Книга Л. И. Брежнев: Материалы к биографии - Льоса

людьми серыми, чтобы выделяться на этом фоне. Он убирал тех, кто поумнее, поспособнее, проявляя при этом необычайную изворотливость, недюжинную хитрость, ловкость. До тонкостей знал аппаратную работу. Умело используя явную слабость демократических традиций в партии и в обществе в целом, он шаг за шагом укреплял свое положение в верхнем эшелоне власти. За многие годы Брежнев накопил большой опыт политического выживания, маневрирования в борьбе за власть, что особенно ярко было проявлено им при соперничестве с Ф. Р. Козловым и Н. В. Подгорным, главными его оппонентами. Многому, очень многому научился он и у Н. С. Хрущева, который однажды открыто назвал Брежнева одним из своих преемников. К тому времени Ф. Р. Козлов уже «сошел с дистанции», и Хрущев подыскивал на его место такого человека, который был бы предан ему лично. Известный западный советолог Поль Мерфи в своей книге «Брежнев — советский политик» не без основания писал, что вряд ли в партии был человек, преданный Хрущеву больше, чем Брежнев, без чего последний, разумеется, никогда не поднялся бы наверх. Однако своим поведением Брежнев стал не удовлетворять Хрущева, он проявлял хотя и не ахти какую, но все же определенную независимость в суждениях, а изредка даже и в действиях, что, конечно же, понуждало Хрущева искать ему противовес из тогдашних членов Президиума. Прежде всего он обратился к украинским кадрам. Кандидатуру Кириленко исключил с ходу, так как тот был слишком близок к Брежневу, а выбор свой остановил на Подгорном, поскольку в политическом отношении тот был более зависимым и, надо сказать, не в пример Брежневу менее честолюбивым. Брежнев воспринял этот шаг Хрущева весьма болезненно, что впоследствии и побудило его бороться за устранение Хрущева. Имея высокие полномочия в Секретариате ЦК, опираясь на свои кадры (в первую очередь днепропетровские и молдавские), которые при недогляде Хрущева он расставил на важнейших участках работы, в том числе в руководстве Вооруженных Сил и КГБ, Брежнев постепенно набирал силу. С определенного момента его поддержали Подгорный и Суслов. В конечном итоге именно они вместе с Шелепиным оказались во главе заговора против Хрущева.

Подготовка к «дворцовому перевороту»

Волею обстоятельств я оказался в свое время посвященным во многие детали, связанные с подготовкой и проведением октябрьского Пленума 1964 года, на котором снимали с должности Н. С. Хрущева. Об этом стоит сказать подробнее хотя бы потому, что события того года проливают свет и на биографию Брежнева, который сменил Хрущева на посту главы партии.

В последнее время появились публикации, авторы которых обоснованно свидетельствуют, что подготовка к пленуму носила характер заговора. Среди таких публикаций в первую очередь хочу назвать дневники сына Хрущева — Сергея Никитича «Пенсионер союзного значения». Основанием для такого утверждения, помимо всего прочего, служит и свидетельство одного из участников заговора — Н. Г. Игнатова.

Будучи вторым секретарем ЦК Компартии Грузии, в одну из своих командировок в Москву (примерно год спустя после октябрьского Пленума ЦК) я позвонил Игнатову, чтобы, как говорится, засвидетельствовать свое почтение. В ответ услышал: «Ты, голубчик, что-то стал зазнаваться. Бываешь в Москве, а ко мне не заходишь и даже не звонишь». Я отшутился: «Не хочу отрывать драгоценное время у президента Российской Федерации». Условились о встрече. И вот я на Делегатской, где в то время размещались Президиум Верховного Совета и правительство РСФСР. Беседа шла в комнате отдыха за чашкой чая. После обмена несколькими ничего не значащими фразами Игнатов совершенно неожиданно для меня принялся буквально поносить Брежнева. «Дураки мы, — говорил он в нервной запальчивости, — привели эту хитренькую Лису Патрикеевну к власти. Ты посмотри, как он расставляет кадры! Делает ставку на серых, но удобных, а тех, кто поумнее и посильнее, держит на расстоянии. Вот и жди от него чего-либо путного».

Говоря о людях «посильнее» и «поумнее», мой гостеприимный хозяин наверняка имел в виду прежде всего самого себя. В нем буквально клокотала обида: столько сделал для подготовки «дворцового переворота», а в результате черная неблагодарность! По ходу тирады он вдруг промолвил: «Никита сам виноват. Он же получил сигнал о затеваемых против него кознях! Даже пытался через Микояна «раскрутить» эту историю, что вызвало буквально переполох среди заговорщиков. Но Анастас не довел, а скорее всего и не решился довести дело до конца. Конечно, Хрущева сильно подвела его самоуверенность. Мужик он, безусловно, дюже башковитый, а тут промашку дал. Иначе Брежнев и его гоп-компания потерпели бы крах».

Весьма заметную роль в подготовке и осуществлении заговора против Хрущева играл, как уже отмечалось, Шелепин. Для выполнения этой роли он максимально использовал имевшиеся в его распоряжении важные рычаги и пружины. Очевидно, полагая, что занимаемые им должности (он был секретарем ЦК КПСС и одновременно заместителем Председателя Совмина СССР и Председателем Комитета партийно-государственного контроля) гораздо ниже его возможностей, Шелепин стремился к власти более высокой, даже самой высокой. Люди, близко знавшие его, единодушно утверждают, что он в противоположность Брежневу всегда был представителем так называемого твердого крыла. Между ним и тогдашним Генсеком уже после октябрьского Пленума начались разногласия, которые со временем приобрели более острый и почти открытый характер. Распространявшиеся одно время слухи о нездоровье Брежнева (кстати, отнюдь не беспочвенные) были инспирированы если не самим Шелепиным, то его окружением и должны были служить средством, облегчающим новую «смену караула». Окружение переусердствовало, чем и было ускорено падение Шелепина.

Полагаю уместным и даже нужным отметить, что Шелепин, насколько я могу судить, был одним из немногих деятелей в тогдашнем руководстве страны, кого отличали и интеллект, и большие организаторские способности, и творческая жилка. Но ох уж эта распроклятущая жажда власти! Сколько людей, в том числе и одаренных, она сломала и погубила, какой ущерб нанесла партии и обществу! Думаю, погубила она и Шелепина.

Ключевую позицию среди заговорщиков занимал, по всем данным, М. А. Суслов — самый многоопытный из них. Удивительно, но на каждом крутом повороте истории этот человек — фигура довольно сложная и даже загадочная — вдруг оказывался «на коне». Недаром же его и у нас, и за рубежом называли «серым кардиналом»…

Примечательно, что идея заговора против Хрущева объединила самых разных людей, в том числе и таких, которые испытывали друг к другу неприязнь.

В последнее время появились публикации, авторы которых — участники октябрьского Пленума — утверждают, что он якобы готовился и проводился по всей форме, в согласии с Уставом и что никакого заговора не было. Но тогда позволительно спросить: зачем же потребовалось предварительно «обрабатывать» многих членов ЦК и использовать органы КГБ?

Конечно же, нельзя события тех дней сводить только к заговорщическим методам подготовки октябрьского Пленума. Речь должна идти и