Книга Любовь пахнет лилиями - Таня Радуга

же тихо.

-- Я направлю несколько своих людей в поместье советника, к его семье… Живых свидетелей не останется. Последнее время участились нападения на замки, это не вызовет подозрений. Как только Ликон отдаст награбленное, и Вы со стражей и обозом покинете его крепость, мои люди закончат и там. Никаких заговоров и гражданских войн. У гидры не будет ни головы, ни желающих последовать за ней.

-- Выполняй. – после небольшого раздумья, веско ответил Георг, и на его лицо легла тень.

-- Нам не нужны будут лишние глаза и уши. – продолжил так же, чуть слышно, Беркут, -- Мы оставим Николая здесь, под предлогом обеспечения безопасности вашего замка. Тем более, что это, действительно крайне необходимо.

Король согласно кивнул. Беркут был прав: в гражданской войне ему не выстоять. И сейчас речь идёт не только о возвращении украденной казны. Прольётся много крови, но он всё равно потеряет и трон, и доверие своих предков, и самоуважение, и жизнь… Георг стиснул зубы: «Я – законный король! И пусть кровь этих людей будет на моих руках, но я верну своему королевству былую силу и процветание. И никто больше не посмеет встать у меня на пути и делать из короля посмешище!» -- он бросил осторожный взгляд на умную девушку, сидящую за столом в его кабинете. Георг прочёл далеко не все книги в библиотеке, но историю своих предков знал хорошо и пророчество Криопсия помнил. «Пусть эта девчонка вначале доделает свою работу, а дальше разберёмся и с ней…».

-- Я закончил, мой король… -- советник Ликон безвольно смотрел в исписанные листы бумаги.

-- Тогда не будем терять ни минуты. – Георг, ни слова ни говоря девушке, быстрым шагом покинул кабинет.

Глава 17. Некуда бежать

Светка стояла у окна кабинета, провожая взглядом умчавшуюся конницу. Что-то глубоко внутри тревожило её. Она зашла проведать Жиродана. Сборщик налогов продолжал быстро и сосредоточенно писать свой отчёт. Стопка листов, исписанных аккуратным почерком, уже лежала на краю стола. Мужчина поднял на Светку воспалённые глаза.

-- Стоит сделать перерыв. Я велю подать Вам обед в библиотеку. – девушка забрала исписанные листы и вышла. «Мне тоже нужно бы прерваться и перекусить». – подумала она и пошла искать кухню. В коридоре Светка столкнулась с майором.

-- Свет, нам надо поговорить. Наедине. – выражение лица Филиппова было крайне сосредоточенным. Они остановились у большого окна в одном из бальных залов. Светка кивнула и улыбнулась пробегавшей мимо Нэле.

-- Моя госпожа! – девочка присела в поклоне.

-- Я хотела бы подняться в свою комнату, привести себя в порядок. Ты можешь принести мне туда что-нибудь перекусить и подать обед господину чиновнику в библиотеку? – дружелюбно попросила она горничную.

-- Конечно! Сию минуту! – девчонка расцвела и с готовностью кинулась исполнять.

-- О чём ты хотел поговорить? – Светка устало повернулась к майору.

-- Шпионы Беркута схватили Кайлу пару дней назад и держат её в подземелье замка. – сказал Филиппов, -- На мой взгляд, ничего страшного не произошло, нам всем будет спокойней, если она посидит под замком, пока всё не уляжется.

-- Вот оно что… -- Светка вспомнила болтовню горничной и задумалась. «И Георг и Беркут знают, что Кайла приходится мне прямой прабабкой. Но они не сочли нужным мне об этом рассказать…». – А за что они её схватили? Она ведь тоже ищет Мариссу и меч.

-- Да, именно. Меч. Её обвиняют в сговоре с неким Вироном. Ты слышала о таком? – майор внимательно следил за реакцией девушки. Светка не торопилась с ответом. «Он может знать о том, что Вирон приходится мне родственником. А уж Георг и Беркут об этом знают точно… Отрицать бессмысленно.» Светка решила сказать правду. Не всю. Частично.

-- Да, слышала. Вирон приходится мне троюродным дядей, кажется. Он приезжал к Мастеру Рилиону и спрашивал, где можно найти документ подтверждающий, что наш предок отказался от всех притязаний на корону. – ответила она равнодушным тоном.

-- Это странно… Отказаться от всех притязаний на корону, но сохранить при этом все королевские привилегии… -- Филиппов задумался.

«И не только привилегии», -- подумала Светка про себя, но ничего не сказала. Она вспомнила про кольцо Мира. Ей это тоже казалось странным. Если человек отрекается от своего права на корону, тогда зачем делить на двоих могущественный артефакт? Может потому, что никакого отречения не было? А был некий договор, дающий право преемственности двух семей?

-- Что ещё ты знаешь про Вирона? – майор не спускал с девушки настороженного взгляда.

-- Ничего. Мы не знакомы. Мастер считал Вирона умным и волевым правителем, достойным трона и продолжения дела Эридана. А Кайла назвала его сильным воином, способным защитить королевство и вернуть ему былую славу.

-- Ты говорила о нём с Кайлой? И ничего мне сказала? – яростно зашептал Филиппов, вплотную приблизившись к девушке.

-- Я заключила с ней сделку. – Светка подняла на него спокойный взгляд.

-- Что? – чуть не подпрыгнул майор.

-- Ни ты, ни Беркут никогда не сможете найти Максима и Мариссу, которых забрали тёмные эльфы. Ты видел своими глазами, с кем вам придётся иметь дело, вам не справиться. А Кайла – одна из них. Она опытная наёмница, знающая вдоль и поперёк многие земли. Только она сможет вернуть ребят живыми.

-- Опытная наёмница, говоришь? Как же тогда её смогли схватить? – негодовал Филиппов, -- И какую же сделку ты заключила с ней?

-- Она возвращает ребят живыми в обмен на меч Эридана.

-- Ты с ума сошла! Ты знаешь, что с тобой будет, если об этом узнают? – майора трясло. Речь шла о жизни его сына. Но Георг не простит предательства.

Светка молчала. Девушка прекрасно отдавала себе отчёт, что ситуация сложилась крайне опасная для неё. Она могла бы плюнуть на всё, вернуться домой и заняться своей жизнью. Но… она не могла. Перед её глазами постоянно всплывала одна и та же картина: двое смертельно перепуганных влюблённых подростков сидят на её кухне, прижавшись друг к другу, и в отчаянии смотрят на неё. Нет, она не могла.

-- А ты знаешь, что будет, если вам вдруг, чисто случайно повезёт, и вы найдёте Максима и Мариссу? – нарушила молчание Светка, -- Как ты думаешь, какая участь ждёт взломщика королевской сокровищницы, укравшего бесценную семейную реликвию,