Книга Дачники смутного времени - Ирина Николаевна Мясникова

знать ни к чему.

– Да уж, – Лида вздохнула, – постарался твой родственничек через свою жадность и с контингентом, и с планировкой. Дома, конечно, хорошие, но в остальном коммунальная квартира. Участочки маленькие, дома практически вплотную, заборов нет, кусты да газон, а у нас тут не Америка. «Мой дом – моя крепость» никак не работает.

– Кстати, кто газон тебе стрижёт?

– Фархад раньше всем стриг по расписанию, теперь не знаю, там же история у него с прокуроршей.

– Это с той, которая в пьяном виде телефоны по такси раскидывает?

– Угу, с ней. Он её как бы того хотел.

– Того этого? – Кирилл вытаращил глаза. Ещё бы! Наверняка видел ту прокуроршу.

– Точно! Размечталась видать девушка по пьяни, да мечтами своими с участковым поделилась. Фархаду срочно эвакуироваться пришлось.

– Ничего, настоящий Кунцов что-нибудь придумает, нового Фархада найдёт. Сейчас мигрантам у нас лафа: и работа есть, и курс смешной, и карточки их банков по всему миру принимают. Правда, аборигены некоторые их почему-то недолюбливают, обзывают разными словами. Это они, наверное, так дружбу народов понимают, их при Советах в школе научили. А с той стороны, кто проживает? – Кирилл мотнул головой в сторону соседей справа.

– Эти скоро пожалуют, они обычно в июле-августе заезжают. У них собака противная, мелкая такая, всё время тявкает и кучи мне на газон валит.

– А ты что?

– Я им сначала жаловалась, а они мне типа «ихтамнет», мол, знать не знают и ведать не ведают, чья собака мне на территорию гадит, потом Елена Леонидовна ходунками вляпалась, разнесла всё. Я теперь, как они заезжают, осторожненько по утрам обход участка делаю и катапультирую продукты их жизнедеятельности, как говориться, им в обратный зад. – Лида изобразила, как стреляет в сторону соседского участка из рогатки. – У меня для этого даже специальный совок есть железный с длинной ручкой.

– А ты коварная какая!

– Приходится.

– А там? – он махнул рукой в сторону дома напротив, терраса которого скрывалась от террасы Лиды за частоколом симпатичных ёлочек.

– Там хорошие люди, редко бывают, не беспокоят совсем. Тут мне повезло.

– Я вот думаю, что мы сможем отгородить тебя со всех сторон. Поставим низенький такой заборчик, по пояс, чтоб ни собака мелкая, ни старуха общительная.

– А лучше б не низенький, а метра два или три, но и так большой скандал будет, начнут границы делить. У нас тут как бы в собственности только земля под домами, а все остальное коллективное вроде кондоминимума. Это тоже Кунцов учудил такое, поэтому Гундосова и орёт периодически, за земли Зябликов волнуется. Уж она-то знает, что коллективное, значит, ничьё, поэтому всякий может это ничьё в банке заложить или вовсе продать.

– Да, наследил мой родственничек, как я погляжу. Куча незавершённых дел, а он съезжать собрался.

– Вот-вот!

* * *

Когда Лида предположила, что Наташка вынырнет из океана любви примерно через неделю, она серьёзно ошиблась. Наташка продержалась в этом океане ровно две недели и заявилась в Зяблики чрезвычайно томная, во всём дорогом и новом, из чего Лида сделала вывод, что «конголезец» ей попался далеко не прижимистый.

За время её отсутствия Кирилл уже плотно обосновался у Лиды и полностью оккупировал её кабинет. Он установил какие-то приспособы для устойчивости интернета, приволок от Кунцова свой мощный компьютер с огромным экраном и с утра и практически до ужина чего-то постоянно тестировал. Периодически из кабинета раздавались его вопли. Лида уже поняла, что это случается, когда что-то или кто-то там тормозит, тупит или плохо грузится. Вопил он обычно громко, в точности, как вопила Наташка, когда пыталась заполнить анкету для Шенгенской визы, но в отличие от Наташки, Кирилл вопил без мата, как и положено человеку воспитанному и ни разу не языковеду.

Смурф в кабинет не ломился, а смирно сидел у дверей в ожидании, когда же его любимчик закончит орать и бесноваться, чтобы выйти и гладить котика. Лида даже не знала, рассказывать ли обо всех этих переменах Юрику, вдруг мальчик расстроится и станет ревновать и маму, и кота. Теперь уже стало понятно, что Смурф с Лидой остаётся надолго, если не навсегда. Без визы ни ей, ни коту через границу к Юрику хода нет, а Юрику в теперешние смутные времена на Родине определённо делать нечего.

Наташка заявилась ближе к ужину и выгрузилась из такси опять с большим количеством пакетов и пакетиков, видимо по дороге заехала на рынок. Однако Смурф, который обычно с топотом бежал встречать вновь прибывших и первым совал свой нос во все пакеты, даже не пришёл проверить, кто пожаловал, и чего там интересного привезли.

– Ну, как? – спросила Лида, разглядывая нарядную и довольную подругу.

– Бомбически! – Наташка закатила глаза и покрутилась на одной ноге, чтобы Лида получше разглядела её новое весьма элегантное льняное платье безо всяких там обычных для Наташки легкомысленных рюшечек и воланчиков. Этот «конголезец» похоже обладал недурным вкусом.

– И чего? Жена из отпуска вернулась? – Лида, конечно, не хотела, но получилось, что она как бы вернула Наташку с небес на землю. Это сразу стало понятно по Наташкиному лицу.

– А хотя бы и так. – Наташка явно обиделась. – Меня в мужчине его семейное положение ни капельки не беспокоит, мне лично замуж ни к чему, жену его я не знаю и знать не хочу, мне надо, чтобы у мужчины были руки, ноги и всё остальное.

– Голова? – опять не удержалась Лида, и сама себе удивилась. С чего бы она такая язвительная вдруг стала, ведь у неё-то всё хорошо? Или ей захотелось, чтобы и у Наташки всё было не хуже, а та всё разменивается по пустякам, на каких-то женатых «конголезцев». Но, с другой стороны, в этом возрасте нормальные «конголезцы» и не «конголезцы» уже все женатые. Ей самой, конечно, нынче повезло встретить холостого мужчину, но не факт, был бы сейчас Кирилл таковым, если бы в своё время не потерял свой бизнес? Кто б его такого красивого да с деньгами из своих цепких лапок выпустил?

– Вот его голова меня меньше всего волнует, – продолжила стоять на своём Наташка, изо всех сил изображая, что ей не очень-то и хотелось, чтобы этот нынешний «конголезец» упал к её ногами и остался с ней навсегда. – Знаю я, что там у них у всех в голове. Это ты у нас принципиальная, неженатого тебе подавай, а что с ним потом прикажешь делать?

В этот момент из кабинета как раз и раздался вопль матёрого тестировщика. Вполне себе мужской вопль, если так можно сказать, скорее даже рёв, похожий на