Книга Мокрое золото - Владимир Григорьевич Богданов

осталось, – заметил Эрик.

– А Василий действительно все, что у вас осталось? – спросил следователь.

– Ну, в каком-то смысле… Единственный сын погиб…

– Невестка из окна выкинула? – съехидничал Эрик. – Или это не вы говорили?

– Когда я такое говорил? – взвился Терехов.

– А на суде Алису пытались опорочить!

– На каком суде? – отреагировал Швецов.

– У меня все! Дальше вы сами!

Эрик поднял руки, давая понять, что больше не скажет и слова, пока не спросят. А то получалось, что он подставлял Владислава Станиславовича, сдавал его ментам. А он всего лишь хотел знать правду.

– На каком суде? – Швецов строго смотрел на Терехова.

– Ну, Василий раньше у нас жил, мы с бабушкой его воспитывали. Все хорошо было. Пока этот из тюрьмы не вернулся. Ребенка готового захотел! Морда уголовная!

– Владислав Станиславович, вы где живете? – спросил следователь.

– В Крылатском!

– Гражданин Зыков вам позвонил, сказал забрать ребенка. Не слишком ли быстро вы приехали?

– Так я в машине находился, здесь поблизости, – занервничал Терехов.

– И что вы здесь делали поблизости?

– Что я здесь делал?!.. Ну, точно не убивал Алису!

– Вы в армии служили?

– В молодости, как все нормальные парни… А на что вы намекаете? Думаете, что я умею стрелять?

– А кто сказал вам, что Алису застрелили? – добил болвана следователь. – Вы же не смотрели на труп?

– Э-э… Ну вы же про армию спросили… – поплыл Терехов.

Эрик усмехнулся. В армии учат и ножом владеть, – во всяком случае, раньше так было.

Следователь плотно взялся за Терехова, а Эрик отошел на второй план. Камера действительно отработала на запись, появившийся опер убедился в том, что Эрик покинул квартиру после того, как подъехала милиция.

Терехова закрывать не стали, но Василек остался дома. Эрик не возражал. Не собирался он избавляться от Алисы и ее ребенка. И если у него появится возможность, он обязательно усыновит мальчишку. Если его до этого не убьют. Вдруг это Фил снова взялся за оружие? Сначала расправился с Алисой, чтобы сделать Эрику больно, затем возьмет в прицел его самого. Или уже взял.

19

Бульк-бульк, водка сливается в раковину, бутылка подрагивает в руке. Да и сама по себе рука дрожит – с сильного похмелья. Василька забрали, у родителей своя жизнь, сестра в Англии, Эрик совсем один, на душе тоска, хочется выпить, водки полно. Вот он и пил. До сего момента. Все, хватит, стоп, мотор!

Эрик бросил пустые бутылки в ведро, сел на стул, закурил. В тюрьме начал, пятнадцать лет выкуривал здоровье из легких, давно уже пора бросить. Но с этим делом не сегодня. И не завтра. Алиса ему не жена, но без нее так плохо. Месяц уже прошел, как ее не стало, убийцу так и не нашли. Снайпер не оставил следов, Терехов смог предоставить алиби, а если он и нанял киллера, доказательств у следствия нет. Дело заглохло, Тереховы обратились в суд, забрали у Эрика внука – в принципе, все верно, по-другому и быть не должно.

Сигарету он выкурил до фильтра, даже тушить не стал, просто бросил в пепельницу. Отправился в ванную, встал под душ, сначала включил горячую воду, затем холодную. Долго-долго стоял под холодной, пока до костей не пробрало. Снова включил горячую, затем вылез из ванны. Выбрился до синевы, высушил феном волосы, в халате на голое тело завалился на диван. Мелькнула в голове мысль отправиться куда-нибудь в ночной клуб. Одна часть сознания требует начать новую жизнь, другая держится за Алису, – нет, не сможет он ни с кем познакомиться в клубе, а в хлам нажрется. Еще и накосячит по пьяному делу. Да и неохота никуда идти. Если уж решил завязать, не стоит себя беспокоить, нужно лечь, лежать и ждать, когда отпустит. Телевизор посмотреть, а сколько компьютерных игр в арсенале. Сейчас ничего не хочется, но стоит начать, не оторвешься.

В дверь позвонили, Эрик поднялся, вышел в прихожую, глянул на экран домофона. Нелли. Лучшая прическа из ее арсенала, плащ, подчеркивающий стройность фигуры, изящные сапоги на шпильке. На улице сухой октябрь, щечки у нее наверняка приятно прохладные, вкусно пахнут. Но Эрику она не нужна. Это ведь она могла заказать Алису. Эрик и хотел поговорить с ней, но решил не распалять душу. Она же не признается, только посмеется над ним, – что-то не хотелось чувствовать себя дураком.

Эрик повернул назад, но в комнате зазвонил мобильник, на дисплее незнакомый номер. И все равно он понял, кто звонит. Развернулся к двери, нажал на кнопку, глянул на экран домофона. Действительно, Нелли стояла с айфоном в руке и смотрела в глазок – прямо на Эрика. Она знала, где он и что у него на уме. От нее не скрыться… Ну что ж, она сама во всем виновата!

Щелкнул замок, Эрик распахнул дверь, встал боком к гостье, пропуская ее сначала в межквартирный холл, а затем уже в квартиру.

В прихожей она осмотрелась, тихонько цокнула языком: грязно у него, полы давно не мылись. Это Алиса ревностно следила за чистотой, а ему все равно.

Нелли повесила сумочку на крючок, расстегнула плащ, подала назад руки, чтобы он помог снять. Он повесил плащ на плечики, а сапоги Нелли снимать не стала, в гостиную вошла не разуваясь. Платье на ней прямое, свободное, не длинное, не короткое. Легко задирается, еще проще снимается. Еще и вырез на спине, узкий, с пуговицей по верхней кромке платья. Узкий, но руку просунуть можно, до самой груди… Эрик подумал об этом вскользь, ощутив легкий толчок внизу.

– Это кто? – Нелли смотрела на ту самую фотографию Василька, которая стояла у Алисы в доме.

– Ты все знаешь! – сквозь зубы процедил он. – И что Алисы больше нет, тоже знаешь?.. Зачем ты пришла?

– Своих детей нужно воспитывать.

– Убили моих детей! Вместе с Алисой!

Вскрытие показало, что Алиса была беременна, одно только это заставляло хвататься за стакан. Когда душа с тоски тянулась к бутылке.

– Мне очень жаль!

– Зачем ты пришла? – повторил Эрик.

Нелли потыкала пальцем в телефон, что-то там нашла, показала фотографию девочки-подростка, очень похожей на совсем юную Марину.

– Света, наша старшая дочь, – сказала она.

– Ваша? – Эрик посмотрел ей прямо в глаза.

Дочь Нелли от Ушакова просто не могла быть похожа на Марину, не та кровь, оставался только один вариант. Если девчонке в районе пятнадцати лет.

– Иногда у тебя срабатывало, – усмехнулась Нелли. – Слабенько, но случалось.

– Моя дочь?

– Я не хотела тебе об этом говорить.

– А сейчас вдруг захотела? – усмехнулся Эрик.

– А