Книга Танкист. Унтер - Константин Георгиевич Калбанов

он. Только за профессором Дубковым я подобной слабости не замечал. Да и вам, не больно-то нравится то, что приходится уделять много внимания моей персоне. Так в чем причина?

— Дело в том, что нашедший модификатор каким-то образом связан с ним, — открывая дверь ведущую во двор, или все же сквер, начал отвечать Туманов. — Как именно мы не знаем. Но факт остается фактом, наблюдая за процессом инициации, и взаимосвязью человека и артефакта получается вывести некоторую закономерность происходящих процессов. Как результат, таким образом гораздо проще подобрать алгоритм, на основе которого затем создать механический артефакт. Конечно его возможности не идут ни в какое сравнение с тем, что получается путем воздействия модификатора. Однако и полученный результат зачастую является огромным подспорьем. Ну например известная вам «Аптечка». Первые экземпляры были даже не одинарного действия, а одноразовые. Но постепенно удалось усовершенствовать артефакт и он стал одинарным. Самая совершенная на сегодняшний день модель четверная. Но мы считаем, что и это не предел. Но для того чтобы что-то совершенствовать, нужен изначальный толчок. И вы, именно вы, можете его дать.

— С этим понятно. Но это не объясняет отчего вы так со мной возитесь. Я ведь не гражданский, и выполнил бы приказ безоговорочно. А вместо этого у вас появилась лишняя головная боль.

— Вопрос не ко мне, а к Климу Юрьевичу. Признаться, я был не в восторге, когда получил от него подобное распоряжение. И не припомню, чтобы он проявлял о ком-либо подобную заботу. Даже перспективные студенты не получали от него такую опеку. Однако, Клим Юрьевич использовал вес своего авторитета, дабы вами занимались одни из лучших преподавателей, доктора и кандидаты. Так что, если желаете получить ответ, то вам лучше спросить его самого, — уже подходя к ступеням в тир, развел руками Туманов.

— Ладно. Еще спрошу, — пропуская его вперед, произнес Виктор.

Но Туманов покачал головой, и прошел мимо. Нестерову оставалось только пожать плечами и пойти вслед за ним. Вскоре они оказались на университетском стадионе. Пространство между трибунами и беговой дорожкой отвели под стрельбище. Под навесом расположили аппаратуру, которую в прошлый раз он видел в тире. Вокруг нее суетились те же самые ассистенты.

Стол, обозначавший огневой рубеж, две винтовки, артефакт и обычная, цинк патронов. В сотне метров, у бетонной стенки, из досок и стального листа устроен пулеулавлеватель. напротив установлены две мишени. И к чему все эти приготовления гадать не приходилось.

— Гордей Константинович, вам не кажется, что это нарушение всех норм и требований предъявляемым к стрельбищам?

— Еще как кажется, — подтвердил давешний заведующий тиром. — Но выводить тебя с этой игрушкой за пределы университета нельзя. Остается уповать на твою дисциплинированность. С оружием-то не балуешь?

— Не имею такой привычки.

— Вот и ладно.

Как и в прошлый раз Виктору пришлось раздеться, и на него нацепили целый ворох электродов. Но теперь это не вызвало никакой негативной реакции денек выдался не жарким, но теплым. А потому, касание мокрых марлевых прокладок было даже приятным

Каждый был занят своим делом. От него же требовалось только одно. Стрелять. Много и на максимально возможный результат. В общей сложности он выпустил две сотни патронов, по двум мишеням. Попросили его и несколько раз промахнуться. В смысле не мишеней, конечно, а не попасть в яблочко. Для исследований необходим был контраст.

В ходе стрельб, лично Виктор вынес для себя только тот факт, что кучность винтовки стала лучше как раз в те самые полтора раза, о которых и предупреждал Эфир. Но по всему выходило, что Туманова интересовало не это. И судя по его довольному виду, и улыбкам ассистентов у них что-то там очень даже ладилось.

Потом стрелял не в мишень, а в броневые листы, на которых нарисовали белой краской небольшие кружочки. Как заявил Туманов, им необходимо проверить не только бронепробитие артефакта и винтовки, но потребуется и точная стрельба. Как впрочем и промахи.

По броне он стрелял и обычными пулями, и бронебойными. Результат «Горки» вновь превзошел обычную винтовку в полтора раза. Так, бронебойная пуля уверено пробивала лист брони толщиной в пятнадцать миллиметров! Да это результат крупнокалиберного пулемета?

Получается, что он с «Горкой» в состоянии выйти против многих танков, которые имели, по сути, только противопульную броню. Причем мог выбивать членов экипажа на выбор, что не так уж и сложно. В тесном боевом отделении не больно-то и развернешься.

Активировал он артефакт в прошлый раз. Но именно сегодняшний день мог назвать их первым знакомством. И признаться, оно его искренне радовало. Единственная тень, омрачавшая это событие, слишком большой расход ресурса. Десять тысяч выстрелов, которые в прошлый раз показались ему огромным запасом, сегодня уже таковым не казался.

— Как у вас дела, молодые люди? — бодро поинтересовался появившийся на импровизированном стрельбище Дубков.

— Все просто замечательно, Клим Юрьевич, — улыбаясь заверил Туманов. — Но вам предстоит выслушать недовольство от многих, кому наша пальба пришлась не по душе.

— Увы. Нет в жизни совершенства. Ничего. Если результаты и впрямь меня порадуют, то настроение мне это не испортит, — отмахнулся он.

Потом подошел к аппаратуре и поздоровавшись с ассистентами, начал просматривать простыни разлинованной бумаги с зигзагами от самописцев. И судя по его довольному виду, результат его явно радовал. Тут еще и Туманов, обративший его внимание на какой-то момент, отчего профессор не удержавшись даже потер руки.

Тем временем Виктор начал одеваться. А на стадионе появились студенты в спортивной форме. Нестеров невольно залюбовался девичьим многообразием. Еще бы, если их спортивная форма была сравни пляжным купальникам, призванным не столько скрывать женские прелести, сколько их подчеркивать. И это на фоне того, что обнажать свои части тела во многом считалось неприличным. Н-да. ну это смотря с чем сравнивать. Если с модой двадцатилетней давности, так сегодняшние представительницы слабого пола проявляли прямо-таки распущенность.

Студенты так же были облачены в трусы и майки. Но девушки отчего-то не обращая на них внимания, поглядывали на Виктора. Он конечно не питал иллюзий относительно своей неотразимости. Тут всего-то дело в новом, не примелькавшемся лице. Но плечи невольно распрямились, а движения стали плавными, преисполненными достоинства, и где-то даже нарочито вальяжными.

Эта игра прекратилась с появлением физрука, который резким свистком возвестил о начале занятий. Студенты быстро построились, после чего приступили к пробежке. Ну и Виктор уже полностью оделся, а потому обратился к Дубкову, благо тот вроде бы закончил первичный осмотр результатов опыта.

— Я так понимаю, что дела настолько хороши, что во мне вскоре отпадет всяческая необходимость, — произнес Нестеров.

— Дела, не надо лучше, — огладив