Книга Моя мачеха – иномирянка - Ольга Ивановна Коротаева

в своём только выживала…

– Раз, два, три, – поторопила девочку.

И Амелота, цепляясь за нас, осторожно приподнялась. Руки её дрожали от напряжения, губы сжались в упрямую линию. Девочка и раньше вставала, но удержать равновесие не удавалось, а я не позволяла форсировать события. Сейчас же, когда на нас смотрели гости, мне отчаянно хотелось, чтобы малышка сделала хотя бы один шаг.

Пусть все убедятся, что Амелота не безнадёжна.

Что у дочери соэра есть будущее.

И я об этом позабочусь.

– Умница, крошка, – шептала я, наблюдая, как девочка, кусая губы, напрягается всем телом. – Тс-с. Не нужно торопиться. Расслабь лицо и руки. Дыши глубже. Закрой глаза. Представь, что вся твоя сила стекает вниз, к стопам. Ощути тепло пальцами ног. Хотя бы представь это!

Повинуясь моим словам, Амелота опустила ресницы и глубоко вдохнула. На минуту она повисла на наших руках, а затем выпрямилась.

– Смотри… – ахнула Молари. – Её нога. Она шевелится!

В разрезе меховой шубки показалось острое колено девочки, обтянутое толстой тканью шерстяного платья. Мы заворожённо следили, как малышка делает шаг. Не первый в своей жизни, но такой важный, что все присутствующие затаили дыхание.

Амелота подалась вперёд, перенося вес тела, но не устояла и завалилась на меня. Я обняла малышку и, пока она не успела расстроиться, радостно воскликнула:

– Ты это сделала! Амелота, это чудесно!

– Да?.. – растерянно посмотрела она на меня. Было видно, что девочка стремилась к большему, но я много раз объясняла, что важен каждый прогресс, даже самый маленький. Видимо, вспомнив об этом, юная сейра обернулась к отцу. – Я шагнула! Я выздоравливаю…

Мужчина, будто очнувшись, торопливо шагнул к ней и подхватил на руки.

– Да, моя радость, – нежно проговорил он дочери. – Ты большая молодец! А теперь позволь посадить тебя на лошадь.

Пока он пристраивал девочку в седле, которое я придумала, Амелота вдохновенно щебетала:

– Вскоре я буду кататься в обычном дамском седле. И вряд ли кто-нибудь обгонит меня!

– Без сомнений. – Соэр вручил ей поводья. – Но сегодня будь осторожна и не понукай лошадь без нужды.

– Хорошо, – послушно кивнула девочка.

– Позволь подсадить тебя, сестрица, – предложил Тартан.

– Тебе стоит подождать Виктора… – нашлась я и, цыкнув на себя, тут же поправилась: – То есть соэра Вернена. Догоняйте нас!

Сама же, подобрав юбки, едва не бегом направилась к Кендану.

– Дорогой муж, будьте любезны, помогите… Ах!

Договорить не удалось.

Кендан, положив мне на талию ладони, легко, будто пушинку, поднял меня и усадил в дамское седло. Убедившись, что мои меховые сапожки надёжно зафиксированы в стременах, мужчина сам вскочил в седло и, ударив пятками гнедого жеребца, кивнул посланнику короля.

– Рэнд покажет дорогу.

Я обрадовалась возможности побыть с мужем почти наедине. Пристроившись рядом, надеялась, что увлёкшаяся прогулкой и собственной победой Амелота не обратит внимания на наши речи.

– Вчера я повела себя… – начала я, когда мы достигли ворот. Подобрать слово оказалось непросто, и я выбрала нейтральное. – Необычно. Попросила вас открыть тайну нападения на конюха, а сама сбежала. Простите.

Посмотрела на мужчину и, пытаясь оправдаться, добавила:

– Мне стало нехорошо… Всю ночь кошмары снились.

– Я был в этих видениях? – хитро глянул он на меня.

– К сожалению, нет, – призналась я. Осеклась и, прикусив нижнюю губу, мечтала забрать слова обратно.

Но было уже поздно, сказанного не воротишь. Затаив дыхание, я покосилась на Кендана, даже не предполагая, как он отреагирует. А мужчина неожиданно засмеялся. Качая головой, ошарашил:

– Даже не знаю, радоваться этому или нет.

«Вот и я…» – вздохнула про себя.

А вслух произнесла:

– Вы можете вкратце обрисовать ситуацию, пока нас не догнали гости? Амелота ловит снежинки и так увлечена этим, что не услышит.

Соэр повернулся к дочери, которая с упоением тянула руки вверх, стараясь поймать одну из редких, но крупных белоснежных пушинок.

Я же тихо уточнила:

– Кто стоит за гибелью старого конюха?

– Ведьма… – шевельнул губами соэр.

Я резко осадила лошадь, и та встала на дыбы. Едва не вылетев из седла, я испуганно вцепилась в гриву животного. Кендан мгновенно оказался рядом и усмирил кобылу. Удерживая повод, мужчина серьёзно смотрел на меня, пока я вспоминала, как дышать.

Неужели это правда?

То есть женщина, которая представилась моей родственницей и оставила мне наследство, была из этого мира. Она подготовила всё, чтобы уничтожить семью соэра Драко, но сама почему-то не справилась. Поэтому послала меня.

Закончить её план.

Вот только я не хочу этого делать.

Я желаю Кендану и его дочери долгой и счастливой жизни, поэтому сегодня же честно во всём признаюсь. Девочка уже начала ходить. Думаю, лучшее, что я могу для них сделать, – раскрыть истинные лица врагов и исчезнуть. Нет ведьмы – нет проблемы!

Лишь бы не вспоминать унылый сон, который намекал, какая неприглядная тоскливая реальность ждёт меня там…

Глава 45

Вернуться к разговору не удавалось, потому что нас догнал Тартан. Сопровождаемый воином и мужчиной, так похожим на моего бывшего мужа, он засыпал Кендана вопросами, а меня – байками из столичной жизни.

Но мне было неинтересно слушать о похождениях неизвестных повес и пикировках неких светских львиц, поэтому я оставила мужчин и присоединилась к Амелоте. Девочка вела лошадь чуть поодаль от основной группы и что-то негромко напевала. Но при моём приближении она будто бы смутилась и замолчала.

– О чём эта песня? – мягко спросила я. – Звучит мило.

– Тебе нравится? – тут же воодушевилась девочка и призналась с ноткой вины в голосе: – Мама пела мне её. Я мало что помню, но эта колыбельная навсегда осталась в моём сердце. Но никому не нравится, как я пою. Папа мрачнеет, а Молари начинает злиться…

Она осеклась, втянув голову в плечи. У меня сердце ёкнуло, и я протянула руку. Прикоснувшись к прохладной на ощупь, но ярко-розовой щеке девочки, поинтересовалась:

– Не замёрзла?

Она помотала головой, и я погладила нежную кожу.

– Ты чудесно поёшь. Но эта песня вызывает болезненные воспоминания у твоего отца, а Молари становится раздражительной из-за ревности и чувства вины. Ведь она и твоя мама были близкими подругами.

– Мне тоже грустно, – несмело улыбнулась малышка и прижала ладонь к груди. – И тепло. Вот здесь.

– Это любовь, – кивнула я и посмотрела в чистое, звенящее морозной пылью небо. – Уверена, в этот момент твоя мама смотрит на дочку с той стороны и тоже поёт.

Амелота запрокинула голову и задумчиво произнесла:

– С той стороны? Это где?

– С той стороны неба, – шепнула я. – Иногда мне кажется, что наши родные не умирают, а уходят в мир,