Книга Трилогия о мисс Билли - Элинор Портер

утверждал, что это «Малиновый Джем», третьи подбирали какие-то существующие имена. Мои младшие братья и сестры с проницательностью, свойственной членам семьи, заметили, что я никогда не подписываюсь и не представляюсь иначе как «М. Дж.». Тогда они окрестили меня Мэри Джейн, а теперь и вы придумали то же самое.

– Мэри Джейн! Вы!

Аркрайт странно улыбнулся.

– Какая разница? Вы будете лишать их невинного удовольствия? Им так нравится это «Мэри Джейн». К тому же что значит имя? – продолжил он, глядя на тлеющий кончик сигары. – «Роза пахнет розой…»[9], вы, наверное, это слышали. Имена не всегда имеют значение, мой дорогой друг. Например, я знаю некоего Билли, который на самом деле девушка.

Калдервелл вздрогнул.

– Вы имеете в виду Билли Нельсон?

Теперь вздрогнул Аркрайт.

– Вы знакомы с Билли Нельсон?

Калдервелл насмешливо посмотрел на него.

– Знаю ли я Билли Нельсон? Можно ли сказать, что человек знает девушку, которой делал предложение каждые три месяца? Да, я, конечно, сплетничаю, – сказал он в ответ на странный взгляд карих глаз, – но и что из того? Это всем известно, всем нашим знакомым. Билли сама привыкла к этому и принимала мое предложение как должное. И так же привычно мне отказывала. Так можно отказываться от яблочного пирога за ужином, если не хочешь десерта.

– Яблочного пирога? – удивился Аркрайт.

Калдервелл пожал плечами.

– Мой дорогой друг, вы могли не понимать этого, но последние полгода вы присутствовали на похоронах отвергнутой любви.

– И что же, она похоронена?

– Нет, – вздохнул Калдервелл, впрочем, вполне бодро. – Однажды я вернусь и наверняка примусь за прежнее. Я признаю, что последний отказ, полученный мною почти год назад, был весьма решителен. Я полагал, что она в самом деле не хочет яблочного пирога, – сказал он с легкостью, не вязавшейся со строгими морщинами, возникшими у его рта.

Минуту они молчали, а потом Калдервелл снова заговорил.

– А где вы познакомились с мисс Билли?

– Я с ней вовсе не знаком. Я просто слышал о ней от тети Ханны.

Калдервелл выпрямился.

– Тетя Ханна! Что же, она и ваша тетя тоже? Господи, как же тесен этот мир.

– Она мне не тетя. Она третья кузина моей матери или что-то в этом роде. Никто из нас не видел ее многие годы, но иногда она пишет матери, и, конечно, уже некоторое время все ее письма посвящены Билли. Она живет с ней, как я понимаю?

– Да, – ответил Калдервелл с неожиданным смешком, – а вы знаете, как так получилось, что тетя Ханна стала с ней жить?

– Думаю, что нет. А в чем дело?

Калдервелл усмехнулся.

– Я вам расскажу. Раз вы Мэри Джейн, то должны это оценить. Видите ли, Билли назвали в честь Уильяма Хеншоу, друга ее отца, который немедленно забыл об этом. В восемнадцать лет Билли осталась одна на всем белом свете, написала «дяде Уильяму» с просьбой забрать ее к себе.

– И что же?

– Уильям на тот момент был сорокалетним вдовцом, который жил с двумя младшими братьями, старым дворецким и поваром-китайцем в одном из смешных старых домов на Бекон-стрит в Бостоне. Бертрам называл этот дом Стратой.

– Стратой!

– Да, Стратой. Видели бы вы этот дом, Аркрайт! Он похож на слоеный пирог. Сирил, второй брат, ему сейчас, должно быть, тридцать четыре или тридцать пять лет, живет наверху, без ковров и занавесок, и он одержим музыкой. Под ним обитает Уильям. Уильям собирает коллекции – все, от десятипенсовых гвоздей до чайников. И все это громоздится в его комнатах. Еще ниже живет Бертрам. Он художник.

– Не тот, который пишет «Лица девушек»?

– Он самый. Конечно, четыре года назад он был менее известен, чем сейчас. Впрочем, продолжим. В этом мужском монастыре заправлял некий Пит, а кухней владел Дон Линг. И туда пришла наивная просьба Билли о приюте.

– Господи! – ахнул Аркрайт.

– Вот именно. Письмо было подписано «Билли». Естественно, они решили, что это мальчик, и после некоторой внутренней борьбы позволили ему приехать. Для его пущего удовольствия они увешали комнату рядом с комнатой Бертрама пистолетами, удочками и тому подобными «женскими» игрушками, и Уильям отправился на станцию встречать мальчика.

– И он ничего не подозревал?

– И он ничего не подозревал.

– Кошмар!

– Итак, «он» приехал и оказался «ею». Полагаю, некоторое время там было довольно весело. Ах да, был еще и котенок. Спунк, кажется. Вероятно, он тоже добавил всем радости.

– И что же сделали Хеншоу?

– Меня там, как вы понимаете, не было, но Бертрам утверждал, что сначала они все дружно сошли с ума, но потом успокоились в достаточной степени, чтобы призвать замужнюю сестру в качестве временной меры, а на следующий день водворить в доме тетю Ханну.

– Так вот как это случилось! – воскликнул Аркрайт.

– Да, – кивнул его друг. – Понимаете теперь, каким могуществом обладает имя? Не забывайте об этом. Представьте, например, что вы, Мэри Джейн, попросите приюта в женском хозяйстве. Например, у мисс Билли.

– А я бы не отказался, – с внезапной теплотой ответил Аркрайт.

Калдервелл явно испугался. Аркрайт робко усмехнулся.

– Я всего лишь имел в виду, что мне страшно интересно познакомиться с этой юной леди. Я пою ее песни – вы же знаете, что она пишет, я много о ней слышал я видел ее потрет. – Он не сказал, впрочем, что похитил фотокарточку, присланную тетей Ханной, из секретера своей матери. – Так что я не прочь занять уголок в доме мисс Билли. Я могу написать тете Ханне и попросить ее гостеприимства.

– Почему бы и нет. Вы же Мэри Джейн, – рассмеялся Калдервелл, – Билли с радостью вас примет. Мисс Хоторн, учительница музыки, живет у нее несколько месяцев. Билли все время так поступает. Белль пишет, что этим летом у нее перебывала дюжина гостей, по двое-трое за раз. Усталые вдовы, одинокие старые девы, дети-калеки… И она их развлекает. Так что и вас она непременно приютит. Господи! Ну и парочка: мисс Билли и мистер Мэри Джейн. Вы доведете до истерики всех суфражисток Америки!

Аркрайт рассмеялся, но потом нахмурился.

– Но как же так? – спросил он. – Я думал, она живет с тетей Ханной. Разве она не осталась у Хеншоу?

– Она прожила у них несколько месяцев. Я не знаю, почему она уехала, но, опираясь на слова самой Билли, полагаю, что в какой-то момент она поняла, сколько от нее беспокойства в Страте. Так что она покинула дом. Отправилась в школу, много путешествовала. Я познакомился с ней в Европе. Потом она провела с нами лето на яхте. Пару лет назад, или вроде того, она вернулась в Бостон,