Книга Гостья из прошлого - Алексей Борисов

Аня не знала всех подробностей той скверной истории, родители оградили ее от разбирательства. Кажется, тетя с дядей, пользуясь суматохой, шустренько вывезли всё движимое имущество из бабушкиного дома в Голицыно.

— Пока поднималась, так и не придумала, с чего начать, — призналась Аня.

Но тетю не шокировал ее визит. Старушка уже стабильно находилась в таком состоянии, когда плоховато улавливают разницу между прошлым и настоящим.

— А Зина почему не с тобой? — только спросила она, подслеповато моргая.

Зиной звали Анину маму. Пришлось бормотать что-то про неотложные дела и заботы. Тетя покивала и как ни в чем не бывало попросила помочь с покупками. Что было дальше, Алексей знал.

Они сидели на теплой от солнца гранитной лавочке возле памятника Багратиону, ели мороженое и болтали. Аня отнесла продукты и вернулась. Ожидая ее у подъезда, Алексей боялся, что она исчезнет. Как выяснилось, совершенно напрасно.

— Как вы живете? Что в мире происходит?

«Она же ничего не знает. Вообще ничего. Ни с кем не общалась, кроме тети. Сорок два года прошло. С чего бы начать?»

Прожив полтора десятка лет в столице, Алексей считал этот город своим. За это время он с кем только не виделся и каких только историй не слышал. Люди здесь отличались живым, подвижным умом и развитой фантазией. Но случайно встреченная девушка в платье фасона ретро, в отличие от массы выдумщиков, вызывала безотчетное доверие. К тому же она до сих пор не проявила интереса к его материальному положению и жилищным условиям. И еще он осознавал, что вот-вот окончательно попадет в плен ее чудесных глаз.

— Доедим и погуляем. Пройдемся до Краснопресненской или подальше, если захотим. Заодно отвечу на любые вопросы. Хорошо?

Она не возражала.

Их удивительный роман был не похож ни на один из предыдущих романов Алексея. Никаких смс или звонков — прощаясь, просто договаривались о времени следующей встречи. Место не меняли: между подземным переходом и аркой дома № 24. Он являлся заранее, она тоже не опаздывала, перемещаясь из прошлого в будущее. Разговаривали много, без устали бродя по улицам и набережным. Порой замолкали, беря паузу, но их это не тяготило. Алексей показывал Ане, коренной москвичке, ее преобразившуюся родину.

Ей нравились произошедшие перемены в облике знакомых мест. Она выросла в этом районе, который в советскую эпоху назывался Киевским. Жила с родителями на улице Раевского — в доме, построенном в год ее рождения. Ходила в пятьдесят шестую школу, о которой сохранила самые теплые воспоминания. Когда училась на первом курсе, переехали на проспект Вернадского, в более просторную и современную квартиру. По центру Аня до сих пор скучала.

Известие о том, что Москва теперь — столица другой страны, не ввергло ее в печаль. Конечно, она состояла в комсомоле, как и подобало приличной девушке ее возраста, побыла октябренком, а потом пионеркой, но в Аниной семье идеология всегда оставалась дежурным ритуалом. Ее расчехляли и демонстрировали там, где требовалось. Мать с отцом руководствовались более приземленными мотивами: как лучше обустроить быт, где достать что-нибудь импортное, куда съездить отдохнуть.

— Я не карьеристка, — прямо заявила она Алексею.

— Как жить собираешься?

— Заниматься любимым делом.

— Ты профессию сама выбирала?

— Сама.

— Единственная дочка, наверное?

Аня прищурилась.

— Откуда узнал?

— Вижу, что баловали.

Она рассмеялась от души.

— Немножко.

С каждым свиданием он чувствовал, как привязывается к ней. Всё происходило очень целомудренно: Алексей не слишком крепко обнимал Аню, когда она выходила из арки, а при расставании целовал в щеку. Во время прогулок они тоже не позволяли себе вольностей. Несмотря на это, у него было постоянное ощущение праздника. Уже с обеда он начинал ждать, когда можно будет удрать из офиса.

В четверг они, с подачи Алексея, отправились на Мосфильмовский пруд. Метро, по словам Ани, изменилось мало, и турникеты нового образца ее не смутили. Она с улыбкой вспоминала понедельничное приключение в супермаркете.

Расположились на траве у бережка. Народа кругом хватало, однако ощущения тесноты не возникло. Социальная дистанция, по выражению Алексея, была нормальной. Кто-то рыбачил, кто-то сидел на скамейках или пледах, кто-то кормил уток.

— Оставайся у нас, — выложил он главный козырь.

— Я не могу, — серьезно ответила она, помолчав с полминуты.

— Почему?

— Ну, откуда я возьмусь в вашем времени? С неба упаду? Документов нет, ничего нет…

— С документами решим, оформим как беженку, — сказал Алексей, памятуя о приятеле-полицейском.

— Деньги? Жилье?

— А я на что? Потом работать начнешь, специалисты по языку сейчас еще нужнее.

Аня вздохнула.

— На кого я маму с папой оставлю?

Вопрос был не из простых. Пришлось тщательно подбирать слова.

— Ты же убедилась, что проход в порядке — можно пользоваться, когда захочешь. Кто запретит навещать их? Сочиним тебе легенду… не знаю, про Дальний Восток или Крайний Север.

— Вдруг связь между временами оборвется?

Об этом Алексей думал тоже, и мысли такого рода не доставили ему радости.

— Знаешь, и в обычной жизни может что угодно произойти.

Аргумент был так себе, слабоватый.

— Хочешь к нам в гости?

— Куда? На Вернадского?

Он не сразу понял суть ее встречного вопроса.

— Нет. В мое время.

— Так можно?

— Можно, я тебя проведу. Хоть завтра.

Соблазн оказаться в Москве 1980 года был велик. Она прочла это по его лицу.

— У нас по-своему красиво. Олимпиада на днях откроется.

— Война не чувствуется?

Аня вскинула свои прелестные ресницы.

— Какая война? С кем?

— В Афганистане.

— Разве там война?

Этой темы они еще не касались. В нескольких фразах Алексей поведал ей о тысячах жертв и последствиях того, что называли выполнением интернационального долга.

— Я понятия не имела, — прошептала Аня. — В газетах другое пишут и по телевизору говорят.

— Друзья не обсуждают?

— Как-то не принято. Они от политики далеки.

— В армии никто не служит?

— Из моих знакомых нет.

Мимо них, никого и ничего не опасаясь, проковыляла упитанная белоголовая утка с шоколадно-коричневым туловищем, черным клювом и черным же оперением на хвосте. Алексей кинул ей кусочек слойки, но птица не отреагировала.

— Знаешь, и у меня была похожая мысль… — начала Аня.

— Какая?

— Может, ты согласишься в мое время уйти.

— Навсегда?

— А что тебя держит? Или кто?

На пруду постановили: завтра в восемнадцать ноль-ноль встретиться у арки и всё-таки совершить экскурсию в прошлое. Дальше будет видно.

Весь день пятницы для Алексея тянулся томительно долго. Он знал, что Аня в любом случае должна сделать выбор: по распределению после вуза ей светили три года отработки в Горьковской области. Идея насовсем переместиться в 1980-й застала его врасплох. Здесь, конечно, держало кое-что. Например,