Книга Первый фронт - Владимир Поселягин

— А с чего вы взяли, что их там не будет? Ведь по проекту им нужно поставить ангар за пять дней, три из которых уходят на высыхание фундамента.

— Значит, они будут работать и ночью?! — воскликнул я и схватился за голову, обдумывая создавшуюся проблему.

— Поэтому я и попросил вас приехать. Не доверяю этим штукам, — вздохнул Судоплатов, крутя в руках мобильник.

— Точно, телефон! — быстро сказал я, доставая из кармана свой.

Набрав номер Бекетова и покусывая ноготь на пальце, ждал, когда он снимет трубку.

— Да, слушаю вас! — послышалось в трубке.

— Алло, Владимир Иванович, у меня тут вопрос образовался. Вы ночью работать будете?

— Да, конечно, иначе мы не уложимся в график. Наши осветители уже пригнали дизель-генератор и готовят прожекторы.

— Ага, спасибо. Я вам еще перезвоню, — сказал я и, выплюнув кусочек изжеванного ногтя, повернулся к полковнику: — Точно они ночью работать будут. Мне инженер сказал.

— Может, просто дать им отгул и продлить время постройки на сутки? Все равно ты завтра в пять утра улетаешь в Минск на несколько дней, вот и пусть немного отдохнут.

— Прежде чем отдыхать, они должны поработать, — проворчал я. И спросил у Павла Анатольевича: — Значит, решили на завтра?

— Да билеты уже куплены, так что готовьтесь.

— Понятно. Ладно я к себе, если что — звоните.

Дорога стелилась под колеса, мягко бросая то вверх, то вниз на многочисленных ямах и кочках, что мешало размышлять.

— Куда сперва? — спросил меня Виктор, держа руль одной рукой.

— Домой. То есть к матери, нужно отоспаться перед ночной операцией.

— Понял, едем к Алевтине Анатольевне.

Пока мама готовила постели, мы с отцом и ребятами сидели за столом и поглощали картошку с грибочками, с теми самыми, что собрали, когда я обнаружил Аномалию, и под неспешный разговор пару раз дернули по рюмашке из запотевшей бутыли с домашней вишневой наливкой.

— Хороша, — сказал с удовольствием Андрей, причмокивая. Причем пил он, оттопырив мизинчик, когда держал рюмку.

— Это ты еще на меде не пробовал, — хитро прищурился отец.

— А что, Геннадий Леонидович, есть возможность попробовать? — спросил Андрей, остальные тоже насторожились, причем Виктор явно недовольно.

— А то! Сейчас в погреб слазаю, и сам убедишься.

— Пап, сядь на место. Не спаивай парней, им ночью работать, — сердито попросил я.

— Да что будет-то с одной рюмки?! — удивился Андрей, поведя веселыми глазами.

— Свалишься. У бати прикол такой. Знает, что одна рюмка любого мужика свалит, вот и подшучивает над всеми, кто захочет выпить. Пару глотков — и в умат.

— Да не может быть такого! С одной рюмки?! Не верю, — твердо сказал Андрей, глядя мне прямо в глаза.

— Отставить, — тихо скомандовал Виктор, сердито поглядывая на подчиненного.

В это время в комнату впорхнула мама:

— Кровати готовы. Две на веранде, одна в зале и диван. Устраивайтесь.

Проснулся я от толчка в бок. Открыв глаза, посмотрел на склонившегося надо мной Логинова:

— Что, пора?

— Да подъем, наши уже все встали, сейчас Иван спать ляжет, он с караула.

— Хорошо.

После плотного ужина мы в десять вечера поехали на стройку.

Уговорить Бекетова отдохнуть пару часиков труда не составило. Глаза у инженера были красными и явно слипались. Да и известие, что мы привезли горячую пищу, явно обрадовало.

Дождавшись, пока охрана не убедится, что рабочие отошли к нашим машинам и получают из рук матери по тарелке супа, мы притушили включенные прожектора и перешли на ту сторону. Мама осталась в родном мире вместе с Алексеем, они должны обеспечить наше возвращение.

А в параллельной реальности нас уже встречали.

К моему удивлению, этих я не знал, хотя всех обучал владению мобильными радиостанциями. У незнакомцев они были, но лица… ни одного знакомого.

— Товарищ Демин? — обратился ко мне высокий плечистый командир, в звании капитана инженерных войск.

— Да, это я. — Наблюдая, как осназовцы и мои ребята настороженно разглядывают друг друга, я почувствовал смутную тревогу.

«Захват? Но как? Почему? За что? Что я сделал?» — Вопросы молниями появлялись у меня в голове, однако ответов на них не было. Поймав взгляд Виктора, который подбадривающе чуть опустил веки, я направился вслед за капитаном в окружении моей охраны. Бойцы осназа остались на складе, провожая нас взглядами.

Привели меня в кабинет, который занимал Берия. Сейчас здесь сидел за столом незнакомый командир в форме НКВД, а сам нарком почему-то отсутствовал.

— Александр Демин? — спросил меня сухопарый старший майор с ромбами в петлицах. Охрана осталась снаружи, но если отдам приказ, ворвутся и помогут мне, поэтому я больно-то и не переживал. — Присаживайтесь, — сказал он, заметив, что я продолжаю задумчиво его разглядывать.

— А где Гоголев?

— Арестован… пока под домашним арестом.

— Почему?

— Да потому, что переходить на ту сторону высшим партийным руководителям запрещено, и запрещено самим товарищем Сталиным.

— Уй е… — Я понял, что они натворили. Зная Сталина, можно было догадаться, что меры безопасности будут просто драконовские.

— А товарищ Берия где?

— На пути в Москву. Но это все лирика, начнем нашу работу. Вот, ознакомьтесь с новыми правилами по переходу, — протянул мне майор какой-то листок. — Аля, организуй нам чаю, пожалуйста, — нажал он на кнопку селектора, которого раньше не было.

Держа в руках листок, я вчитывался в строки, мрачнея все больше и больше.

«Это что получается, меня хотят, как пса, на цепь посадить?! Туда нельзя, сюда нельзя! Мне вообще что-нибудь можно?!»

Сердито сопя над листком, я не обратил внимания на вошедшего в кабинет человека, и только когда он склонился над столом, ставя поднос, бросил быстрый взгляд в его сторону и буквально прикипел глазами к великолепной девичьей попке. И почему-то сразу стало понятно, что девушка очень красивая и что к лицу ей будет любой наряд.

«Однако у майора губа не дура, такую девку отхватил!» — мелькнула мысль. Тогда я еще даже не догадывался, что это не наш беспредельный мир и укладывать к себе в постель секретаршу тут пока не принято. Сделав выводы, я быстро пробежался глазами по фигуре повернувшейся в мою сторону девушки.

«Не дура, взгляд великолепных карих глаз слишком умный. Фигура — мечта Венеры. У-у-у, какое бедро, о-о-о, как она повернулась и крутанула попкой! Не смотреть, не смотреть! Но, черт, какие чувственные губки, так и тянет поцеловать! О-о-о, а грудь… уй, е мое!..»