Книга Враг неведом - Владимир Анатольевич Тимофеев

так, как этого требует товарищ эксперт.

Эх! Если бы так можно было решить все проблемы и особенно ту, главную — что произошло с атомными достижениями человечества в ночь с одиннадцатого на двенадцатое?

Увы, результаты пока не радовали. За месяц удалось установить только размеры и конфигурацию «сдвигов» — именно так, с легкой руки какого-то журналиста (брякнувшего в прямом эфире: «у нас всё так странно сдвинулось»), стали называть области пространства, появившиеся на местах исчезнувших электростанций, заводов, военных частей. Большинство представляли собой сферы диаметром около двадцати километров, некоторые (в основном, бывшие научно-исследовательские центры, расположенные внутри городов) имели размер в десять раз меньший.

Форму «сдвинутых» областей определили геологи. Сначала считалось, что это «цилиндры», уходящие глубоко в толщу земли. На это указывали скважины, пробуренные в различных точках внутри исследуемых зон. Однако потом, при бурении по краю двухкилометровых аномалий, выяснилось, что граница между условно старыми и условно новыми пластами горных пород проходит на глубинах, меняющихся тангенциально в зависимости от расстояния от центра зоны. Сперва, правда, решили, что эта зависимость линейная и сдвиги имеют форму конуса, но более детальные исследования показали, что это всё-таки сферы.

В практическом плане точное определение формы помогло сузить поиск виновников катастрофы. На «цилиндры» опирались сторонники «лучей смерти из дальнего космоса», на «конусы» уповали те, кто считал: удары наносились из центра Земли. Обе гипотезы оказались неверными. Кто бы ни стоял за случившимся, он бил исключительно по поверхности. Таинственные заряды касались земли, потом как бы «взрывались», аномалия распространялась в пространстве, не встречая сопротивления, и резко останавливалась, когда принимала форму шара определенного радиуса.

На этом все достижения и успехи в изучении сдвигов заканчивались.

Не удавалось достичь и полноценного международного сотрудничества. Все крупные государства тщательно секретили свои наработки по теме. Кооперация возникала только среди «независимых» ученых. Но поскольку к официальным данным их не допускали, постольку все выдвигаемые ими теории основывались исключительно на догадках и, мало того, тут же терялись в ворохе псевдонаучного бреда, заполонившего телевидение, радио, «всемирную паутину» и официальные СМИ. Каждый считал своим долгом отметиться в блогосфере и высказать «компетентное» мнение, отличное от других, но не имеющее никакой связи с реальностью. «Специально обученные люди» сутки напролет просиживали перед компьютерами, пытаясь выловить в мутном информационном потоке хоть что-нибудь стоящее.

Не избежал этого занятия и Трифонов. Несколько раз по заданию руководства ЦИАНТа он мониторил сеть по ключевым фразам, фамилиям и названиям. Увы, никакой пользы эта работа не принесла. Пусть некоторые и говорят, что отрицательный результат — это тоже результат, в реальной жизни неудачи лишь расхолаживают, заставляют опускать руки, а иногда и вообще — вызывают полное отвращение к тому, что делаешь.

Алексею в этом отношении повезло. Отвращения к работе он, слава богу, не испытал. Все отрицательные эмоции ушли в другое. Его докладную записку «Об атипичных параметрах черенковского излучения в исследуемых зонах» начальство проигнорировало. Хотя перспективы для дальнейших исследований там явно просматривались. Это подтверждалось не только отечественной статистикой, но и открытыми данными из зарубежных источников. Треки «сверхсветовых» частиц обнаруживали практически во всех сдвигах, причем, угол конуса волнового фронта частенько не соответствовал теоретически обоснованному. Регистрируемые датчиками аномальные «тахионы» составляли не более одной десятой процента всех найденных, что, в общем и целом, вписывалось в привычные рамки распределения вероятностей. В итоге, все обнаруживаемые несоответствия списывались на ошибки измерений и разнообразные «мусорные» излучения.

Исследования непонятных частиц Трифонов продолжал на свой страх и риск, в каждой командировке, набирая статистику, надеясь, что эффект от его кропотливой работы рано или поздно проявится…

В обещанные пять минут Трифонов уложился.

— Есть что-нибудь новенькое? — поинтересовался Сухей, когда российский коллега появился на пороге научного блока.

— Есть, как не быть? — пожал плечами вошедший. — На диске смотри, я в общую директорию скинул.

— Отлично! — иранец потёр руки и развернулся к компьютеру.

Алексей хмыкнул, взял со стола распечатку со спектральным анализом и углубился в чтение.

Спустя примерно минуту он почесал в затылке. Через две покачал головой. Через четыре отложил бумаги и уставился на Вахеди. Тот, не обращая внимания на Трифонова, что-то увлеченно писал, время от времени сверяясь с раскрытым ноутом.

