Книга Дик - Элен Форс

ошибка и он ни в чем не виноват. — Дик затягивается с такой жадностью, после чего лениво выпускает горький дым, заполняющий салон автомобиля. — Папа на зоне как-то стал авторитетом, умудрялся даже деньги передавать, поэтому Мама могла себе позволить заниматься своими чертовыми фотографиями и не париться о заработке чистых денег. Она была талантливая и одержимая. Да она принципе ни о чем не парилась. Иногда мы ездили проведать отца. Было еще то мероприятие, нас с Веней это пугало до чертиков, я даже писался до лет семи, потому что мне снилось, как один из заключённых сбежал и схватил меня в плен.

Папа на встречах был просто душкой, интересовался постоянно, как у нас дела, слушал всю чушь, которую мы ему втирали. Уединялся с мамой, удивительно, как она не родила третьего после таких свиданий. Образцовый родитель, блядь, только убийца. Тогда мы этого с Веней еще не знали. Он вышел уже, когда маме поставили рак. Опять же, каким-то чудом нашёл деньги на ее дорогостоящее лечение. Веня был постарше и уже понимал, что отец находит их каким-то нечестным путём, он же не работает — откуда у него бабло?

Я же был, как Иван дурак, заглядывал ему в рот, считал, что он самый лучший. Прозрение ко мне пришло, когда мне было семнадцать. В школе повздорил с одним парнем старше меня из-за девушки, она мне даже не нравилась. Он был местным авторитетом, в кармане носил перочинный нож. Забил мне стрелку у завода «Серп и Молот». Мы пошли с братом вместе. Их собралось человек десять против нас двоих. Я школьник, брат в университете, а они все здоровые бугаи, некоторым лет под тридцать. Мы с Веней обосрались, конечно. Думали, все. А один из бугаев узнал нас, говорит:

«Так, это же малые Дики. Сыновья Дика.»

И представляешь, они все испугались. Они реально боялись, что мой отец убьёт их… Говорили, что Дик выпотрошит их, как рыбу.

Как мой интеллигентный Папа, кого-то может убить? Когда отец узнал об этой стрелке, а, как оказалось, его люди следили за нами, он прибыл на завод со своими парнями. Они почти до смерти забили пацанов… на наших глазах с Веней.

Мой папа был авторитет на зоне и вышел из неё авторитетом в девяностые. Он был, как Саша Белый из Бригады, крышевал пол города. Примерный семьянин на самом деле бандюга и убийца. Сейчас он легализовал свой бизнес, но он построен на кровавых деньгах. Я никогда не смотрел его личное дело, хотя у меня был доступ, не хочу разочароваться в нем еще больше…

Дик продолжает курить жадно, выкуривая все…

— Но он все равно твой папа, какой бы он ни был. Он всегда любил Вас и твою маму. Мой ворует, как беспринципная тварь, я для него всегда была и буду выгодным вложением. Ту, которую он хочет женить на толстом кошельке и укрепить семейные позиции.

После откровений Дика мы сидим еще несколько минут в тишине, он докуривает сигарету, каждый размышляете о чем-то своём. После Дик поворачивает ключ и двигатель бесшумно заводится.

— Ну окей, следующая остановка — Крым.

Глава 9. Крым

— Пиздатенько. — Дик цокает языком, гоняя барбариску во рту. Сущий ребенок. В аэропорту он купил зеркальные очки и теперь красовался в них, изображая из себя голливудскую звезду, притягивая к себе женские взгляды. Даже его вызывающие причмокивания не портят картину.

Он притягивает женщин, как лампа светлячков. Всматриваюсь в его лицо, пытаюсь определить секрет соблазнения Александра Дика. Теряюсь. Он истощает чистый секс. Каждой клеткой. В нем все притягательно.

Еще он сумасбродный и непредсказуемый. Сорваться сразу в аэропорт, никому ничего не говоря, чистое безумие. Слава богу, паспорта были при нас. Полковник не будет рад, когда спохватится.

И вот мы в новеньком аэропорту Симферополя. Усталые и потные, не позаботившиеся о гостинице, стоим посередине и рассматриваем крымские колориты. Дик наслаждаясь архитектурой, я предаваясь воспоминаниям.

— Девять лет назад тут было скромнее.

Дик притягивает меня к себе, сжимает ягодицу, продолжая гонять во рту леденец. За время полета он успокоился и превратился вновь в похабного весельчака. Но я то знаю, что скрывается за всем этим. Внутри, под толстой кожей скрывается мрачный мужчина. Мне нравятся оба.

Подталкиваемая давлением руки несносного кобеля, прижимаюсь к его груди, вдыхаю мужской запах. От него пахнет адской смесью: сигаретами, алкоголем и потом. Для меня лучше любого дорогого парфюма, запах настоящего мужчины, терпкий и крепкий, крышесносный.

— Знаешь, пошёл сорок восьмой час, как мои яйца полные и их некому опустошить. Маленький минет не считается. Такого не было с восьмого класса… Если бы ты не была девственница, я бы отвёл тебя вон в те декоративные кусты и натянул на свой член. — он даже не пытается говорить тихо. Я вспыхиваю, в панике смотря по сторонам. Мужчина с небольшим чемоданом чуть не падает, заслушиваясь Дика и не замечая киоск на своём пути. Любой бы шарахнулся, услышав такое, но моего спутника не смутить.

— Тише, Чертов извращенец! — отчаянно шепчу я, хотя трусы уже промокли насквозь от его слов.

Коленки непроизвольно, неестественно дергаются, поддаваясь внутреннему напряжению и нарастающему неудовлетворенному напряжению. Наша прелюдия затянулась.

Последние сутки, я как оголенный провод, либо сама сгорю дотла, либо спалю всех окружающих. Чувствую все так остро. На грани. Дик заманивает меня, показывает заветный плод, искушает и не даёт.

Он увлекает меня за собой. Покорно следую за ним по пятам, чувствуя струйки пота по всему телу. И дело далеко не в Крымской жаре, в аэропорту кондиционер справляет со своей работой, даже прохладно. Дело в высоком мужчине в свободной футболке, которая не скрывает рельефа его тела. При каждом движении она натягивается и демонстрирует мощь, скрытую силу.

Боже, Дик. Кто создал тебя такого…

Дик арендует в аэропорту машину с откидным верхом, облизывается на нее, поглаживает. Даже немного начинаю ревновать его к машине, он так нежен с ней, в каждом прикосновении страсть.

— Какая малышка. — протягивает он и открывает мне дверь. — Знаешь, как приятно будет елозить попкой по коже этого салона?

— Фу. Представь сколько жоп по ней уже елозило? — я смеюсь. Все знают, что арендованные машины долго не живут, их не берегут и не чистят. А еще в них очень часто трахаются такие, как Дик.

— Не будь занудой, Сиськастая! — он демонстративно закатывает глаза.

— Хватит так ко мне обращаться! — пихаю его, хотя обиды совсем нет. Я уже примирилась с этим интимным прозвищем. Из