредим. Только, боюсь, ты бредишь. — Она показала ему три пальца. — Сколько пальцев ты видишь?

Проигнорировав вопрос, маркиз медленно и с большим трудом выпрямился. У Айви сжалось сердце, когда он огляделся по сторонам и счастливо заулыбался:

— Мой эксперимент, Айви! Он сработал! На этот раз никакой катастрофы не было.

— На этот раз? Значит, был и прошлый? Что же случилось с тобой, когда катастрофа была?

— Поверь, Айви, тебе лучше не знать. Да, кстати, Айви… — Лицо маркиза неожиданно стало торжественным и печальным. Он стиснул ее руку. — Ты хотела, чтобы я и дальше называл тебя Недом, но я понял, что не могу. Ты, конечно, блестящий ассистент, но одновременно ты удивительная женщина, и с моей стороны было бы неправильно и даже опасно забывать об этом. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Она решительно ничего не понимала и не видела никакой связи между его встречей со смертью и неожиданным желанием признать ее пол. И какие опасности он имел в виду — связанные с работой в лаборатории или те, что таились в их взаимной страсти?

— Мне следовало быть здесь с тобой, — вздохнула она. — Если бы я пошла с тобой, возможно, ты не был бы ранен.

— Да, но если бы ты была здесь, я бы не стал проводить этот опыт.

Не чувствуя ничего, кроме острого разочарования, Айви всплеснула руками.

— Если я такой прекрасный ассистент, как ты утверждаешь, перестань относиться ко мне как к нежному цветку, который нуждается в постоянной защите.

Маркиз взглянул на Айви в явном замешательстве.

— Неужели ты думаешь, что я подверг бы ассистента-мужчину опасностям этого эксперимента?

Ее гнев немного уменьшился.

— А разве нет?

— Конечно, нет. То есть в свое время я мог бы это сделать, но за последнюю неделю я слишком многому научился. Теперь я не такой человек, каким был раньше.