Книга Любовь и прочие яды - Дарья Стааль

адекватности, а потом выдал то, чего я от него ну никак не ожидала.

– Хель, я не знаю, что из тех слухов, что прокатились по академии, ложь, а что правда, но дыма без огня не бывает.

Я вопросительно приподняла бровь, весьма заинтригованная подобным началом диалога. И парень не подвел!

– Никто, конечно, не вправе влиять на твой выбор и твое решение. Но я бы очень тебя попросил не мучить Винсента, если ты к нему не расположена.

БАБАХ!

Я от неожиданности аж сумку со вчерашними учебниками выронила.

– А с чего ты взял… – поднимая свою ношу с пола, проговорила я, – с чего ты взял, что я его мучаю?

– Ну… – Логан кинул короткий взгляд на Винсента, который ждал нас, небрежно прислонившись к стене, но наблюдая цепко, неотрывно. – Он тобой очень увлечен.

– Ерунда какая, – фыркнула я и решилась на откровенность. – Все, что ты видел, немного не то, чем тебе казалось.

Парень усмехнулся:

– А может, все, что ты видела, немного не то, чем тебе казалось?

Я хотела спросить, с чего это он взял, но на парня налетела Мари. Повиснув на шее у Логана, она звонко чмокнула его в щеку и требовательно спросила:

– О чем это вы тут шушукаетесь без меня?

– Говорю Хель, что ей не стоит расстраиваться, потому что никто из нас не сомневается в ее добродетели, – не моргнув глазом соврал Логан.

Но Мари даже не заметила мое растерянное выражение лица, лишь подхватила с жаром:

– Да-да! Конечно! Не слушай этих языкастых куриц, мы в тебя верим и тебя любим! Да, Винсент? – обернулась она к магу, который решил, что время уединения окончено и можно подойти.

– Все верно, – кивнул Руэда, приобняв меня за талию.

И, кажется, только сейчас я впервые в жизни почувствовала, какая широкая, горячая ладонь у парня, как бережно он обнимает меня и как крепко держит – просто так не сбежать.

Так кто же прав?

День был полон интересных открытий во всех отношениях. Некоторые люди, которых я, в общем-то, считала если не друзьями, то очень близкими людьми, внезапно оказались очень даже внушаемы. Другие, кто всегда казался мне склонным к предрассудкам, проявили чудеса объективности. Сплетничали вообще все, вопрос был лишь в том, чью сторону занимали сплетники. Впрочем, пока мне казалось, голоса непричастных и любопытных распределялись половина на половину.

Но, удивительное дело, меня внезапно почти не беспокоило, что там шепчут за моей спиной. Точнее, не так. Во-первых, я же леди, а леди не обращают внимание на такие незначительные мелочи, как слухи. А во-вторых, сегодня у меня было занятие поинтереснее, чем прислушиваться. Я приглядывалась!

Весь день я присматривалась к Винсенту и пыталась увидеть то, о чем говорил Логан. И, кажется… видела? Это было так легко, так естественно, так непринужденно, что за всеми событиями прошлых недель мне даже не приходило в голову обратить внимание.

Он придерживал мне дверь и, когда я проходила вперед, мимолетно касался ладонью моей талии. Забирая из рук мою сумку, проводил пальцами по тыльной стороне ладони. Слушая лекцию, клал руку на спинку лавки за моей спиной, чтобы, когда я откидывалась, приобнимать меня. Впервые за время нашего общения, да что там, впервые за всю жизнь, я вдруг поняла, что каждое мимолетное прикосновение, каждый задумчивый взгляд бездонных синих глаз, каждый поворот головы в мою сторону – все это кое-что значит.

И даже так: ЗНАЧИТ.

Значит, что Винсент Руэда смотрит на сиротку из приюта в безнадежно бесформенном ученическом платье с пережженными дешевой краской волосами и с дешевой косметикой. Смотрит и видит меня. Меня настоящую.

И от этой мысли, точнее, от осознания этой мысли, в груди словно распускался огненный цветок, заставлявший щеки алеть. Чистый восторг, словно игристое вино, прокатывался по венам, и будто бы крошечные пузырьки задорно щекотали изнутри.

Я… влюбилась?

24

День пролетел стремительно. Я конспектировала лекции на автомате, с трудом помнила семинары и очень смутно представляла домашнее задание. Все списывали мою невнимательность на личную жизнь, и отчасти они были правы. Вот только подозрительные букеты и конфеты в моей комнате не были тому причиной.

Причина не отходила от меня ни на шаг весь учебный день, заставляя мое сердце взволнованно стучать. Винсент, кажется, настолько проникся заботой обо мне, что после ужина я обнаружила его шагающим рядом со мной в женское общежитие.

– Я к себе в комнату, – предупредила мага. – Хочется привести себя в порядок после двух суток насыщенных событий.

– Хорошо, – кивнул Руэда, не сбавляя шага.

– И войти тебя не приглашу! – уточнила на всякий случай.

– Жаль, конечно, – белозубо улыбнулся парень. – Хотя я и не планировал.

– А зачем тогда идешь? – растерялась я.

– Присмотреть, – просто ответил Винсент.

– Что там было? В этих цветах? – нахмурилась я. – Грогон так ничего и не сказал, а арканов его заклинания я не поняла.

Руэда ответил не сразу. Некоторое время парень молча шел, словно размышляя, что стоит мне рассказать.

– Сложно сказать, – проговорил Винсент. – Я знаю заклинание, что использовал Грогон. Оно определяет примеси в воздухе помещения. И это заклинание показало некоторую проблему. Но, – парень вздохнул, – это с одинаковым результатом мог быть яд или цветочная пыльца.

– Ой, да кому я нужна, – легкомысленно отмахнулась я и, предупреждая возражения мага, пояснила: – Побесить тебя – возможно, но пачкать руки?

Руэда промолчал, и сложно было понять, согласен он со мной или нет. Впрочем, мы почти пришли, и эта дискуссия отошла на второй план по одной простой причине.

Моя комната все еще была опечатана.

– Они издеваются! – воскликнула я, подергав ручку двери. Безрезультатно, естественно.

– М-м-м… – многозначительно прокомментировал Винсент, когда я развернулась и на третьей магической скорости рванула искать помощницу коменданта.

Но женщины нигде не было, а сам комендант честно сказал, что понятия не имеет, какие помещения пригодны для жилья в женском корпусе. Зато дал гениальный совет переночевать у кого-нибудь из подруг и выставил меня за дверь.

Головой я понимала, что, наверное, надо идти к ректору и разбираться со всем этим безобразием, но и он быстро вопрос с жильем не решит. Пока вызовет одного, пока другого, пока все эти замечательные люди переругаются меж собой на тему в