Книга Парадоксы гениев - Михаил Семенович Казиник

выполнении рыбкой любого желания, то первым оказывается необходимость замены расколотого корыта на новое. А совсем не о новой прялке.

Зачем же в сказке старуха-пряха?

Вспомните античную легенду о богинях-парках, которые прядут нить человеческой СУДЬБЫ. Когда нить обрывается — это означает СМЕРТЬ человека. Борьба старика за право старухи БЫТЬ тем, кем она пожелает, — сродни античным образам. Старик подчиняется требованиям не потому, что слаб душой. А потому, что он борется со смертью. За право старухи — его СУДЬБЫ — на жизнь. Ведь в момент встречи с золотой рыбкой его жизнь и жизнь его старухи прожита. Корыто разбито, землянка ветхая… Что может продлить эту жизнь? Иной статус, смена рода деятельности, сказочная атмосфера, вмешательство Высших сил. Рыбка «золотая», «голосом молвит человечьим», готова выполнить любое желание старика. Вначале старик не выказывает никаких желаний, не стремится воспользоваться открывшимися ему возможностями. Но… он спешит поделиться «великим чудом» с любимой, рассказать ей удивительную историю встречи с золотой рыбкой. Шутка ли!

В монотонность их существования вошло чудо!!!

Воротился старик ко старухе,

Рассказал ей великое чудо.

«Я сегодня поймал было рыбку,

Золотую рыбку, не простую;

По-нашему говорила рыбка,

Домой в море синее просилась,

Дорогою ценою откупалась:

Откупалась чем только пожелаю.

Не посмел я взять с нее выкуп;

Так пустил ее в синее море».

Четвертый уровень

СОПРЯЖЕНИЕ ЭПОХ. Новый уровень сказки.

Старик ловил неводом рыбу,

Старуха пряла свою пряжу.

Как мы уже говорили, старуха, которая прядет свою пряжу, — это символ античной парки, богини судьбы.

Если сравнить деятельность старухи с занятием старика, то можно увидеть прямую связь Античности и христианства.

Все, что связано с рыбой (Ихтос — Иисус), с неводом (все ученики Христа были рыбаками), вычитывается как христианские мотивы. Здесь две Цивилизации — античная (старуха-прядильщица, нить Ариадны, нить СУДЬБЫ, тканье Пенелопы) и христианская (старик-рыбак). Это связано и с двумя цивилизациями в творчестве Пушкина.

Мне не спится, нет огня;

Всюду мрак и сон докучный.

Ход часов лишь однозвучный

Раздается близ меня.

Парки бабье лепетанье,

Спящей ночи трепетанье,

Жизни мышья беготня…

Что тревожишь ты меня?

Что ты значишь, скучный шепот?

Укоризна или ропот

Мной утраченного дня?

От меня чего ты хочешь?

Ты зовешь или пророчишь?

Я понять тебя хочу,

Смысла я в тебе ищу…[2]

Сам поэт творчески находится на стыке двух эпох. Для него античность — не прошлое, а полнокровная и важная часть творчества. Он «ищет смысл» античности. Иногда открыто, как здесь: «Пока не требует поэта // К священной жертве Аполлон…»[3] Великий античный бог, бог солнца, контактирует с поэтом, и тогда: «Тоскует он в забавах мира…», «Бежит он, дикий и суровый, // И звуков, и смятенья полн…».

Да и сама рифма («Рифма, звучная подруга…»[4]) рождена античной историей. Постоянные поиски высшего смысла в истории цивилизаций и религий — высшая идея творчества Пушкина.

Сказка о рыбаке и рыбке — не примитивная сказка о жадности, ненасытности старухи и безропотности и покорности старика.

Это история столкновения двух начал: античного рога изобилия (неограниченные потребности старухи) и христианской идеи «нищих духом», ограничения материальных потребностей (старик довольствуется малым).

Старик не становится дворянином при дворянке, царем при царице. Чем выше поднимается старуха, тем ниже опускается по социальной лестнице старик. Причем сохраняя любовь к старухе. Ведь он при любых оскорблениях готов продолжить исполнять свой долг. И даже когда старуха собирается стать «владычицей морскою», а рыбка, выполняющая любое желание, будет у нее «на посылках», старик послушно идет к рыбке. По сути, он приносит себя в жертву. Ведь он в этой иерархии не нужен, ибо перестает быть посредником между старухой и рыбкой. Старик добровольно идет на заклание — если рыбка сама будет исполнять все желания старухи, то старик должен исчезнуть. Ведь пока он у старухи «на посылках». Вот почему в ответ на желание старухи стать «владычицей морскою» ничего «не сказала рыбка, // Лишь хвостом по воде плеснула…». И ушла не в «синее», как раньше, а в «глубокое» море. Здесь в сказке наступает момент протяженности. Море глубокое, а старик — «долго у моря ждал он ответа…». Ведь, с точки зрения старика, решение вопроса о старухе как «владычице морской» требует времени и глубины.

Давайте остановимся на всех деталях, всех знаках сказки Пушкина.

Сюжет сказки не оригинален — было несколько вариантов ДО Пушкина.

Но основной источник для Пушкина — сказка братьев Гримм[5].

Итак, не Пушкин придумал сюжет сказки, он, как и Шекспир, воспользовался существовавшими ДО него новеллами, сказаниями, историями. И, как и Шекспир, Пушкин превратил сказку в Космос, в грандиозную нравственно-эпохальную идею, вышел не на уровень простой морали (каковой эту сказку и пытаются представить), а на уровень высших представлений о Добре и Зле. Не случайно сказку Пушкин написал в конце жизни, верлибром (белым стихом). Это как творения Гомера, где судьбы человеческие сопряжены с судьбами божественными. Это — одно из пушкинских завещаний. В конце жизни поэт искал новые пути русского стихосложения.

Жил старик со своею старухой

У самого синего моря…

В этих двух строчках возникают два пушкинских чуда.

Обычно в общении с людьми я провожу эксперимент-провокацию. Я начинаю читать сказку так:

Жили-были старик со старухой

У самого синего моря…

И спрашиваю, правильно ли я читаю начало сказки. Ответ в большинстве случаев один: «Правильно!» И только после этого я раскрываю секрет. Действительно, правильнее было бы начать сказку именно так. Ведь так начинаются все русские сказки.

У Пушкина каждое слово имеет глубинный смысл. И здесь смысл намного глубже, чем простое и традиционное начало сказки.

Жил старик СО СВОЕЮ старухой.

Словосочетание «со своею старухой» резко меняет смысл сказки.

Своя старуха — это идея тесной связи, единства, взаимности. По мере того как желания старухи становятся все обширнее, она все меньше становится «своей» для старика. Хотя старик изо всех сил пытается называть ее своей. Мы обязательно проследим за тем, как старуха перестает быть СВОЕЙ.

Но во второй строке не меньшее