Книга Дворец для любимой - Владимир Корн

И мы убьем сразу двух зайцев – у Скардара будет прекрасный правитель, который, впрочем, даже не подозревает о готовящейся ему роли. А я не буду чувствовать себя человеком, у которого власть отобрали. Если быть откровенным, она мне там и даром не нужна, но самолюбие, знаешь ли.

Примерно такими словами я и постарался объяснить Янианне необходимость моей поездки.

В Скардар я отправился со Второй имперской эскадрой. А то засиделись, понимаешь ли, в родных водах, каботажники. Другой целью было сменить Четвертую имперскую эскадру, находящуюся в водах Скардара в рамках договора о военном и торговом сотрудничестве, заключенного между нашими державами.

– Разумное решение, – прокомментировал Иджин дир Пьетроссо, глядя на корабли, стоявшие на внутреннем рейде гавани Абидоса – столицы Скардара.

Дир Пьетроссо – человек, так много для меня значащий, который очень мне помог и которого я считал своим другом.

Я пожал плечами: мол, никогда и не считал себя особенно глупым. Но прибыл я с эскадрой совсем не за тем, о чем ты мог подумать: укрепить мою пошатнувшуюся власть. Конечно, воевать двумя имперскими эскадрами с флотом Скардара – безрассудство, уж кому как не мне об этом знать, но дело было в другом. В сущности, опереться в Скардаре я мог только на офицеров флота, слишком уж много мы с ними вместе прошли во время войны с Изнердом, и присутствие на кораблях Империи моих соотечественников давало дополнительную помощь.

Передача власти в Дертопьире – резиденции правителей Скардара – Иджину дир Пьетроссо происходила необыкновенно буднично. Я заявил о том, что добровольно отказываюсь от нее в пользу человека, который имеет на нее значительно больше прав. Это действительно соответствовало истине – Иджин мог гордиться своими предками, среди которых были и бывшие правители страны. Затем сам Иджин произнес необходимые в данной ситуации слова, и частью из них была благодарность мне. Но не за передачу ему власти, а за мои прежние заслуги перед Скардаром. В общем, все действие не представляло собой ничего особенного. Значительно сложнее было убедить дир Пьетроссо в необходимости такого шага, но мне удалось и это.

Уже на следующий день после церемонии, во время которой я в торжественной обстановке и передал ему символ скардарской власти, мы встретились с ним вновь.

– Не все так просто, господин дерториер, не все так просто, – заявил я Иджину.

И дир Пьетроссо едва заметно напрягся. Одно дело, когда разговор происходит между друзьями, и совсем другое, когда услугу требуют у человека, ответственного за судьбу целой державы. Понятно же, что у правителей не просят денег взаймы до зарплаты.

Я выдержал необходимую паузу, затем заявил:

– Мне хотелось бы оставить у себя тримуру «Принцесса Яна», на мой взгляд – гордость скардарских корабелов, уж слишком многое у меня с ней связано. Взамен могу предложить любой из приглянувшихся фрегатов Империи.

В ответ я услышал слова Иджина о том, что он правильно поступил, лишив меня дерториерства, поскольку таким негодяям, как я, не место на скардарском престоле.

Дальше было застолье, частью посвященное вступлению дир Пьетроссо в должность, но не в меньшей части и моей встрече с соратниками по войне с Изнердом. Нам было о чем вспомнить, и потому в один день мы попросту не уложились.

К слову, новый дерториер оказался негодяем не в меньшей степени, чем прежний, то есть я, поскольку тянул с подписанием договора с Империей долгие три недели. Все это замечательно – балы, пирушки и встречи со старыми друзьями, но ведь дома меня ждало столько дел…

Наконец не выдержав, я заявил Иджину о том, что при оттягивании подписания методы бывают и изощреннее. После чего в осторожных выражениях поведал ему, как именно добивался такого подписания от Янианны, когда сам был дерториером. Мне тогда пришлось проявить столько мужества в амурных делах, что, должен признаться, я и сам от себя такого не ожидал.

Дир Пьетроссо долго хохотал, заявив напоследок:

– Женщины всегда были коварней мужчин, тут уж ничего не скажешь.

Имелось у меня в Скардаре и еще одно дело. Очень уж хотелось встретиться с прежним правителем – Минуром, в свое время передавшим мне власть также добровольно, и его сыном Диамуном, сумевшими немало попортить мне жизнь. Но, к сожалению, ничего не получилось, поскольку оба они успели тайком сбежать из страны, по слухам, в Абдальяр, который теперь стал нашим противником в войне.

Получилось другое – отблагодарить человека, Медора Грюста, в свое время очень мне помогшего. Правда, жил он совсем не в Скардаре. На обратном пути в Империю мы заглянули в одну малоизвестную бухту, расположенную на восточном побережье земель, принадлежавших как раз Абдальяру.

Как оказалось, в бухту, на берегу которой имелось небольшое селение, окруженное по периметру частоколом, мы зашли удивительно вовремя: на укрепление опять напали дойнты. Дойнтов я знал, причем довольно неплохо – они представляли собой затерянное в джунглях материка весьма воинственное племя, у которого я даже умудрился побывать в плену. Правда, всего два дня, но мне хватило и этого. После того как мне удалось сбежать от них, я и набрел на это селение как раз во время попытки дойнтов его захватить.

Правда, на этот раз разница была существенная: ныне я представлял собой не оборванного человека, державшего на плече древко с примотанным к нему обрывками одежды длинным ножом, а командовал целой эскадрой.

Конечно же много славы в сражении с дюжиной пирог дойнтов при всем желании добыть не удастся, но почему же было не помочь хорошему человеку – Медору Грюсту, так много в свое время для меня сделавшему. После нескольких залпов картечью оставшиеся на плаву пироги с трудом дотянули до берега, а выбежавшие из форта защитники завершили то, что мы сами сделать не успели. Надеюсь, дойнты теперь надолго забудут дорогу сюда.

Самого Грюста я обнаружил лежащим в постели, и вид его весьма красноречиво указывал на то, что надолго он на этом свете не задержится. Что ж, по крайней мере, наша помощь пригодится его семье и его людям. Грюст узнал меня сразу, хотя теперь трудно было разглядеть во мне того оборванца с запавшими щеками, когда мы встретились впервые.

– Господин де Койн, – сделал он попытку приподняться в постели, после чего судорожно закашлялся и долго не мог отдышаться.

– Лежи-лежи! – успокоил я его, присаживаясь в изголовье на деревянный некрашеный табурет. – Что с тобой случилось и чем я смогу помочь?

– Попал в горах под ливень, – начал рассказывать он. – В молодости и чихать бы не начал, а сейчас…

И Грюст безнадежно махнул рукой.

– Да ты и сейчас как будто бы не старик.

И действительно, Медор никак не выглядел старше пятидесяти лет.

– Когда-то я едва выжил после этого. – Грюст показал на синий неровный шрам, видневшийся у него на груди через распахнутый ворот рубахи. – Выходит, действительно Чиз не врал. – Перевел он тему разговору, указывая подбородком на мой наряд.