Книга История Древнего мира. От истоков цивилизации до первых империй - Сьюзен Уайс Бауэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По мере того, как росла непопулярность Цзе, Тан по контрасту вел нарочито добродетельную жизнь; Сыма Цянь говорит, что он «культивировал свою добродетель» (и, вероятно, активно занимался дипломатией). Он даже использовал своих людей для усмирения одного из феодальных правителей, терроризировавшего окрестные селения.
В конце концов Тан объявил о священном праве выступить против дьявола и повел своих последователей против императора{186}. Цзе бежал из столицы, и в 1766 году до н. э. (традиционная дата вступления на престол нового владыки) Тан стал первым императором династии Шан.
Цзе умер в ссылке. Считается, что его последними словами были: «Мне нужно было убить Тана, когда у меня был шанс»{187}.
Воцарение императора Шан не было утверждением нового типа правления, а лишь расширением уже существующей власти на столицу в Эрлитоу. Десятилетиями семейство Шан усиливало свое влияние на восток от столицы Ся. Точно так же, как додинастическая культура Луншань распространялась поверх культуры Ян-шао, а Ся росла поверх Луншаня, так и государство Шан выросло на землях Ся. Захват всей страны Таном, получившим титул Тан-Завершитель, был, по сути, внутренним переворотом. Царство Ся боролось само с собой, и когда оно пало, то пало к ногам своего собственного народа.
Цикл начался снова. Правление Тана было моделью справедливости: он припугнул феодальных правителей возможностью наказания, если они «не будут делать для людей добрые дела». Как и его великий предшественник Юй, он тоже энергично взялся за проблему наводнений; Сыма Цянь говорит, что Тан «урегулировал» четыре самых угрожающих потока, создав новые поля и новые места для деревень. Династия Шан началась в трудах и добродетелях: это был цикл, и он должен был повториться.
Сравнительная хронология к главе 21
Глава 22. Империя Хаммурапи
Между 1781 и 1712 годами до н. э. царь Ашшура и его союзники пали перед Хаммурапи из Вавилона, который затем создает законы, чтобы управлять своей империей
После многих лет выжидания своего часа Хаммурапи начал замечать трещины в раскинувшейся к северу от него империи.
Когда 1781 году до н. э. Шамши-Адад умер от старости, корона Ашшура перешла к Ишме-Дагану, который царствовал как соправитель своего отца на территории, состоящей из Экаллатума и завоеванной к северу от него местности. Ишме-Даган контролировал теперь всю империю, включая город Мари, где его младший брат Ясма-Адад правил в качестве его наместника.
Ишме-Даган и Ясма-Адад никогда не были добрыми друзьями. Старший сын был гордостью Шамши-Адада; младший ощущал пренебрежение со стороны отца с самого начала назначения наместником Мари. В каждом письме Шамши-Адад сравнивал братьев – и всегда не в пользу Ясма-Адада.
«Твой брат одержал крупную победу на востоке, – писал Шамши-Адад младшему сыну, – [а] ты остаешься там, среди женщин. Неужели не можешь вести себя как мужчина? Твой брат создал себе громкое имя; ты должен сделать то же самое в своей земле»{188}.
Ясма-Адад редко мог угодить отцу; письма Шамши-Адада критиковали его за все – от неумения выбрать распорядителя своими домашними делами («Почему ты не назначил еще человека на этот пост?») до задержки с отсылкой требуемого чиновника. Постоянная критика лишила Ясма-Адада последней уверенности в себе. Мы видим, что он в отчаянии пишет отцу по поводу назначения еще одного второстепенного чиновника:
«Ты просил меня прислать Син-иддинама, чтобы помог тебе, и я сделаю, как ты велишь, – начинает он, – но когда я это сделаю, то кто останется управлять тут? Я буду рад прислать его тебе, ибо чту своего отца. Но тогда что, если ты приедешь сюда и скажешь: „Почему ты не сообщил мне, что должен будешь оставить его пост незанятым? Почему ты не дал мне знать?» Поэтому я сообщаю тебе, дабы ты мог решить, что ты хочешь, чтобы я сделал»{189}.
Тем временем Ишме-Даган засыпал младшего брата сообщениями о своих победах.
«За восемь дней я стал хозяином города Кирхадата и взял все окружающие города. Радуйся!
Я выступил против Хатки, в один день сровнял город с землей и сделал себя хозяином его. Радуйся!
Я выстроил осадные башни и стенобитные орудия у города Хурара и взял его в семь дней. Радуйся!»{190}
Неудивительно, что Ясма-Адад ненавидел его.
После смерти Шамши-Адада Ишме-Даган написал брату, по-видимому, пытаясь улучшить их взаимоотношения. К несчастью, он унаследовал манеры и тон отца:
«Я взошел на трон в доме своего отца, и я очень занят, иначе послал бы тебе известие раньше. Теперь же я скажу – у меня нет другого брата, кроме тебя… Тебе не следует беспокоиться. Пока я жив, ты будешь оставаться на своем троне. Давай поклянемся в братской верности друг другу. И непременно сразу же вышли мне полный отчет»{191}.
Трудно теперь узнать, насколько дружественным был этот жест примирения. Нерешительный Ясма-Адад вскоре оказался перед угрозой извне: Зимри-Лим, принц Мари, которому пришлось бежать от Шамши-Адада на запад, теперь планировал вернуться. Он упрочил свое положение благодаря войску, предоставленному ему тестем, царем Алеппо. Через шесть лет после смерти Шамши-Адада Зимри-Лим был готов двинуться против Ясма-Адада.
Из Ашшура не прибыло никакого подкрепления. Ясма-Адад в одиночку противостоял осаждавшим и погиб во время одного из штурмов.
Теперь царем Мари снова стал Зимри-Лим. Имея на востоке соседями три больших и ненасытных царства (государство Ишме-Дагана с центром в Ашшуре, государство Хаммурапи в Вавилоне и Рим-Сина на юге), Зимри-Лим понимал, что Мари необходимо заключить союз с самым сильным, дабы выжить рядом с двумя другими.
Но было совершенно непонятно, кто же самый сильный. Одно из писем Зимри-Лима времен его правления говорит по этому поводу:
«Нет царя, который является сильнейшим сам по себе. Десять из пятнадцати царей находятся в союзе с Хаммурапи из Вавилона, такое же количество следует за Рим-Сином из Ларсы, и такое же число идет за царем Эшнунны»{192}.
После анализа ситуации он в итоге останавливается на Хаммурапи как на лучшем варианте.
Хаммурапи принял этот союз. Без сомнения, он был осведомлен о силах, собирающихся против него. Ишме-Даган продлил двусторонний договор с царем Эшнунны, независимого города на восток от Тигра, и со страной Элам. Это создавало угрозу, с которой приходилось считаться. Со времени падения Ура Элам был более или менее единой державой: южные его земли в разное время попадали под правление различных месопотамских царей, но северные территории всегда оставались за эламитами. Теперь новая династия Эпарти захватила контроль над всем регионом и была готова присоединиться к борьбе против Вавилона[93].
А на юге Рим-Син, похоже, решил, что лучше присоединиться к коалиции против Хаммурапи, состоявшей из Ашшура, Эшнунны и Элама. Возможно, теперь он считал, что Хаммурапи невозможно разбить. Но также можно предположить, что он слишком устал и был слишком стар, чтобы присоединяться к борьбе так далеко на севере. Он находился на троне уже почти шестьдесят лет – дольше, чем любой другой известный нам
