Книга Невеста в алом - Лиз Карлайл

— Я хотела бы знать, — спокойно сказала она, — почему вы не сводите с меня глаз, когда мы вместе находимся в одной комнате?

Глава одиннадцатая

Притворитесь неполноценным и поощрите его самонадеянность.

Суньцзы. Искусство войны

В половине первого Анаис сидела под деревом в Брюссельском парке с последним приключенческим романом господина Рейнольдса на коленях. На расстоянии нескольких футов, вполоборота к ней с альбомом для рисования сидел Джефф, устроившийся на складном стуле. Его отливавшие бронзой волосы слегка колыхались на ветру.

Он уже сделал прекрасный рисунок королевского дворца, мазки были смелыми и безошибочными. Он нарисовал его, как если бы смотрел на него сквозь массивные ворота парка, и Анаис была очарована стремительностью его движений. Глядя на эскиз, любой мог бы подумать, что на его создание ушло несколько часов, хотя на самом деле это заняло примерно пятнадцать минут.

— У вас действительно есть талант, — прошептала она.

Он повернулся и улыбнулся — действительно улыбнулся! — и Анаис чуть не задохнулась.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Мне всегда нравились красивые здания. Я насмотрелся на них за границей.

— А вы умеете рисовать людей?

Его улыбка исчезла, Джефф повернулся и снял альбом с мольберта. Перевернув лист, он положил его на колени, склонился над ним, и его длинные волосы упали тенью на лицо.

Водя рукой по бумаге взад и вперед несколько минут, он бросил в ее сторону случайный косой взгляд. В конце концов, он выпрямился и отвел лист чуть в сторону, словно изучая его.

Видимо, удовлетворенный, он вырвал лист из альбома и протянул ей.

Анаис взяла набросок и чуть не ахнула.

На самом деле это был очень простой рисунок. Несколько быстрых линий, игра света и тени, но он нарисовал ее невероятно реалистично.

Анаис изучила каждую деталь. У нее был большой нос отца, но на рисунке он выглядел каким-то соответствующим и пропорциональным ее лицу. И хотя он нарисовал ее сидящей у дерева с одним выставленным коленом — именно так, как и было, — на эскизе волосы Анаис спускались вниз почти до талии.

Но самыми поразительными были ее глаза: большие, но не чрезмерно, и казалось, что они смотрят прямо, почти дерзко, на зрителя. При этом они были совершенно непроницаемы, как таинственный черный омут.

В целом рисунок получился совершенно потрясающим.

— Джефф, это прекрасно, — сказала она, все еще разглядывая свое изображение. — Но боюсь, что вы мне слишком льстите.

— Да? — Она почувствовала, что его любопытный взгляд буквально жжет ее. — Каким образом?

Она подняла на него взгляд, но не увидела ни намека на лицемерие.

— Не думаю, что я выгляжу именно так.

Он наклонил голову и посмотрел на нее.

— Зато я вижу вас такой.

Он говорил искренне, чего Анаис не ожидала, а еще в его тоне звучала нежность, хотя он относился к тому типу мужчин, к которым трудно отнести подобное слово. Испытывая неловкость, она по непонятной причине вдруг почувствовала, что готова разрыдаться. Словно то, что она ждала всю свою жизнь, оказалось чем-то неправильным, а она не была тем человеком, каким себе казалась. Конечно, она не была этой красивой, таинственной женщиной, изображенной на портрете.

Она решительно протянула рисунок Джеффу.

— Вы не хотите оставить его у себя?

— Очень хочу. Просто подпишите его для меня. И поставьте дату.

Сдержанно улыбаясь, он нацарапал четкую подпись наискосок в нижнем правом углу и дату под ней.

— Вот, — сказал он, передавая рисунок обратно. — Полагаю, что это первый портрет, который я набросал за последние десять лет, если не больше.

— Тогда это большая честь для меня. Спасибо.

Но он поставил подпись Джеффри Маклахлан — из-за предосторожности, предположила она, чтобы сохранить их тайну.

В этот момент что-то привлекло ее внимание. Анаис отложила рисунок в сторону.

— Полагаю, будет лучше, если мы придадим нашим лицам немного легкомысленное выражение, — продолжила она, — потому что я вижу, что мадам Моро поворачивает от Дворцовой площади.

Джефф напрягся, но не обернулся, чтобы взглянуть на нее.

— С кем?

— С джентльменом и маленькой девочкой.

Джефф кивнул и вернулся к своим рисункам. Анаис встала, как бы отряхивая юбки, а затем подняла голову и просияла.

— Мадам Моро! — крикнула она. — Боже мой! Какое счастье!

Шарлотта Моро улыбнулась, но бросила тревожный взгляд в сторону стройного, элегантного мужчины, который держал ее под руку.

— Доброе утро, миссис Маклахлан, — сказала она, когда Анаис поспешила к ним. — Как поживаете?

— Ах, эти муравьи! — сказала Анаис, ступая на тропинку. — Думаю, я села в муравейник. Вы можете вообразить, они теперь ползают по мне, и это крайне неприятно. — Она слегка передернулась.

Улыбка мадам Моро стала тоньше.

— Миссис Маклахлан, могу ли я представить вам своего… э-э, своего дядю, виконта де Лезанна? А это Жизель, моя дочь.

Когда все были представлены друг другу, Анаис присела перед Лезанном почти в смешном по глубине реверансе. Это был стройный, элегантный мужчина среднего возраста с коротко стриженными волосами, почти такими же темными, как у нее, красивым, тонким носом и остроконечной бородой, делающей его решительно похожим на Мефистофеля. Девочка, которая не произнесла ни слова, была веселой и, по вполне понятным причинам, не ответила на пристальный взгляд Анаис.

— О, ваша светлость, это такая честь! — фонтанировала Анаис. — Французский аристократ и здесь, в Брюсселе. И дипломат к тому же!

Лезанн сверкнул покровительственной улыбкой.

— Моя дорогая леди, уверяю вас, в Брюсселе полно французских дворян, — сказал он на безупречном английском. — И дипломатов. Что привело вас сюда?

Анаис округлила глаза.

— О, это наше свадебное путешествие, — произнесла девушка и споткнулась на последнем слове. — Ой, мои манеры! Джеффри! О, Джефф, иди сюда. Ты ведь помнишь мадам Моро?

Джефф спокойно оторвался от мольберта, посмотрел на мадам Моро и изобразил, что наконец-то узнал ее.

— Ну да, конечно! — Затем он встал, подошел к ним, и Анаис представила ему виконта.

Джефф протянул руку с деланным удовольствием.

— О-о, рад с вами познакомиться, дружище, — сказал он весело. — Жена была в приподнятом настроении от знакомства с англичанкой — знаете ли, она не может сказать и слова на этом странном голландском языке.