Книга Отступник - Михаил Кин

и выпученные глаза, из которых просто прет ненависть. Воздух словно сжался и казался плотным и маслянистым. Я ощущал гнев, пульсирующий в воздухе. Чувство глубокой и неизменной злости. Боли, жажды и голода — все вперемешку. Но больше всего ощущалась ненависть, она прямо витала в воздухе, так, что еще чуть-чуть и ее можно будет взять руками. Вены наполнились набухающей и клубящейся яростью, которая наконец достигла апогея, найдя выход.

Внезапно окружающий мир дрогнул, я больше не слышал звуков сражения. О, оно шло, я это видел, но перестал слышать. Вместо окружающих криков я слушал голоса. Окружающие голоса погибших людей их крики наполненные ненавистью. Зрение словно раскололось на множество ракурсов, а в желудке появилось странное чувство, словно склизкий но такой омерзительный голод.

Первыми неладно почувствовали животные, заволновавшись, испуганное ржание лошадей и жалобное блеяние коз, оповестили сражающихся людей. Но никто не внял предупреждению о том, что на этот пяточек лесной дороги пришла смерть.

Стефия дернулась и открыла глаза, она лежала прямо за мной, и я видел себя ее глазами. Она рывком встала на ноги буквально с места. Свой голос я не узнал, он звучал откуда то сбоку, будто чужой, вернув звуки окружающего сражения.

— Защищайте нас!

Та, кто раньше был нашим менестрелем открыла рот издав глухой, булькающий рык. Повернув голову в сторону прохода. Ее зубы больше не были зубами человека, любой волк уполз скуля за уголок, и удавился бы от зависти при виде такой пасти полной клыков. Вместе со Стефией поднялись Армин, погибшей на баррикаде и Диди получивший смертельное ранение. Кроме своего зрения я с трех ракурсов видел только внутренний круг наших фургончиков, и десятка два было снаружи. Даже лошадь встала вместе с оруженосцем, он так и продолжал на ней сидеть. Взирая на своих убийц мёртвыми глазами.

Увидев Армина вскрикнул сир Эдгар оттолкнув того от себя и отшатнулся, оглянувшись. Увидел еще двух оживших мертвецов, его лицо побелело от страха. Но он мне не был нужен, Стефия словно и не было у нее раньше травмы ноги как мартышка взобралась по фургону перевалившись на нападающих, а за ней так же взлетел Диди прямо по стенке, цепляясь за дерево отросшими когтями. Словно то было мягким песком.

— Мертвые, мертвые! Некромант!

Панический вопль наполненный животного ужаса утонул в булькающем хрипе разрываемой плоти. Кричащий не успел упасть, как встал вновь, кинувшись на своих бывших собратьев по ремеслу. Армин прыгнул с места через баррикаду, взвившись в воздух на пару ярдов обрушившись на лезущих бандитов. За периметром наших вагончиков разверзлось отделение бездны.

Ожившие мертвецы с р-р-р-р-р-р-ычанием рвали, жрали и убивали. Они не знали жалости, боли или усталости, им не требовалось заботиться о сохранности своих тел. Они лезли вперед, прямо на копья и мечи. Набрасывались с такой жадностью, словно умирающий от жажды на источник воды в пустыне. За пару ударов сердца, число вставших вновь удвоилось. Это было избиение без жалости.

Но все закончилось так же быстро как и началось, словно задернули шторы и мир стал темнее пещеры, полной спящих летучих мышей.

— Нет, я не позволю! Он нас спас.

— Что ты заладила женщина! Разве ты не понимаешь⁈ Он же некромант!

— И что? Мы живы благодаря ему, и вы кстати тоже. Не думаю, что вы остались бы в живых.

— Вот же бабье племя, заладила!

— Это я то бабье племя⁈ Ах ты мужлан неотесанный! Вот я тебе сейчас…

— Эй, да что за. Да…хватит уже. Ай. Да успокойся уже. Эй, как там тебя Харви вроде? Успокой свою жену!

— Простите сир Эдгар, но сейчас я лучше с мертвяками пойду сражаться, чем с ней. Ай! А меня то за что⁈

— А просто так, за компанию.

— Беатрис, он кажется очнулся.

Все было размыто, как во время похмелья после сильной пьянки. Надо мной появился повязанный платком воздушный шарик, а на этом шарике было изображено лицо Беатрис.

— Дарий ты как? Ну и напугал же ты нас.

— Меня…мутит. И голова сильно болит. Что случилось?

