Книга Один среди «тигров» - Сергей Иванович Зверев

предпримут оставшиеся три машины, ретировавшиеся с поля боя? Скорее всего, им прикажут или пробиваться через передовую, или уничтожить свои танки и добираться до своих пешком. Немцы, как бы их ни ненавидел Соколов, к боевой технике и к своему оружию относятся правильно и серьезно. Без нужды ни один солдат или офицер не станет уничтожать боевую технику. Значит, они пойдут к линии фронта искать брешь, в которую можно проскочить.

На юге лесов меньше, на западе больше, и они мощные, деревья высокие, с толстыми стволами. Это вам не сталинградские степи с байрачными лесочками, это средняя полоса России! «Тигр» – машина тяжелая, мощная, весит почти 57 тонн. Какой шлейф пыли она оставляет за собой, идя летом по грунтовой дороге! Понимает ли немецкий командир, что их теперь будут искать вдвое тщательнее и попытаются уничтожить? Понимает, он ведь своими танками едва не помог немецкому прорыву. Но в то же время осталось всего три танка, которые серьезной опасности для тылов и войск не представляют. А если они нападут на колонну войск? А если погибнет какой-нибудь генерал? Головы не сносить тогда. Нет, не пойдет он на юг и юго-запад. Он лесами и на мягких лапах будет пробираться к фронту. Ехать на танке легче, чем идти пешком. И пока у них есть топливо и возможность скрываться, они машины не бросят.

Вот и зацепка! Алексей обрадовался так, что даже заулыбался. У «Тигров» баки наверняка опустели. Они будут искать возможность заправиться! Наверняка у группы имеются дополнительные баки, но даже их не хватит.

– Командир, «Зверобой» готов! Баки под завязку, в укладках – половина боекомплекта.

– Смотри, Василий, – Соколов показал карту, – наш маршрут – по шоссе, потом сворачиваем на грунтовку и через центральную усадьбу совхоза идем к Вяхирево, к станции. Если там немцев нет, если нет следов, поворачиваем на Лебяжье к нефтехранилищу.

– Мысль понял, одобрил. Им заправка точно понадобится. Без топлива они бесполезная груда железа. И они сейчас пуганые, пойдут через осинники, а там после дождей болото разлилось. Вот здесь, командир, на развилке давай уголок срежем и посмотрим, нет ли следов «Тигров» на этом участке. Мы им часа три подарили, но они тяжелые и прячутся.

– Именно, – сворачивая карту и укладывая ее в планшет, согласился лейтенант. – По коням!

Несмотря на передышку после боя, Алексей уже километров через десять почувствовал, что руки его не слушаются, голова отяжелела. Усталость накапливалась слишком быстро, а отдохнуть в последние дни почти не удавалось. И тогда лейтенант стал думать о приятном. О том, что он, все такой же усталый, едет на танке и впереди видит белорусский город Мосток. И мысль о том, что он увидит Олю, придала танкисту сил. Он представил, как въезжает в город, а по краям улицы стоят жители, девушки с цветами встречают освободителей. И вот он видит ее. Трудно представить, какой будет Оля, во что одета. Почему-то Алексей представлял ее все в тех же сапогах, фуфайке и в ситцевом стареньком платье в мелкий цветочек.

От усталости внимание начало рассеиваться. Соколов попытался взять себя в руки, думать о предстоящем бое. Все-таки ему предстояло сражаться сразу с тремя «Тиграми», а такой танк и один для «тридцатьчетверки» представляет опасность.

На дороге – несколько воронок от авиационных бомб. «Зверобой» объехал их и увидел на краю леса санитарную машину – полуторку с тентом и большим красным крестом.

– Куда их в болото понесло? – проворчал Логунов, тоже увидевший машину. – Торопятся, что ли? Как бы дольше не получилось…

И тут они увидели «Тигра». Он свернул с дороги в лес по небольшой, еле заметной грунтовке, проехал не больше двухсот метров и увяз до середины гусениц. Рыча двигателем, выбрасывая клубы черного дыма из выхлопных труб, тяжелый танк медленно полз к лесу. На раскисшей дороге с такого расстояния были неразличимы другие следы. Или здесь был только один танк, или этот отстал, забуксовав на переувлажненной почве.

– Не догоним, Логунов, – раздраженно крикнул лейтенант, работая рычагами, объезжая новые воронки. – Завязнем, как и он. Пока ползем, он выберется на сухое место, и ищи его потом.

– Сейчас, командир, – отозвался старшина. – Коля, бронебойным!

Алексей повернулся к Омаеву. Чеченец кивнул, поняв, что хотел сказать командир.

– Санитарная машина, да, товарищ лейтенант?

– Да, Руслан. Мы там можем не пройти.

Выстрел орудия и торжествующий возглас Логунова:

– Есть, фрицы! Получили!

Снаряд угодил в заднюю часть моторного отсека и заклинил ведущий каток левой гусеницы. «Тигр» задымил. Но радоваться было рано. Логунов снова приказал заряжать, но лейтенант приказал ему: «Отставить».

Из-за деревьев вывернула санитарная полуторка. Ее от танка отделяло не больше пятидесяти метров, и немцы, выбиравшиеся из танка, обнаружили, что у них появился шанс спастись. Сухо затрещала автоматная очередь, через разбитое лобовое стекло кабины было видно, как убитый водитель упал головой на руль. Машина остановилась, проехав юзом несколько метров. Дверь распахнулась, и на траву выпрыгнули две девушки-санитарки. Немецкие танкисты на глазах экипажа «Зверобоя» схватили девушек, затолкали в кузов и выбросили из кабины тело пожилого водителя.

– За ними! – крикнул Логунов в отчаянии.

– Не пройдем, завязнем! – отрезал лейтенант. – Руслан!

Чеченец вытащил пулемет и полез через передний люк из танка, положив ствол на крыло. Прицелившись, он дал короткую очередь, потом еще одну. Машина, которую странно таскало юзом, скрылась за деревьями, уходя по лесной дороге.

– Кажется, попал в задний скат, – вытирая шлемофоном лицо, сказал Омаев.

– Вот что, слушайте сюда. – Соколов достал карту и раскрыл ее на нужном участке. – Руслан, с пробитым колесом они будут ехать медленно. Бери «ППШ» – и за ними. Посмотри, что там можно будет сделать, спаси девчонок. А мы проедем вперед и через километр попробуем обогнуть эту часть леса. Может, там еще два «Тигра». Если нет, значит, постараемся перехватить эту машину.

Омаев кивнул, бросил в люк свой шлемофон, взял автомат, который протянул ему лейтенант, и побежал вниз, перепрыгивая через наполненные водой рытвины.

Соколов включил первую передачу и приказал:

– Логунов, смотрите там в оба! Если есть один, то могут оказаться поблизости и другие. Не нарваться бы на снаряд.

«Зверобой» снова пошел по дороге, объезжая воронки от бомб. По обочинам были разбросаны вещи, обгоревшие куски металла. Судя по всему, еще в прошлом году фашистские самолеты напали здесь на колонну беженцев. Сердце Соколова сжалось, когда он увидел большого плюшевого медведя с оторванной задней лапой, истрепанного ветрами и дождями, пролежавшего всю зиму под снегом. И лежал он так, будто хотел переползти в воронку, спрятаться…

Омаев бежал, стараясь