Книга Изменить судьбу - Алекс Войтенко

вы подчиняетесь моему суперкарго, именно от него будет зависеть мое решение. Учитывая отсутствие документов, готов предложить вам половинный заработок дизелиста, другими словами за этот рейс из Таньцзиня в Норфолк, вы получите сто пятьдесят долларов. Но если действительно окажетесь полезны. — И вновь обратившись к карго добавил. — Все остальное за вами.

Тот кивнул, и мы вышли из каюты. Меня временно поселили в матросском кубрике, на двадцать четыре койки. Ароматы, витающие там сложно даже описать. Что вы хотите, обычная мужская казарма, в которой никто особенно не заботится о чистоте и о том, чтобы было хотя бы чем-то дышать. Радовало хотя бы то, что мне полагалась отдельная койка с матрацем, одеялом и подушкой, и даже постельным бельем. Вдобавок ко всему, полагался рабочий шкафчик, запираемый на довольно надежный замок, куда временно я и поместил, большую часть своих вещей. Мне выдали поношенные штаны, застиранную почти до дыр футболку и куртку. Правда Карго, объяснил, что это временно, на ближайшие три дня. Если по итогу этих дней меня зачислят в экипаж, все изменится в лучшую сторону. В чем именно это заключается он не сказал, но мне по большому счету было все равно. Главное добраться до американского континента.

В качестве испытания, был предложен полуразобранный дизельный генератор, который выступал, как резервный и потому был достаточно компактным. Правда я сразу предупредил Карго, что ничего не смыслю в электричестве. То есть я конечно знаю теорию, но на практике с этим почти не сталкивался.

— Ничего страшного. — Ответил тот. — Сделай так, чтобы работал дизель, а с электриком я разберусь сам.

В принципе, большого ума, чтобы собрать полуразобранный дизель не требовалось. Подобные двигатели, просты до невозможности. Может в далеком будущем их и сильно усложнять ради повышения производительности, экономия топлива, но сейчас ничего подобного в них не наблюдалось. Что может быть проще обычного коленчатого вала, на который насажены шатуны с поршнями. Под головку цилиндра попадает распыленное и смешанное с воздухом топливо, за счет сжатия происходит взрыв, благодаря чему поршень силой удара и моментального испарения смеси, получает толчок, двигаясь вниз, и тем самым раскручивая коленвал. Здесь, в отличие от бензинового двигателя, нет никакой электрики. Плунжерный насос, создающий давление и с помощью форсунок проталкивающий и распыляющий топливо в камере сгорания, работает от вращения вала, форсунки, тоже всего лишь имеют крохотные отверстия для распыления топлива и потому не нуждаются в электричестве. По сути, двигатель работает за счет собственной работы. И если бы не необходимость топлива, то его в какой-то степени можно было бы назвать вечным. Хотя по сути он таковым и является. Уж на что, хромает, если не сказать большего культура производства на советских заводах, а взять любой дизельный трактор, простоявший полвека под открытым небом, и тот, после поверхностной проверки и элементарных действий, способен завестись и работать.

За три дня я все-таки не успел, но карго, контролирующий мою работу, чуть ли не ежечасно, ничего не сказал, и похоже заранее зачислил меня в команду, не дожидаясь результата. Чем очень удивил меня, когда я заметил, что судно отчалило от пирса и слегка покачиваясь и поскрипывая корпусов, направилось по заливу. Дизель запустился на пятый день. Еще полдня пришлось отдать на его регулировку, но зато после, до самого конца плавания, никаких претензий я не получал, не только по нему, но и по своей основной работе.

Условия, о которых говорил Карго, тоже разительно изменились. Сразу же после сдачи работы, меня переодели во все новенькое, и хотя это была все та же рабочая одежда, выглядела она совсем иначе. Впрочем, я не отказался и от выданной вначале. Все-таки дизелист, довольно грязная профессия. Порой приходится лезть в такие дыры и так пачкаться, что бывает трудно представить, как все это потом отстирывать.

Изменились и условия проживания. Первоначально я ночевал в общем кубрике для матросов, а теперь переехал в кубрик дизелистов, которых на судне оказалось всего четверо, и жили они отдельно. После казармы на четверть сотни рыл, каюта на четверых, показалась мне почти идеальным местом для жизни. Мужики попались тоже вполне адекватные и никто не высказывал мне никаких претензий. Что же касается списанного на берег морячка, вместо которого приняли меня, то все как один утверждали, что вина лежит полностью на нем. Парень любил заложить за воротник, и частенько появлялся на рабочем месте, подшофе. Как итог, сунул не туда руку и ему оторвало пару пальцев. Парня конечно жаль, но с другой стороны виноват сам. Его конечно подлечили, читай перевязали, и списали на берег.

Плавание проходило спокойно. За месяц плавания нам предстояло пройти четырнадцать тысяч восемьсот шестьдесят четыре мили. Вначале, спустившись на юг до Филиппин, из-за Японо-Китайской войны, суда доставляющие вооружение в Китай, опасались проходить вблизи японских берегов, и потому приходилось делать большой крюк. Затем пересечь Тихий океан, попутно зайдя на Гавайские острова и загрузить трюмы сельскохозяйственной продукцией. Далее следовал переход по Панамскому каналу, и выход в Карибское море. Здесь планировалась небольшая остановка в Сантьяго-де-Куба, остров пока еще даже не задумывался ни о какой революции и находился под властью бывшего сержанта Кубинской армии Фульхенсио Батиста-и-Сальдивар, который на волне профсоюзного движения захватил его в 1933 году. Отдав президентство профессору Рамону Грау, Батиста занял должность командующего Кубинской армией в чине полковника, но фактически именно он и управлял страной.

Довольно скоро, точнее уже сейчас, подобная история повторилась, когда некий ефрейтор, занял пост канцлера Германии. Далее наш путь лежал по Атлантике в Норфолк, где я и смог бы официально сойти на берег. Хотя довольно часто, даже сейчас улавливал намеки начальства на то, что оно не откажется от моей работы и в дальнейшем. С одной стороны, это было очень даже неплохое предложение, с другой, хоть такие намеки и звучали, однако никаких намеков о поднятии моего оклада не имелось. А работать на ровне со всеми, за половину оклада, мне совершенно не хотелось. Поэтому пока я делал вид что конечно же согласен с подобным предложением, и разумеется с радостью подпишу любой контракт порту приписки, в тоже время сам, подумывая о том, где мне будет лучше всего сойти с корабля.

Английский язык, оказался не таким уж и сложным, и довольно скоро я начал общаться именно на нем. Дело в том, что дизелисты, работающие со мной все, поголовно оказались американцами британского происхождения, совершенно не понимающие испанского языка. Поневоле пришлось учиться мне, а не им. Так