— Что случилось⁈ Это ты лучше расскажи, что случилось? Я уже думала все, крышка нам, а потом ты, а потом они…а потом. — Накопившиеся страх и переживания, наконец прорвало ее вплеснувшись в видел слез и она разрыдалась.

Харви подошел и обнял супругу за плечи, опасливо на меня поглядывая, продолжил за нее.

— А потом они всех убивали. А как ты упал так и они сразу упали. Так и лежат, мы не знаем, что нам делать.

— Долго я был без сознания?

— Не очень, может минут десять.

— Простите, если напугал. Я до последнего не хотел, но уже выбора не оставалось. Вы сами все видели.

— Мы все видели, и понимаем. Прости, что такое тебе сейчас говорю, но тебе лучше уйти. Скоро о нападении станет известно, это дорогой часто пользуются, а значит и орден тоже скоро узнает, и тебе лучше быть подальше отсюда. Нам в любом случае придется ждать стражу, кто-то должен будет им все обьяснить.

–…Он прав Дарий, нам лучше их покинуть…

Я покряхтывая, превозмогая внезапно навалившуюся слабость сел. Руки и ноги снова стали аморфными, превратившись в желеобразную массу. Страшно болела голова и сильно мутило, но зато перестало жечь под сердцем. Оглянулся, окинув окружающий народ взглядом. Я бы их покинул в любом случае, но теперь даже вопроса об этом не стояло. Харви был прав насчет того, что об этом точно узнает орден. Но и в глазах я больше не видел того, что мне были рады. Настороженность, испуг, недоверие и хмурая ненависть. Ее активно излучал наш рыцарь сир Эдгар. Он хмурился из под насупленных бровей глядя на меня и тискал рукоять своего полуторного меча. Судя по всему он был каноническим рыцарем, а им претят маги. Они их считают слабаками и трусами, а некромантов уж подавно. И он видел перед собой как раз одного и колебался. Я знал, что он борется с желанием добить врага. Ослабшего и беспомощного. Но с другой стороны именно его каноническое воспитание не давало ему это сделать. Я не был врагом в классическом понимании, и вроде как спас женщин и детей, да и его самого заодно.

— Дарий, нам можно выйти? — Спросил Харви со странной интонацией.

— Ну…да. — Я взглянул на него не понимая, — почему ты меня об это спрашиваешь?

— Ну там же они…я имею ввиду там безопасно?

— А, — до меня дошло чего они боялись. — Да Харви, там безопасно, ИХ там больше нет, теперь там только просто тела.

Я сидел еще минут десять, пытаясь прийти в норму. Просто по причине, что был не в состоянии просто встать. Харви с рыцарем вышли напряженно стискивая оружие, оглядывая побоище. Где то за кольцом фургончиков стонали чудом выжившие бандиты. Они были обречены, уйти им не дадут, а как попадутся в руки страже, их повесят. Но они знали на что шли, и просить милости у тех, кого собирались получасом ранее убить — глупо.

Дождь наконец перестал моросить и установилось спокойная погода, редкие лучи солнца пробились сквозь пелену из туч закрывавших небеса. Наконец набравшись сил я встал, держась одной рукой за фургон, стараясь не встречаться глазами с цирковыми, эти люди мне нравились и я не хотел видеть в них страх. Собрав свои вещи я хотел уже выйти, как меня окликнула Беатрис.

— Дарий, спасибо тебе за все. Не считай, что мы плохо о тебе думаем.

Оглянувшись я кивнул ей, попрощавшись напоследок и вышел за пределы нашей маленькой самодельной крепости. С краю дороги жались испуганные животные, их и пытался успокоить Харви. Просто чудо, что они не убежали. По дороге ходил сир Эдгар, оглядывая трупы. И я тоже оглянулся, обозревая побоище. Брошенный меч, сломанный щит. Широкие мазки запекшейся крови, напоминавшие каракули безумца, и лихорадочный танец следов вокруг трупов. Оторванные конечности и головы. Чуть дальше стонал умирая один из разбойников, ему разодрали живот и все кишки были наружу. Он пытался ползти размазывая свои внутренности по грязи, но он уже был не жилец, с такими травмами не живут. Поправив лямку рюкзака и натянув капюшон я побрел дальше, обойдя поваленное дерево.

До городка целью которого и был наш путь с бродячим цирком я доковылял через пару часов. Стараясь держаться вдоль дороги на небольшом расстоянии. Встречаться и объясняться со стражей сейчас совсем не вариант. Их я видел через час, они проскакали лужам поднимая тучи брызг. Вдалеке уже виднелись крепостные стены, окружающие городишко. Но я повернул налево, по дороге к видневшимся вдалеке