Книга Роковое сходство - Патриция Гэфни

И все же… что происходит? Неужели ей, Анне Журден-Бальфур, в самом деле грозит опасность утратить власть над своими чувствами, которые она всегда умела держать в узде? Мало того, она даже не подозревала, что способна испытывать подобные чувства! Но все имеет свои пределы, в том числе и честность: Анна не решилась сделать опасное признание даже себе самой и с бессознательной поспешностью отбросила тревожную мысль, чреватую непредсказуемыми последствиями, не додумав ее до конца.

Ее возлюбленным – единственным, какой у нее когда-либо был и будет, – является Николас, и всякие греховные мысли о его брате только позорят и его, и ее. Бесполезно и недостойно предаваться нескромным фантазиям. Остановившись посреди комнаты и прижав стиснутые руки к груди, Анна дала обет. Она дождется возвращения Эйдина, Билли и Броуди. Разумеется, они вернутся с пустыми руками. И тогда она навсегда распрощается с мистером Броуди и навсегда выкинет его из своей памяти.

* * *

Восемь склянок. Полночь. Похоже, он опаздывает, если, конечно, встреча действительно назначена. Гулкий стук еще чьих-то шагов донесся до него сквозь туман. Броуди насторожился, но жалкая фигура, возникшая из тумана, могла принадлежать только портовой проститутке. Он отрицательно покачал головой, услыхав ее предложение, стряхнул ее цепкие пальцы со своего рукава и продолжил путь.

Складские и конторские помещения – обшарпанные и унылые, как в любом порту, где ему приходилось бывать, – тянулись слева от него. Ни одно окно не светилось. Справа стояли у причалов парусники, яхты, баркасы и пароходы – большей частью темные. Редкие корабельные фонари тускло светили в тумане. Впереди послышалось нестройное пение; несколько секунд спустя из тумана вынырнула кучка пьяных матросов.

Огоньки плясали на маслянистой воде у самого берега, а дальше клубился сплошной серый туман. Броуди миновал одиннадцатый причал и замедлил шаги. О’Данн сказал ему, что тот, с кем он должен встретиться в полночь, будет ждать его на двенадцатом.

Место оказалось темным. И пустым. Хотя нет – подойдя поближе, он заметил привязанную шлюпку, до нелепого маленькую в широком ложе причала. Броуди вытащил кисет и свернул папироску. «Если кто-нибудь спросит, – подумал он мрачно, – я скажу, вернее, Ник скажет, что недавно пристрастился к курению». Женитьба его доконала.

Он выдохнул дым в плотный от тумана воздух и стал думать о вдове своего брата. Если выяснится, что Ник был вором, интересно, кому будет больнее – ей или ему самому? Ах, Энни, Энни. Игра, в которую они играли, подходила к концу. Вернется ли она вместе с ними, когда О’Данн повезет его обратно в Англию, в тюрьму? А может, она останется в Италии и вернется позже, одна? В любом случае время, которое им суждено провести вместе, уже на исходе.

Броуди затушил окурок каблуком сапога. Как они объявят о его смерти… то есть о смерти Ника? Какую причину придумают? Лихорадка? Почему бы и нет? Звучит достаточно неопределенно и вполне убедительно. Его, конечно, «похоронят» на римском кладбище. Скорбящая вдова отправится домой, под крыло своей любящей семьи. Но он готов был побиться об заклад, что ей не долго суждено носить траур. В скором времени ее красота заманит в сети нового жениха, а если не красота, то уж приданое сделает это наверняка. Хотел бы он знать: на какую приманку попался Ник?

У него за спиной послышались шаги. Броуди стремительно обернулся. Двое мужчин, моряки. Он шагнул им навстречу, стараясь не выглядеть настороженно и держа руки на виду.

– Кого-то ждете? – спросил один из них с американским акцентом.

Броуди ответил одним словом:

– Грили.

Моряк удовлетворенно кивнул и принялся отвязывать шлюпку.

Значит, все это правда. Броуди на секунду закрыл глаза: гнев и сожаление окатили его подобно морскому прибою.

Матросы сели на весла, а сам он устроился на корме, провожая взглядом удаляющуюся верфь. В эту ночь на небе не было звезд. Когда береговые огни окончательно скрылись из виду, один из моряков зажег фонарь и установил его на дне шлюпки, чтобы осветить компас, который положил рядом. Броуди хотел бы знать, далеко ли им предстоит плыть, но спрашивать не стал.

Выяснилось, что недалеко. Вскоре из тумана по левому борту до них донесся приглушенный звук судового колокола. Тот матрос, который зажигал фонарь, окликнул кого-то. Ответный крик раздался неожиданно близко – с той же стороны, где бил колокол. Потом замелькали огни, и внезапно шлюпка оказалась вблизи от громадного корабельного носа.

Броуди различил в мигающем слабом свете фонаря закрашенные, но все еще заметные буквы: Е, Р, Т, У… Значит, это больше не «Утренняя звезда». Интересно, как они ее теперь назовут? «Саванна»? «Чарлстон»? Может быть, «Батон-Руж»? Он сплюнул через борт в воду.

Когда они поравнялись со средней частью судна, кто-то спустил вниз линь, а потом и веревочную лестницу. Моряки подгребли ближе к борту и привязали шлюпку, продев носовой фалинь через кольцо в кормовом подзоре большого корабля. Один из них кивнул Броуди. Тот ощупью добрался до лестницы и начал карабкаться вверх. Матросы не последовали за ним. Он понадеялся, что это означает одно: его пребывание на корабле будет коротким.

Он сразу увидел, что это крейсер с прямым парусным вооружением, быстроходный и маневренный. Броуди перебросил ноги через поручень и спрыгнул на палубу, где его поджидали еще двое матросов.

Никто не сказал ни слова. Они взяли его под конвой – один впереди, другой сзади – и провели к люку главного трапа. При свете фонаря он заметил часть корабельного вооружения. Наскоро прикинув, Броуди насчитал несколько двадцатисемидюймовых гладкоствольных пушек, заряжающихся с дула, еще два таких же орудия поменьше, а также пару двадцатифунтовых пушек, заряжающихся с казенной части. Да, «Утренняя звезда» неузнаваемо преобразилась.

Они спустились по трапу, стуча каблуками по железным перекладинам, и прошли цепочкой по узкому коридору к закрытой двери в самом конце. Моряк, шедший впереди, постучал в дверь костяшками пальцев. Изнутри послышался возглас: «Войдите!» Протиснувшись мимо матроса, Броуди вошел в каюту, и дверь за ним закрылась.

Рискованно было говорить человеку, поднявшемуся из-за стола с протянутой рукой, «Привет, Грили». А вдруг Грили всего лишь посредник? Но даже если и нет, вдруг Грили заболел, слег в постель, умер, и сейчас ему придется иметь дело с заместителем? Потом Броуди заметил знаки различия на сером <Обмундирование солдат и офицеров армии американских конфедератов шилось из серого сукна в отличие от синих мундиров северян.> мундире, положившие конец его колебаниям.

– Привет, капитан, – сказал он, пожимая руку хозяину каюты.

– Мистер Бальфур.

Капитан оказался молодым человеком, моложе самого Броуди, но лицо у него было усталое, а волосы уже заметно редели. Он не улыбнулся и пожал руку Броуди с заметной холодностью.

– Без бороды я вас едва узнал.

Так, получен ответ еще на один вопрос: этот человек встречался с Ником. Должно быть, это все-таки Грили. Броуди провел рукой по гладко выбритому подбородку и криво усмехнулся.