Алексей снова опустил взгляд на распечатку с данными.

Где и когда он, чёрт побери, видел такой же набор элементов? Лантан, фтор, барий, ртуть, иттрий… Зачем они здесь? Кто их соединил?

Раздумья длились недолго.

Трифонов вспомнил.

Одиннадцать лет назад, на мини-банкете по поводу окончания вуза его одногруппник Яша Шмулевич, слегка подвыпив, рассказывал Алексею о своих планах на будущее.

Яков был увлечен проблемой создания высокотемпературных сверхпроводников и, еще учась в институте, ставил на базовой кафедре эксперименты с весьма интересными результатами. Одним из таких он и поделился с приятелем. Трифонов, впрочем, давно об этом забыл — его научные интересы лежали в другой области. А вот сейчас неожиданно вспомнил.

Шмулевич в две тысячи одиннадцатом эмигрировал в «землю обетованную» и устроился там в Центр ядерных исследований «СорЕк». Несколько раз они «пересекались» с Трифоновым в интернете. Яков рассказывал, что занимается разработкой медицинского оборудования и, в частности, системой защиты от взрывных радиоизлучений. Алексей тогда не придал его словам большого значения, а три года назад Шмулевич внезапно исчез из сети. По слухам, его пригласили в Ядерный центр в Димоне, занимающийся, в основном, военными разработками…

Словом, картинка складывалась весьма любопытная. Израильские уши торчали из «Хамаданского инцидента» буквально на всю длину.

«Стоит об этом рассказывать Вахеди или не стоит?..»

Алексей опять посмотрел на коллегу.

Тот уже закончил расчёты и теперь с совершенно довольным видом раскачивался на офисном кресле, насвистывая под нос какую-то восточную мелодию. Заметив устремленный на него взгляд, он развернулся к Трифонову:

— Ты даже не представляешь, Алекс, что ты сегодня нашёл⁈

— Я?

— Ты! Конечно же, ты! И даже не пробуй врать, что не знаешь.

Лицо русского озадаченно вытянулось.

— Ну… я и вправду не знаю. Я даже ещё не смотрел.

— Ну, так смотри быстрее! Чего ждёшь?

Иранец оттолкнулся ногой от стола и отъехал на своем кресле в сторону, освобождая место возле компьютера.

Трифонов склонился над ноутом.

Коллега был прав. Полученные в последнем измерении данные выглядели, действительно, перспективными. Еще никогда Алексей не видел такой концентрации «аномальных тахионов» — более сорока процентов. Сегодня на месте падения дрона он впервые решил включить регистратор черенковского излучения, и сразу — такой результат. Головокружительный, шокирующий, заставляющий верить во всякую чертовщину.

— Ты понимаешь, Алекс, что мы с тобой сделали? — с воодушевлением продолжил Сухей.

— Что?

— Мы нашли ниточку, которая приведет нас к гадам, устроившим атомную катастрофу.

— Уверен?

— Конечно! Реальное подтверждение тяжелых сверхсветовых частиц, и получены они как раз на тех образцах, которые здесь никто еще не исследовал. Это ведь те же самые, что ты мне давал для анализа.

— Лантан, фтор, ртуть, барий… — принялся перечислять Алексей.

— Да! Да! Они! — перебил Вахеди. — Никому не известное соединение неизвестного действия…

— Стоп. Достаточно.

Трифонов поднял руку, останавливая коллегу.

Он уже принял решение. О Яше Шмулевиче он рассказывать иранцу не будет.

— Больше никаких разговоров и никаких обсуждений. Я должен сообщить обо всем руководству. Полагаю, у тебя те же инструкции.

Сухей на мгновение замер, а затем вдруг поник, осунулся, став как будто лет на пятнадцать старше.

— Да, Алекс. Ты прав. Точно такие же, — в голосе Вахеди чувствовалась настоящая горечь.

Алексей его хорошо понимал. Находиться буквально в шаге от открытия века и… передать всё другим. Что будет дальше, допустят ли их к дальнейшим исследованиям? Неизвестно. Заставить себя поступить не как хочется, а как должен — труднее всего…

Свой отчет Трифонов закончил часа через два. За это время у научного блока выставили усиленный пост, а в коридорчике уже ждал опечатанного пакета и емкости с образцами представитель фельдъегерской службы. Снаружи раскручивал винты Ми восьмой, над долиной нарезала круги парочка «Крокодилов». Какие еще меры безопасности приняло командование группировки, эксперт не знал, но был абсолютно уверен, что беспрецедентные. Уровень полученной информации (даже если она впоследствии не подтвердится) иного не допускал…

Глава 6