Книга Нечаянный обман - Аманда Квик

— Подожди здесь. Я посмотрю, что встревожило Минотавра, — пробормотал Джаред. Бросив последний вожделенный взгляд на сладкую округлость груди, раскрасневшиеся щеки и растрепанные волосы Олимпии, он вышел в холл.

Она последовала за ним.

— Подождите секунду, мистер Чиллхерст. Я буду вас сопровождать.

Джаред, торопливо шагая к лестнице, усмехнулся:

— «Мистер Чиллхерст»?

— Лучше не отказываться от официальных отношений, — заметила Олимпия очень серьезно — Перед мальчиками и миссис Берд мы должны делать вид, что ничего не изменилось.

— Как пожелаете, мисс Вингфилд. — Джаред, спускаясь по лестнице, перешел на шепот:

— Но предупреждаю вас, что оставляю за собой право называть вас Олимпией в каждом случае, когда моим рукам посчастливится оказаться под вашей одеждой.

— Мистер Чиллхерст!

— Именно таким образом развиваются дела между мужчинами и женщинами с большим жизненным опытом, — заверил ее Джаред с нарочитой уверенностью. Он отбросил прочь ощущение вины и отдался на волю наслаждения, которое, казалось, было готово захлестнуть его с головой.

Величайшее удовольствие, гораздо более сильное, чем от бренди, разлилось по его жилам. Он ощущал себя Икаром, подлетевшим слишком близко к солнцу, но риск стоил того, Он отметил про себя с легкой улыбкой на устах, что страстных натур порой ждут чудеснейшие награды. Сегодня ночью он стал новым человеком.

— Ваше обращение со мной абсолютно не достойно джентльмена, сэр. — Олимпия, задыхавшаяся от возмущения, не смогла продолжить свои обвинения, так как снизу раздался лай, на этот раз жалобный. — Совершенно очевидно, что Минотавр чем-то встревожен.

— Вероятно, ночной гость пытается опустошить соседские запасы.

— Может быть.

Когда путь на кухню оказался свободен, пес, до того нетерпеливо ждавший за дверью, выскочил и чуть не сбил Джареда с ног. Не останавливаясь. Минотавр промчался в холл, где притормозил у ног Олимпии.

— В чем дело, Минотавр? — Она осторожно и мягко потрепала его по голове. — Кроме нас, в доме никого нет.

Тот громко взвыл, а затем стрелой метнулся мимо хозяйки вверх по лестнице. — Похоже, он хочет выйти в сад, — сказала Олимпия. — Я выпущу его на несколько минут.

— Прослежу за этим.

Джаред торопливо осмотрел кухню, прежде чем последовать за собакой вверх по лестнице. Ни рядом с большой железной плитой, ни в раковине никаких следов беспорядка.

Полуподвальное окно, выходившее на огороженный палисадник, было тщательно заперто.

Джаред стал подниматься по лестнице. Олимпия шла следом.

Они направились в холл к черному входу. Минотавр уже был там и возбужденно царапал порог двери.

— Что-то не в порядке, — сказала Олимпия. — Обычно он себя так не ведет.

— Думаю, вы правы. — Джаред отодвинул засов.

Минотавр немедленно выскользнул наружу и помчался в маленький, окруженный невысокой оградой садик.

— Соседи будут в большом раздражении, если он снова начнет лаять, — забеспокоилась Олимпия.

— Очень хорошо, что мы с ними не общаемся. — Джаред протянул ей свечу. — Оставайтесь в доме, а я посмотрю, что встревожило Минотавра.

Джаред осторожно вышел в ночную тьму. Он был уверен, что Олимпия выполнит его распоряжение, ибо привык к выполнению всех своих распоряжений, отданных соответствующим тоном.

Достигнув дальнего конца сада, Минотавр остановился.

Поднявшись на задние лапы, он прилежно обнюхивал ограду.

Джаред миновал туалет и через разросшийся кустарник пробрался к тому месту, где Минотавр пытался рассмотреть аллею. Света было вполне достаточно, чтобы убедиться: небольшая, крытая булыжником дорожка пуста.

Джаред взглянул на садики соседей, расположенные на другой стороне. Там тоже темно и тихо. Никаких следов чистильщиков, работавших в основном по ночам. Не все были согласны терпеть неудобства, связанные с чисткой туалетов в дневное время. В большинстве домов содержимое выгребных ям выносили из сада через главный вход на улицу, где сгружали в тележку. Всю дальнейшую работу было принято выполнять ночью, чтобы не тревожить людей неприятными запахами.

— Никого нет, — заметил Джаред. — Но подозреваю, Минотавр, что ты уже сам в этом убедился.

Тот на мгновение взглянул вверх, после чего продолжил обнюхивать кирпичи.

— Вы что-нибудь обнаружили? — спросила Олимпия.

Джаред посмотрел через плечо и увидел, что она не подчинилась его распоряжению.

Олимпия оставила свечу в доме, а сама последовала за ним. При лунном свете ее глаза выглядели огромными, а в ложбинке на груди лежали глубокие, обворожительные тени.

Джаред разрывался между гневом из-за неповиновения, с одной стороны, и живейшими воспоминаниями о нежном теле Олимпии — с другой.

— Нет, — ответил он, — никаких признаков чьего-либо присутствия на аллее. — Возможно, кто-то прошел здесь несколько минут назад и встревожил Минотавра.

Олимпия перегнулась через ограду.

— Мы уже провели в этом доме несколько ночей, но до сих пор он ни разу не лаял на прохожих.

— Это меня и беспокоит. — Джаред взял ее за руку, — Давайте вернемся в дом. Оставаться здесь бессмысленно.

По взгляду, который она бросила на него, было совершенно очевидно, что ее удивили интонации его голоса.

— Что-то вас раздражает?

Джаред задумался, каким образом учитель может сообщить своему работодателю, что когда он отдает разумные приказы, то ожидает их точного выполнения.

Но не успел он придумать, каким образом донести эту мысль до Олимпии, не раскрывая своего инкогнито, как резким восклицанием она прервала размышления Джареда:

— Бог мой, что это? — Олимпия уставилась на небольшое белое пятно на траве. — Вы уронили ваш носовой платок, мистер Чиллхерст?

— Нет. — Джаред наклонился и поднял белый скомканный кусочек льняной ткани. Он нахмурился, уловив аромат парфюмерии.

Олимпия наморщила носик от сильного запаха и посмотрела на Джареда с торжествующим видом:

— Ночью в саду кто-то был.

Джаред бросил взгляд на Минотавра, который лез из кожи вон, обнюхивая платок.

— Похоже на то.

— Я этого боялась, мистер Чиллхерст. Не остается больше никаких сомнений. Создалась чрезвычайно тревожная ситуация.

— Тревожная?

Олимпия, прищурив глаза, рассматривала надушенную ткань.

— Предупреждение насчет Гардиана, вычитанное мной в дневнике, должно быть принято всерьез. Кто-то намеревается прокрасться к тайне спрятанных сокровищ. Но каким образом злодей узнал наш адрес?